Раз елка, два елка, три...
Шрифт:
По сравнению с этим ударом, расставание с Валентиной - мелочь и ерунда...
Так я остался в родительской квартире один. Собирался с мыслями, думал о том, как буду жить дальше.
И решил: с первого июня начну новую жизнь - стану мужчиной... как бы правильно выразиться... на выданьи что ли.
Пусть у Вали нет желания создавать новую семью, у меня это желание есть. И не просто есть, а созрело до невероятных размеров.
К выбору невесты надо подходить осознанно, не с бухты барахты - увидел и пошел на штурм, не осознавая, что за крепость ты штурмуешь.
Меня
В молодости я любил похохмить, был в команде КВН нашего университета... Куда делся тот парень по имени Леня, он же Леонтий? Балагур и весельчак. Рубаха-парень. Добряк. Что ж его так жизнь изломала, скрутила. Изменила до неузнаваемости.
Прежним Ленькой-балагуром я стать уже не смогу, но могу превратиться в Леонтия Павловича, мужчину широкой души и тонкой организации, щепетильно, но не занудно, подходящего к выбору дамы сердца.
Требования озвучены, остался обозначить возрастные пределы. Мне сорок два. Ей должно быть максимум тридцать... пять. Ладно, тридцать восемь. Это верхняя граница. Нижняя - тридцать два. Десть лет разницы - это нормально. Я не собираюсь скакать и прыгать вместе с малолетками в ночных клубах. И здоровье не позволяет, и кроме прыганья - отменных физических данных, мне хочется заполучить в спутницы жизни умную собеседницу.
С начала лета я пустился во все тяжкие. Не в том смысле, что вытворял чудеса чудесные. Я знакомился с женщинами на улице, как в хорошие старые времена. Мой автомобиль получил временную передышку.
Я четко следовал своим установкам. Но как сразу разобраться - умна или глупа? С помощью моего искрометного юмора - проверить быстроту реакции? Проблемка. Не буду же я шутить с первого слова.
Мои знакомства с женщинами ограничивались короткими разговорами, иногда - предоставлением номера телефона. Но я ни разу никому не позвонил. Ни разу! Мне просто не хотелось продолжать знакомство.
Я сменил тактику. Вызвал авто "из отпуска".
Разъезжая по улицам города, я выбирал жертву (звучит зловеще!). Останавливался и спрашивал любую улицу, которая пришла мне в голову. Если я попадал с точку - "нужная" улица имела место быть и находилась не за тридевять земель - а это был знак, я предлагал женщине подвезти ее. Я не знал, что лучше - чтобы она согласилась или не согласилась. Если согласится, то без царя в голове: кто сядет в машину к незнакомцу, пусть и не с внешностью маньяка-убийцы, а если не согласится, то что мне делать? Как завязать знакомство?
Кто соглашался на мое предложение, те доставлялись до дома. Без всякого продолжения.
Кто отказывался, получали в спутники бывшего автолюбителя, ныне пешехода.
Я назывался по-разному. В основном именами известных личностей - писателей, поэтов, литературных героев, чтобы прощупать почву: женщина должна была отреагировать правильно: О! Как Чехова! Или: О! Как Достоевского...
Чем привлекательнее была женщина, тем более легкое испытание она получала.
Ничего умнее я придумать не мог, растерял с годами все навыки ухаживания и проверки. Хотя, в молодости я не устраивал девушкам испытания. Руководствовался чувствами. Я никогда не страдал от нехватки женского внимания.
В последнее время в памяти часто всплывает одна... Имя у нее было редкое - Руслана. Фамилия Мейчик. Приехала на учебу из Харькова. Умница и красавица. Кровь с молоком. Первый и последний раз меня привлекла девушка с формами. Не так чтобы чересчур упитанная, но не худышка, как я люблю. Она бросила меня ради прыщавого Ивана Лындина. Чем он ей приглянулся, знает только она. После окончания университета Руслана и Лындин поженились и уехали к ней на родину, в Харьков. О ее дальнейшей судьбе мне ничего не известно...
Но вернусь-ка я в наше время.
Для своих трех граций я так и остался Иваном Сергеевичем, как Тургенев, Николаем Алексеевичем, как Некрасов, и Владимиром Ильичом, как Ульянов-Ленин. Последнее имя - облегченный вариант проверки - я приготовил для девицы двадцати восьми лет, которая не прошла возрастной ценз, но успешно прошла легкую проверку на быструю реакцию вкупе с сообразительностью, и только лишь благодаря своей неординарной внешности.
Надо признать, что и первым двум при знакомстве со мной, Тургеневым и Некрасовым, не пришлось ломать голову - я их не сильно озадачил, как мне казалось, но все же третья, с неординарной внешностью, получила фору. Уже назвав себя Владимиром Ильичом, я спохватился: а ведь нынешняя молодежь того же Ленина может и не знать. Оказалось, знает, мне повезло. Хотя, повезло-не повезло - это спорный вопрос.
Почему я никому из них позже не признался во лжи? Не назвал своего настоящего имени? Да потому что знал - наши отношения рано или поздно зайдут в тупик. Интерес к ним еще теплится, но вскоре и он остынет, замерзнет, превратится в ледышку. Мое сердце - кусок льда. К чему это я вдруг начал философствовать и пороть банальную чушь? А все потому, что сейчас зима, скоро Новый год, вот и вспомнился Кай, околдованный Снежной Королевой, - отшутился я мысленно, продолжая любоваться придорожными елями, припорошенными снежком.
Теперь она нарядная... Так две или три? Или вообще ни одной? Пропади все пропадом!
Встречу Новый год в летаргическом сне. Приду в себя, а потом начну все с начала. Новый же год! Опять кастинг претенденток на роль спутницы жизни? А надо ли? Вот у Валентины появилась стойкая идиосинкразия к браку. А у меня? У меня - нет. Я не хочу жить один!
Раз елка, два елка, три... Три - под вопросом.
С третьей девушкой, молодушкой-веселушкой, пораскинув мозгами, я все-таки решил расстаться... Почти решил, потому и задумался с покупкой третьей елки. Под вопросом. У меня есть доводы в ее защиту? В защиту третьей претендентки? Молодость и легкость. Первое, молодость, это довод не в ее пользу: староват я для нее. И не выжил из ума, чтобы жениться на молоденькой. Это сейчас разница возрасте не шокирует, но спустя годы...