Разбитое сердце богини
Шрифт:
Я помахала ему на прощание рукой, набросила на него старый плед вместо одеяла и выскочила за дверь.
Покинув дом, я принялась искать магазин одежды, который работал бы в такой поздний час. Наконец мне посчастливилось обнаружить его в уголке супермаркета, который функционировал круглосуточно, и я купила две рубашки – одну белую, одну серую, а также черную майку на случай, если рубашки не подойдут.
Кроме рубашек, я умудрилась закупить тонну продуктов, включая пиццу, и еще всякие полуфабрикаты, которые надо только разогреть.
Оставалось только донести все это до дома. Поудобнее прихватив два тяжеленных пакета, я вышла на улицу. Возле стоянки авто дама в разлетающемся манто из голубой норки жаловалась в мобильный телефон на свою безумно тяжелую, невыносимую жизнь и на какого-то Армена, который не пожелал купить ей новую машину и вообще гад, каких не видел свет.
А впрочем, к черту дамочку вместе с ее убогой одноклеточной жизнью содержанки. Сейчас я вернусь к Охотнику и…
Я не сразу заметила, что вышла из супермаркета совсем не через ту дверь, в которую вошла, и поэтому иду не в ту сторону. Чертыхаясь про себя, я вернулась, обошла магазин, кое-как определилась с направлением, пересекла трамвайные пути и застыла на месте как вкопанная.
Наверное, это было следствием пережитого волнения. Так или иначе, но я напрочь забыла, где живет Охотник.
Я не могла вспомнить даже название улицы – помнила только, что оно как-то связано с деревьями. То ли Кленовая, то ли Осиновая, а может, Лесорубов. Номер дома тоже улетучился из моей памяти, и получалось совсем как в известной сказке: пойди туда, не знаю куда, принеси… А мой раненый друг тем временем может истечь кровью…
– О черт! – сказала я вслух.
И вслед за этим нечто трехэтажное и непристойное сорвалось с моих губ, круша все на своем пути.
Но все это вздор, я ведь не могла далеко уйти от дома и, разумеется, узнаю его, когда он возникнет передо мной. По крайней мере, я очень надеялась на это.
Я посмотрела направо, посмотрела налево и углубилась в лабиринт московских переулков.
Глава 16
Утро для двоих
Дом отыскался только под утро, и то лишь потому, что я признала нашу многострадальную машину, которая стояла неподалеку от него. Проклиная все на свете, я поднялась по лестнице, волоча за собой покупки. Ручки у одного из пакетов уже лопнули.
Охотник неподвижно лежал на диване с закрытыми глазами. Волосы у него были взъерошены, плед, которым я его накрыла, лежал на полу. В страхе я подумала даже, что раненый умер, но он шевельнулся во сне, и я немного успокоилась.
К тому моменту как он проснулся, пицца подрумянивалась в духовке и я заканчивала нарезать бутерброды с бужениной, с карбонадом.
– Извини, – сказала я, разводя руками, – но я потратила все деньги.
Я не сразу сообразила, отчего он неподвижно застыл в дверях, и только потом поняла, что ему
– А я думал, ты уже не вернешься, – сказал он внезапно.
В его словах мне почудился скрытый упрек, на который я решила не обращать внимания.
– Думал от меня отделаться? – весело спросила я. – Давай лучше поедим. У меня от всех этих переживаний разыгрался зверский аппетит.
– Где ты была? – осведомился он.
– Заблудилась, – призналась я. – Представляешь, забыла, где ты живешь. Я вообще раньше не была в этой части города.
– А-а, – протянул он.
Я вытащила пиццу из духовки, но в шкафу нашлась только одна тарелка, и нам пришлось есть из одной.
– Надо было купить тарелки, – проворчала я. – Хотя бы одноразовые. Кстати, я совсем забыла. Я же тебе одежду купила.
И я поднялась с места, чтобы продемонстрировать ему две рубашки и майку, которые я выбрала для него.
– Я что, тебя смущаю? – проворчал Охотник.
– Не дождешься, – хмыкнула я.
– Я тебе не нравлюсь?
Ого, какой интересный поворот!
– Я о тебе ничего не знаю, – ответила я из коридора, в котором остался пакет с неразобранными покупками. – Черт, куда же я их засунула?..
– Забавно, – пробормотал Охотник через минуту, рассматривая мои покупки. – Я о тебе тоже ничего не знаю, кстати.
Я пожала плечами.
– Какая разница? Я ведь для тебя только работа.
– Я ничего такого не говорил.
– Уж извини, но это само собой разумеется. Ты еще пиццу будешь? – Охотник помотал головой. – Тогда я ее доем. Если что, ешь бутерброды, не стесняйся.
– А чайник откуда взялся? – как-то потерянно спросил он, глядя на плиту, на которой посверкивал новехонький эмалированный чайник, расписанный веселыми цветочками.
– Я купила. Старый чайник совсем ржавый.
– Ты что, его выбросила? – подозрительно спросил мой собеседник.
Что вы хотите – мужчины привязываются к вещам, которые долго им служили, а женщины – к вещам, которые навевают приятные воспоминания.
– Зачем выбросила? Просто засунула в шкаф.
– А, тогда ладно. Я, наверное, оденусь, чтобы тебя не смущать.
– Майку при твоем ранении очень муторно надевать, надо руку поднимать и прочее, – напомнила я.
– Нет, мне уже гораздо лучше.
Я помогла ему влезть в майку. К счастью, та оказалась просторной, и Охотник натянул ее без особых проблем.
– Я в комнате видела старый телевизор. Он работает?
– Лучше, чем новые.
– Новости смотрел?
– Нет еще.
Я допила чай, вытерла руки и отправилась в гостиную. Телевизор «Горизонт» оказался древним, без пульта дистанционного управления, но в моей семье тоже имелся такой телевизор, когда я была совсем маленькая, и я быстро вспомнила, как с ним обращаться.