Разбитое сердце королевы Марго
Шрифт:
Сосед открыл сразу.
– Чего? – спросил он, хмурясь сильней обычного. – Варьки дома нет.
И сквозь зубы процедил:
– Ш-шалава…
Настасья знала, что Варвары нет дома. Она ночует в Андреевой квартире, в той самой, куда сама Настасья намеревалась переехать после свадьбы.
– Я к вам. – Она заставила себя посмотреть в блеклые глаза.
Отец Варвары ей категорически не нравился.
И стоило бы отступить, но…
– Проходи, – буркнул он и посторонился.
В этой квартире царила
– Варвара… – Настасья долго репетировала речь, писала на бумажке, приводила какие-то аргументы, которые казались невероятно вескими, но под мрачным взглядом Варвариного отца превратились в пустые слова. – Варвара отбила моего жениха.
Прозвучало жалобно.
– Она… я бы не стала мешать, если бы она и вправду любила его, но она не любит. Она рассказывала мне, что хочет выйти замуж и только… и думает, что Андрей богат, будет содержать ее после свадьбы. А у него самого денег немного. Он школьным учителем работает.
Настасья говорила, чувствуя, как краснеет.
– Мне не стоило сюда приходить. Вряд ли вы что-то сможете сделать… извините за беспокойство.
– Стой. – Он не позволил ей уйти, схватил за руку и пальцы его показались стальными. – Не спеши. Значит, говоришь, влюбился без памяти… знакомо. Не надо было ее к старухе отпускать… пойдем на кухню.
Кухонька была крохотной и уютной, с вязаными салфетками на столике у окна, с рядом желтых горшков на подоконнике.
– Присаживайся. Настя, верно?
Настасья кивнула и осторожно опустилась на табурет, прикрытый вязаной подушечкой.
– Это Аннушка… хорошая она женщина. Старается. Для меня, для Варьки… но Варька в мамашу пошла, ей на чужие старания плевать. А я… я хочу иначе, да вот не могу… проклятый я, хотя и повезло, что она раньше преставилась. Ты в Бога веришь? – Он спросил серьезно, и Настасья не смогла соврать:
– Нет.
Она сжалась, предчувствуя вспышку гнева, но мужчина лишь хмыкнул:
– Ничего. Придешь со временем. Я вот раньше тоже не особо думал, глупости все, а теперь только вера и осталась. Я тебе кое-что расскажу… уж не знаю, поможет или нет… вряд ли, конечно. Тут ничего не поможет.
Он вздохнул и потер щетинистую щеку.
– Ее бабка – ведьма, – произнес он доверительно. – И дед такой же, оттого и сынок сбежал, не смог жить с такой семейкой.
Настасье вдруг подумалось, что сидящий напротив ее человек – ненормален. Нормальные люди в ведьм не верят и в ведьмаков тоже. И как знать, не опасен ли сосед?
– Я-то сперва не верил. В такое поверить непросто… я Людочку встретил и влюбился. Людочка – это Варькина мамаша…
– А я думала…
– Анна – моя третья жена. Людочка умерла.
– Извините. Мне жаль.
– Я тогда едва с ума не сошел, и теперь тоска такая. – Он покачал тяжелой головой. – Хоть в петлю лезь. Иногда и тянет. Сидишь вот, думаешь, на кой ляд сдалась такая жизнь… и взять бы ножик да себе по горлу…
Он произнес это едва ли не мечтательно, и Настасья поспешно огляделась: ножей в обозримой близости не было.
– Ножи Анна под замком держит. Знает, что на меня может… вот. – Он вытянул руки, задрал рукав серой скучной рубашки, демонстрируя шрамы. – Это когда… случалось…
– Вам лечиться надо.
– Лечился уже. – Он только отмахнулся. – На таблетках сидел, в больничке лежал. Чего только не делал, не помогает. Не отпустит она меня… я был старше на двадцать лет. Семью имел. Крепкую. С женой мы дружили… любовь – это для детей, так мне казалось. А вот дружба и взаимопонимание, и многое иное… детишек вот не было… болела она, но я не думал о разводе. Да и на моей должности оно не принято… не одобряют. Только Людочку встретил и разом обо всем забыл… в химчистке… помню, тогда Галочка на конференцию укатила… она у меня из ученых…
Он до сих пор гордился этим и, наверное, жалел о разводе.
– Пальто из химчистки просила забрать. А Людочка за отцовским пришла… помню, огромное такое, едва ли не больше ее, и я предложил пакет донести. Она согласилась. Слово за слово… на следующий день встретились. Еще через день я понял, что жить без нее не смогу. Когда Галочка вернулась… это был нелегкий разговор. Она поняла, только… знаешь, она сказала, что я должен быть осторожен. Что такая любовь, которая больше на болезнь похожа, на пустом месте не возникает…
Он замолчал, сидел, глядел на руку, на белые нити шрамов.
– Она у меня историк… занималась Средними веками… ведьмы, инквизиция… странная тема, да?
– Да.
– Галочка полагала, что дыма без огня не бывает. Она читала документы… их ведь много сохранилось… процессы, показания свидетелей… клятвы и все такое… так вот, она говорила, что, конечно, в большинстве своем сжигали невиновных, тех, кто слишком много знает или просто выделяется, но иногда… иногда попадались натуральные ведьмы.
И это было сродни бреду, вот только Настасья слушала его жадно, потому что если Варвара ведьма, то Андрей не виноват.
Его околдовали.
Очаровали.
И он не ведает, что творит, разрывая отношения с Настасьей. Ей же надо не обиду лелеять, а найти способ спасти любимого. Как в сказке.
– Она порой рассказывала истории, я полагал их вымыслом, но на редкость правдоподобным вымыслом… так вот, Галина сказала, что моя любовь больше на одержимость походит. И предложила подождать. Нет, она не станет препятствовать, если я захочу развестись, но просто попробует кое-что…