Разбитые звезды
Шрифт:
В мешке лежит обычный набор: секретные разведданные, фонарик, фляга с очистителем для воды, спички, бритвенное лезвие и еще кое-какие личные вещи: фотография родителей, дневник. Пока я был на «Икаре», то положил сюда еще и пистолет, поскольку носить его на виду в салоне первого класса считалось верхом неприличия.
Я вытаскиваю пистолет и проверяю уровень заряда кинетической батареи – все в порядке, его хватит на то время, пока мы здесь. Засовываю пистолет в кобуру и пристегиваю к ремню; потом беру из ниши пару упаковок с пайком. Подбираю брошенную на пол флягу, иду к выходу и крепко закрываю за собой дверь: не хочу, чтоб всякая живность, если она тут
Это был самый тяжелый поход за всю мою жизнь.
Не так трудно идти сквозь густые заросли, перебираться через поваленные деревья, цепляясь одеждой за грубые ветви, которые царапают кожу. Воздух хотя и свежий, но по спине все равно струится пот; однако время от времени налетают порывы ветра, и от холода меня бросает в дрожь. Здешние растения напоминают те, что я видел на других планетах, но все же чем-то от них отличаются. Ноги проваливаются в ямы, колючки растений цепляются за рубашку, и, пытаясь их отодрать, я умудряюсь уколоться.
Но все это мне нипочем.
А мисс Лару, которая старается поспевать за мной на каблуках, – вот что самое трудное. Лучше бы она осталась в капсуле: без нее я передвигался бы куда быстрее. Но всякий раз, когда я оборачиваюсь и спрашиваю, не повернуть ли ей назад, она одаривает меня ледяным взглядом и упрямо сжимает губы.
Она так мне надоела, что, провались она в какую-нибудь яму, я бы не стал ее оттуда вытаскивать. Но вот на нашем пути появляется поваленное дерево, и я протягиваю девушке руку, чтобы помочь через него перебраться. В первый раз она смотрит на руку таким опасливым взглядом, будто боится подхватить какую-нибудь кожную болезнь. Мисс Лару держится невозмутимо, словно для нее поход этот – не труднее прогулки по палубе. Но потом она несколько раз едва не падает и после уже осторожно берет меня за руку, всем своим видом показывая, как неохотно принимает помощь. Она до сих пор очень бледна, и я стараюсь идти поближе, чтобы подхватить ее, если она вздумает грохнуться в обморок.
Все, я сдаюсь.
– Хотите передохнуть?
Я украдкой смотрю, докатилось ли солнце до холма. Не хотелось бы бродить здесь после заката. И так тяжело тащить по зарослям эту капризную девчонку, а в темноте она точно переломает ноги.
Она обдумывает вопрос, потом кивает и отбрасывает с лица волосы.
– Куда мне сесть?
«Сесть?! О, конечно же, на этот мягкий диван, который я принес для вас в кармане, ваше величество. Как хорошо, что вы спросили!»
Я сжимаю зубы, чтобы не ляпнуть это вслух. Лицо мисс Лару мрачнеет: судя по всему, она заметила, что я едва сдерживаюсь. Но тут я вижу, в каком она состоянии: царапины у нее на шее до сих пор кровоточат, нос распух от удара об стену, губы обветренные и потрескавшиеся. Удивительно, что она все еще стойко держится. Такого я от девушки вроде нее не ожидал.
Вместо ответа снимаю куртку и стелю ее на корягу. Мисс Лару садится, аккуратно подобрав юбку, берет из моих рук флягу и, сделав маленький глоток, возвращает. Когда я жадно пью, она отводит взгляд.
Я шагаю по полянке и останавливаюсь, прислушиваясь: теперь в зарослях слышны стрекот и шорохи. Очень надеюсь, что мисс Лару каким-то чудом их не услышит…
У меня в голове потихоньку складывается картина этой планеты: раз здесь есть флора и фауна, значит, планета на последней стадии видоизменения. Но раз так, здесь должны быть на каждом шагу поселения колонистов, а в небе должны сновать космолеты и шаттлы. Так почему же я слышу лишь, как мелкая живность копошится в зарослях, как листва шелестит от ветра, как мисс Лару как можно незаметнее переводит дыхание?
Она вдруг поднимается на ноги без моей помощи, оставляя куртку лежать на бревне. Я жду, что она, ни слова не говоря, отправится обратно к капсуле, но нет, она жестом зовет меня следовать за собой в сторону холма. Когда она, стиснув зубы, в очередной раз перелезает через коряги в этих своих дурацких туфлях и держится за мою руку, я вынужден признать, что она крепче, чем кажется.
Меня успокаивает, что она может о себе позаботиться. Меня угнетала мысль, что с ней придется нянчиться день и ночь. Но как бы сильно девушка меня ни раздражала, нельзя забывать, что она оказалась вдали от дома и на мне лежит ответственность за то, чтобы она осталась целой и невредимой. Иногда мне кажется, что в жизни я только то и делаю, что оберегаю других людей…
Когда мы начинаем подъем на холм, девушка тяжело дышит, хотя притворяется, что у нее все в порядке. Но привалов устраивать больше нельзя, если хотим вернуться в капсулу засветло.
Мы взбираемся на холм; я беру ее за руки и тащу за собой, и она даже не протестует – настолько измотана.
Холм этот – крутой и неровный, с одной стороны он покрыт вязкой грязью, с другой – круто обрывается, переходя в каменистый утес. Мы стоим бок о бок на его вершине и смотрим на открывшийся вид.
Лучше бы я пришел сюда один…
Девушка громко ахает, дыхание ее учащается, и она всхлипывает в безмолвном горе. Мы стоим и смотрим, открыв рты от удивления и страха, и пытаемся осознать происходящее. Вряд ли кто-то видел нечто подобное.
Я решаюсь назвать ее по имени.
– Лилиан. Не смотрите, Лилиан, – мягко говорю я тихим голосом, будто обращаюсь не к ней, а к юнцу на поле сражения, пытаюсь заставить ее отвести взгляд, уйти отсюда. – Посмотрите на меня, не смотрите туда. Ну же.
Но она не отрывает взгляда от ужасного зрелища, и мы стоим вместе, застыв как каменные изваяния.
С неба, будто метеоритный дождь, летят горящие обломки. Но это только начало…
«Икар» падает. Словно огромный зверь, он кувыркается и крутится в небе, стонет и ревет, из последних сил борясь с притяжением. На несколько мгновений корабль, кажется, зависает, заслоняя собой одну из планетных лун, бледную в дневном небе. Что случится дальше – неизбежно, и я обнимаю мисс Лару за плечи.
Корабль рушится на наших глазах: он опускается все ниже, и от него отваливаются части. Он падает под углом, летя к горной гряде за равнинами. Во все стороны разлетаются огромные обломки, а один бок разламывается – корабль больше не в силах противостоять силе притяжения. Словно метеоры, с неба летят горящие осколки поменьше. Оцепенев от ужаса, я вдруг понимаю, что это спасательные капсулы. Капсулы, которые не сумели отсоединиться от корабля. Капсулы, в которых не было мисс Лару, которая бы отсоединила их.
«Икар» камнем падает в горы и пропадает из виду. Больше он никогда не воспарит.
Мгновенно воцаряется тишина. Из-за горных склонов клубится густой черный дым, и мы безмолвно смотрим на это немыслимое зрелище.
– Вам и раньше приходилось выживать?
– Да.
– Но в таком положении вы ни разу не были?
– Если вы спрашиваете, была ли у меня раньше неопытная спутница, то нет, ни разу.
– Я спрашиваю, знали ли вы, куда попали.