Разбитые звезды
Шрифт:
– Я не думал об этом.
– О чем же вы думали, майор?
– Пытался предугадать, где приземлится спасательный отряд, и туда добраться.
– И все?
– А что еще?
– Об этом мы вас и спрашиваем.
Глава 6. Лилиан
Он берет меня за запястье и уводит со склона. Я чувствую крепкую хватку его руки: грубые и горячие пальцы впиваются в кожу. Кажется,
Я тащусь за ним, а ноги подворачиваются, каблуки скользят по неровной земле, увязают в грязи. Почему девушки не одеваются для подобных случаев? Наверняка походные ботинки отлично смотрятся с вечерним платьем.
У меня вдруг вырывается невольный смешок, и майор на секунду оборачивается, но потом снова сжимает мою руку.
– Еще чуть-чуть, мисс Лару. Вы держитесь молодцом.
Не держусь я никаким молодцом. Я все равно что тряпичная кукла. Посмотрите, с ней в комплекте идут туфли под цвет платья. Скелет продается отдельно.
Понятия не имею, где мы и далеко ли еще до капсулы. Ветка бьет меня по лицу, и я снова закрываю глаза… И снова вижу корабль.
Между деревьями прорываются лучи закатного солнца, и перед закрытыми глазами то мелькает тень, то их слепит нестерпимо яркий свет, который сквозь сомкнутые веки кажется красным. Сколько же времени мы провели на том склоне?
Корабль моего отца лежит в руинах. Я видела, как он падает с неба. А сколько людей погибло вместе с ним? Скольким капсулам не удалось отсоединиться?
Все, не могу больше идти. Майор едва не вырывает мне руку, пытаясь поднять на ноги; в голове проносится мысль, что потом рука будет сильно болеть. Он снова тянет, и сквозь сомкнутые губы у меня вырывается стон. Майор, наконец, понимает, что не сможет тащить меня через лес.
Он отпускает руку, и я как подкошенная валюсь на землю, едва успев подставить локти, не то уткнулась бы лицом в грязь, перемешанную с пожухлой листвой. Она пахнет кофе, кожей и мусором; совсем не похоже на сладкий запах грунта в голографических садах Коринфа.
Я потратила столько сил, стараясь пройти через все это хоть с каким-то достоинством. Хотела, чтобы майор думал, что я справляюсь.
Несколько секунд я тяжело дышу. От моего дыхания листья и пыль разлетаются в стороны. Когда майор садится рядом со мной на корточки, я невольно отшатываюсь.
– Лилиан.
От его мягкого голоса я впадаю в ступор больше, чем от резкого тона. Поднимаю голову и встречаюсь с ним взглядом. Карие глаза совсем близко. На его лице, как и на моем, будто остался неизгладимый след от увиденного зрелища.
– Пойдемте. Скоро стемнеет. Я хочу дойти до капсулы, пока еще светло. Вы держитесь молодцом, продержитесь еще – осталось совсем немного.
Уж лучше бы он вел себя как идиот. Неприязнь выдержать куда легче, чем жалость.
– Не могу… – выдыхаю я, и в эту секунду внутри что-то надрывается – то, что сдерживало меня крепкими холодными тисками. – Не могу, майор. Не буду! Мне здесь не место!
Он поднимает брови, и с лица его пропадает мрачное выражение. Когда оно расслабляется, в его чертах сквозит необычная теплота. И в моем замутненном горем и отрицанием сознании мелькает мысль, что эта его теплота раздражает меня больше всего. Но вот он открывает рот, и этой теплоты как не бывало.
– Просто держитесь на ногах. Справитесь, ваше величество?
О, гораздо лучше.
– Не надо меня опекать, – огрызаюсь я.
– Никому в здравом уме и в голову не придет опекать вас, мисс Лару.
Он ловко поднимается на ноги и отходит на несколько шагов вперед, изучая лес таким взглядом, будто он кажется ему знакомым. Майор здесь в своей стихии. Он понимает это место, как я понимаю малейшую перемену настроения в толпе; как чувствую взаимную симпатию между людьми; как вижу, что общество вращается вокруг меня, словно звезды на небе. Известно. Понятно. Знакомо.
Но лес для меня – темные дебри. В этой мешанине зеленого, золотистого и серого каждое дерево похоже на соседнее, и понять что-нибудь по ним невозможно. Я бывала раньше на природе, но тогда нужно было лишь нажать кнопку, переключить изображение на экране голографического проектора – и вот я уже не на ухоженной террасе в саду, а в солнечном лесу, звенящем от птичьих трелей. Все деревья в нем стояли в цвету, а воздух благоухал. Плодородная почва никогда не пачкала мне одежду, а мягкая земля так и манила прилечь и вздремнуть.
Когда я была маленькой, папа часто брал меня в лес на пикник. Я воображала, что лес этот – мой дворец, а я – хозяйка в нем и подаю папе невидимые чашечки с чаем и поверяю ему свои маленькие секреты. Он всегда всерьез мне подыгрывал. Когда свет тускнел, я ложилась к нему на колени и притворялась спящей: тогда он относил меня домой на руках.
Но этот лес густой, чужой и темный, на земле разбросаны камни; когда я хватаюсь за ближайшее дерево, чтобы устоять на ногах, то царапаю руку о кору. Нет, это какой-то кошмар наяву…
Тут майор кивает сам себе, будто прочитал в невидимом мне путеводителе, куда идти дальше. Я чувствую, как на меня накатывает такой сильный порыв зависти, что даже руки трясутся.
– Не знаю, много ли заряда осталось в капсуле, – говорит он, – так что постараемся без надобности его не использовать. Я сооружу вам какую-никакую постель, и мы погасим свет; завтра я проверю, возможно ли отправить сигнал спасательным кораблям.
Он произносит эти слова, не обращая на меня ни малейшего внимания, будто разговаривает сам с собой.