Разборки под прикрытием
Шрифт:
– Вам виднее.
– В общаке – деньги неплохие, но ведь мы тоже не лохи, большая часть денег уже в бумагах. Там, биржа-шмиржа… Акции, понимаешь… Все концы были у Лёвчика, которого Зеленый захомутал и закрыл в больнице. Что мешало Зеленому выжать из Лёвчика счета, обналичить, перевести… не знаю, как это называется точно. Забрать и безнал. Что мешало? А там бабок было куда больше, чем в общаке.
Олег налил вина себе. Выпил.
– Никто, – сказал Олег.
– Вот теперь сам и подумай, – заключил Абрек. – Как хочешь думай, крути мозгами… А я тебе так скажу – многие думали, что уже поняли Зеленого. Типа – всё ясно, попался.
Гиря думал – исчез куда-то. Вроде – сам уехал. Мастер думал – пропал Мастер, найдем – на пику посадим. Мехтиев Саня думал – нашли Саню мертвого в сугробе, да только не Гричнук его прибрал, а неизвестно кто. А вот теперь когда вовсе непонятно, что Гринчук делает, – лучше договориться. Пока умирать не начали, или с ума сходить… Гиря вон, прежде чем сбежать из города, в дурке сидел, лечился. И это…
– Что еще?
– Мне совсем недавно из дому звонили. Фигня дома началась. Кто-то попытался грохнуть Гринчуковского человека, Братка. Машину взорвал. А у крутых, очень крутых знакомых Гринчука в крутой многоэтажке взрывами все трубы в подвале искорежило, дерьмом и водой подвал залило… И, говорят, одного требуют беспредельщики – Гринчука отсюда убрать, из Приморска, – Абрек залпом допил вино. – Если Юрий Иванович обидится… А кто-то его очень хочет с вами со всеми поссорить. А с кем Юрий Иванович ссорится…
– …тот долго не живет, – подхватил Олег. – Это я уже понял.
И вот тут, в момент этого озарения, и подал голос телефон Большого Олега. Звонил Сергеев.
Он коротко, но очень образно описал все произошедшее в роще. Особенно сделав упор на предположения Гринчука.
Большой Олег искоса посмотрел на Абрека.
– Хорошо, – сказал Большой Олег, – нам нужно еще раз встретиться с тобой. Дедова – к хренам собачьим, а нам нужно перетереть. И бабу нужно найти. В кровь разбиться – а найти. Ты своих запускай, если нужно – я своих подключу… Или нет, лучше я своих отдельно подключу, но что накопаем – друг другу сообщим. Конечно. Без тебя я с Гринчуком трепаться не буду. Заметано. Ну, ты меня знаешь!
Большой Олег выключил телефон. Побарабанил пальцами по столу. Абрек снова потянулся за бутылкой, но Олег бутылку отобрал:
– Не хрен мозги заливать, они всем понадобятся. В Гринчука стреляли. Он рассердился и уже наехал на Сергеева. Выходит, что стрелка мог поставить либо он, либо я. Я – не ставил. Сергеев божится, что тоже здесь ни при чем, будет искать крысу среди своих, но…
– Что? – спросил Абрек.
– Ты с Гринчуком как, знаком?
– Встречались. Разговаривал, – уклончиво ответил Абрек.
– Ты его теперешний мобильник знаешь?
– Если он его поменял пару дней назад – нет.
– Ладно, у меня есть. Звони ему, проси о встрече. Скажи, я договориться хочу.
Абрек набрал номер, но было занято.
Гринчуку звонил Виталик.
– Он снова вас заказал, – сообщил убийца.
Некоторые коллеги Виталика предпочитали называть себя киллерами, но Виталик рассуждал здраво: хоть проститутка, хоть путана, суть одна – работа за деньги.
Всего несколько минут назад наемному убийце позвонил Мастер и назначил встречу в Узловой. Хотел поговорить с Виталиком и потребовать выполнить заказ на Гринчука.
– Хорошо, – сказал Гринчук. – Можешь больше на его звонки не отвечать. И мне можешь больше не звонить. Собери свои вещи и езжай с приятелями куда-нибудь подальше.
Значит, подумал Гринчук, Мастер уже рядом. Мастер выбрался из своего логова и идет по следу, жадно клацая зубами. Старый зверь… Одним движением челюстей может горло перекусить. Интересно, что будет, если он меня настигнет, подумал Гринчук.
Как оно все закрутилось!
Сергеев будет искать. Куда он денется! И Олег… Обязательно Олег. Они перевернут весь город, они опросят каждого, вывернутся и вывернут.
А что остается ему, подполковнику Гринчуку? Ждать? И быть готовым, когда они… Или когда кто-то пока неизвестный решит, все-таки, заняться Гринчуком вплотную.
Вот этот момент нужно не проморгать. Иначе – смерть. Или того хуже.
Милицейская машина высадила Гринчука и Аркашу напротив гостиницы.
– Как насчет пожрать? – спросил Гринчук.
– Мне сейчас ничего в горло не пройдет, – поежился Аркаша. – Может, я и вправду не в тот город вернулся? Стоянов верно сказал – не убили, к дьяволу не водили, а просто…
– К кому не водили? – переспросил Гринчук.
– К дьяволу… Ну, типа, не замочили…
– Пардоньте, это у нас тавтология получается. Ты ничего не напутал? Не убили, к дьяволу не водили… Когда убивают – отправляют к дьяволу. А тут – не водили. То бишь, на время. Ты ничего не напутал? Он же сказал, при мне, что ты «к дьяволу не попал»…
– Аркадий, ты? – раздался сзади удивленный голос.
– Здравствуйте, Владимир Максимович, – сказал, не оборачиваясь, Аркаша Клин.
– Давно тебя не видел.
Гринчук оглянулся и увидел, как мужчина лет шестидесяти, в кожаном фартуке, подходит к Аркаше, и вроде даже собирается его обнять. Но Аркаша объятия в ответ не раскрыл.
– А я слышу – Аркаша Клинченко вернулся, – радостно улыбнулся мужчина. – Извините, не представился. Владимир Максимович Рубин. Ударение на «у», хотя мои бывшие ученики любили ударять по «и». Бывший учитель русского языка и литературы, а ныне холодный сапожник.
– Гринчук Юрий Иванович, – Гринчук пожал протянутую руку, – но вы на себя наговариваете. Насколько я знаю – холодный сапожник, это тот, который работает под открытым небом. А у вас, я смотрю, целый завод.
Рубин засмеялся. Это у него выходило настолько заразительно, что Гринчук тоже невольно улыбнулся.
– Завод… В этом киоске раньше продавали книги, а теперь сапожничает бывший филолог. Так что этот мой завод – двойной символ упадка культуры в этом городе. В этой стране. В этом мире, если хотите. К сожалению, не могу вас пригласить в цех, не вместитесь. Но… – Рубин улыбнулся. – Я слышал, вы говорили об обеде? Аркадий, то, что ты не зашел ко мне сразу после возвращения – не имеет оправдания, но у меня сейчас все равно нет заказчиков, и я имею честь пригласить тебя и твоего высокопоставленного друга…