Разбой в крови у нас
Шрифт:
От такой мысли Захар похолодел и понесся, не разбирая дороги, по извилистым закоулкам трюма куда-то на корму. Сейчас, пробегая в чреве этого гигантского механизма, ямщик наконец-то понял, насколько глупо было с его стороны надеяться, что можно просто обнаружить, где случилась поломка. Даже найди он того самого человека, что застопорил паровую машину, тот смог бы легко обвести Захара вокруг пальца, и ямщик даже не понял бы, где его надули.
– Стой, дурак ты этакий! – слышал он позади крики своего преследователя. – Совсем, что ли, со страху ошалел? Иди ко всем на палубу, и я тебя не трону! Думаешь, охота мне тут за тобой гоняться? Стой, а то стрелять придется!
Захар не останавливался, все еще надеясь найти выход из трюма и скрыться от преследователя. Но бандиту, похоже, действительно надоело гоняться за ним. Раздался оглушительный в закрытом пространстве звук выстрела, и что-то чиркнуло справа по металлу. Пуля задела какую-то трубу и впилась в бортовую перегородку.
Захар упал на доски и замер. Все еще завернутый в тряпье палаш он при этом уронил, и единственное оружие отлетело в сторону. Чтобы попасть в лежащего в таком тесном помещении, разбойнику пришлось подходить ближе к своей жертве. Конечно, лучше, если бы он действительно хотел только отвести отбившегося от остальных пассажира на палубу… Но в это верилось с трудом.
Захар слышал медленные осторожные шаги – лиходей приближался. Скосив глаза влево, ямщик увидел носок новенького лакированного сапога, находившегося слишком далеко для того, чтобы в последнем рывке попытаться опрокинуть противника. Что сейчас ни делай, а Захару было не выкрутиться.
– Побегали, и хватит, – удовлетворенно процедил разбойник, и ямщик услышал щелчок взведенного курка.
Все внутри сжалось в комок, но он все же повернул голову, чтобы взглянуть самому на дуло пистолета и на заросшего громилу, готового выстрелить. На долю мгновения глаза обоих мужчин встретились, и лиходей, кажется, успел удивиться.
Но тут неожиданно для них весь корпус судна содрогнулся, рука разбойника дрогнула, и пуля снова ушла куда-то в обшивку парохода. Рядом заурчало паровое нутро плавучего чудовища, механизм трещал и постукивал, а пароход начинал медленно разгоняться.
Разбойник тут же утратил интерес к персоне Захара и, не выпуская из руки револьвера, кинулся прочь – узнавать, что происходит в котельной.
Ямщик, отдышавшись и подобрав свой палаш, двинулся туда же, к единственному выходу из трюмных закоулков. Кто-то сделал то, что ему самому не удалось, – запустил паровую машину и при этом ухитрился остаться незамеченным! Можно было только догадываться, как негодуют разбойники, оставшиеся в лодках и катерах возле устья реки Белой. Наблюдать за тем, как твоя добыча уплывает на всех парах, очень обидно.
Но теперь нужно было как-то разоружить ту пару десятков человек, которые остались на борту парохода и сейчас имели в заложниках большинство пассажиров первого и второго класса.
Приободрившийся Захар выбрался на нижнюю палубу, и его взору предстало неприятное зрелище – один из бандитских катеров успел пришвартоваться к пароходу и теперь рассекал волны чуть позади. На борту этого катера находилось еще около десятка лиходеев с ружьями, и они не собирались уходить без добычи.
Когда пароход неожиданно снова пошел, обыск каюты Башмаковых еще не начинался. Вообще бандиты обыскивали не всех пассажиров, и Катюша догадывалась, что дело тут в том, что их соглядатай из второго класса указывал не только на самых ст'oящих, но и на тех, кого можно не потрошить.
Когда до пассажиров дошло, что кто-то запустил машину и основная часть разбойников остается за бортом, поднялось всеобщее ликование. Но длилось оно недолго. Несколько выстрелов в воздух тут же навели порядок, привязанный к судну бандитский катер не давал никакой надежды на то, что имущество останется у своих хозяев.
Теперь те бандиты, которые рылись в грузовых трюмах в поисках ценной пушнины или металлов, выбрались на верхние палубы и присоединились к своим приятелям, занятым разбором имущества богатых пассажиров.
Внизу тем временем поднялся какой-то крик, но сгоравшей от беспокойства за Захара девушке нельзя было подходить к перилам.
К Башмаковым приблизились двое лихих людей, и один из них потребовал ключи от каюты и сумочки путешественниц. Анастасия Леонтьевна отдала все без лишних разговоров и вздохнула.
– Можешь не тратить время на этих двоих, – посоветовал приятелю другой бандит. – Сыч говорит, их уже пощипали по дороге с богомолья. Какой-то туз из Верхотурского уезда…
Первый удивленно присвистнул, шарясь в расшитой бисером сумочке вдовы:
– Вот это да! Не везет дамочкам! Два раза за одну поездку нарваться, это ж надо какая у людей дрянная судьба бывает!
Тем временем шум на нижней палубе нарастал, и оба бандита заинтересовались тем, что там происходило. Они оставили на время грабеж и подошли к металлическим перилам верхней палубы.
Катерина, пользуясь их невниманием, поднялась на ноги и сделала несколько осторожных шагов в сторону. Этот маневр позволил ей увидеть небольшую часть нижней палубы. К огромному облегчению, Захара она там не заметила.
Зато в кругу вооруженных бандитов оказались какой-то незнакомый ей молодой студент и Григорий. Присмотревшись, девушка заметила и главаря бандитов, развязывающего веревку на руках помощника капитана, и неистово ругавшегося матроса в перепачканной тельняшке. Понять, что происходит, ей помогли двое бандитов, только что намеревавшихся их грабить. Они азартно обсуждали происходящее.
Оказывается, теперь, когда паровая машина заработала, их главарю пришлось отпустить помощника капитана, чтобы он следил за курсом и не дал судну сесть на мель и затонуть. Сам капитан, к слову сказать, был ранен и потому к делу не пригоден.
Ругавшийся матрос оказался пособником шайки, которого все называли не иначе как Клопом. Именно он застопорил паровой механизм, приводивший в движение колесо парохода. Без должных знаний его было не запустить. А такими знаниями не обладал даже капитан. По крайней мере, так уверял сам Клоп. Как догадалась Катерина, именно этому Клопу была адресована хитрая записка в книге восточных сказок.