Разбойник Чуркин. Том 1
Шрифт:
«Ну, слава Богу, гроза прошла», – подумал Степан, осеняя себя крёстным знамением. Долго он глядел вслед разбойникам, удаляющимся, от села по той же дороге, по которой они пришли.
Через несколько дней, до исправника [7] дошли слухи, что Чуркин был в Запонорье; кто распустил о том весточку, догадаться было невозможно. Чтобы проверить народную молву, исправник приехал к батюшке, но тот на все вопросы отвечал одно: «знать не знаю и ведать не ведаю». Работник батюшки вторил тоже самое.
7
Исправник –
– Да вы чего же боитесь сказать, если это была правда? – допытывался у них исправник.
– Нечего говорить, ваше высокоблагородие.
– Люди же толкуют о том?
– Пусть их, что хотят, то и рассказывают, а мы ничего не знаем и Чуркина не видали.
Исправник пожал плечами, сел в свой тарантасик и уехал, по направлению к деревне Ляховой, в которой и остановился, в доме зажиточной крестьянки Елены Щедриной.
– Ну, что у вас новенького? – спросил он у хозяйки дома.
– Что, батюшка, в страхе живём, изо дня в день напасти ждём, – отвечала та.
– Будет вам пугаться.
– Как не путаться, Чуркин одолевает.
– Что ж, разве он был у вас?
– Сам-то не был, а присылал за деньгами.
– Кого присылал?
– Домну Иванову присылал, вот жену-то дяди Трофима, что на краю у нас живет, денег всё просит.
– Ну, что ж ты и отсыпала?
– Двадцать пять рублей отдала, «а то, говорит, сожжёт или ограбит».
– Сам-то он бывает у Трофима?
– Да, сударик ты мой, у него и живёт.
Получив такие сведения, исправник уехал из Ляхова и сделал распоряжение следить за появлением Чуркина в упомянутой деревне.
С тем вместе, старшинам Запонорской и Теренинской волостей был отдан приказ собрать к 27 маю двести человек крестьян, для облавы на Чуркина.
Глава 3
Следствие о побеге Чуркина шло своим порядком. Выли преданы суду скрывшийся смотритель тюрьмы, Жданов, которого долго нигде не могли отыскать, и надзиратель острога, Галюза, который, как выяснилось, способствовал Чуркину переодеться в женское платье. Последний хотя и не сознался во взводимом на него обвинении, но и не представил против него никаких положительных доводов в своё оправдание. Была также отыскана жена Чуркина, которая показала, что смотритель острога, Жданов, впускал её в замок, под видом своей кухарки, брал с неё за то деньги и принял от неё, в первое её посещение, в подарок пять аршин сукна.
Но пока оставим следствие в стороне и перенесёмся в уезд, где происходили приготовления к поимке разбойника и его шайки.
Сборы эти были нелёгкие: сотские и десятские, в течении нескольких дней сновали по селениям, разнося приказы деревенским старостам, чтобы они были готовы с известным числом своих односельчан и по первому приказу явились бы туда, куда им велят.
Поверка распоряжений исправника была поручена волостным старшинам [8] , которые, между прочим, должны были побывать накануне сборного дня или рано утром 27 мая, в каждом селении их волости, для того, чтобы знать, готовы ли люди к походу на Чуркина или нет, а если готовы, то велеть им никуда не отлучаться.
8
Волостной старшина – выборное старшее должностное лицо волости, административной единицы крестьянского самоуправления
В пять часов утра 27 мая, волостной старшина приехал в деревню Юркино и, к удивлению своему, узнал, что жители того селения о сборе в поход ничего и не знали.
– Позвать сюда рассыльного! – сказал он бывшим с ним сотским.
Рассыльный явился.
– Ты передал приказ старосте этой деревни, Власову?
– Нет, не передавал, – ответил тот.
– А почему?
– Не застал его дома.
– Куда же он девался?
– Он часов в 12 ночи, ещё до моего прихода, куда-то ушёл из дому.
Вызвали жену старосты и спросили у неё, не знает ли она чего о муже.
– Ушёл оброки сбирать, – отвечала она.
– Куда?
– Не знаю; ему, вишь, сам исправник приказал.
– Как же ты не знаешь, куда он ушёл?
– Говорил, кажись, что в деревню Демихову пойдёт, а точно не знаю, может, и не туда.
– При ком это он тебе говорил?
– При дяде Афанасье.
Явился и Афанасий Федотов и объяснил старшине, что Власов, действительно, сказывал, что пойдёт, по приказу исправника, собирать оброки в деревню Демихову.
Волостной старшина хорошо знал, что исправник не мог дать такого распоряжения Власову, так как он в сказанное время даже не был в Теренинской волости. У старосты явилось прямое подозрение, что Власов должен быть хорошо знаком с Чуркиным и непременно ушел к нему, дабы сообщить ему о готовящейся на него облаве.
Подождал старшина часика два прихода Власова, но, конечно, последний не являлся; народ высыпал на улицу и получил от старшины приказ, сейчас же собираться в дорогу, вооружившись кто чем мог. Через полчаса рать эта, вооружённая дубинами и вилами, была готова к походу и, под предводительством старшины, двинулась по дороге к деревне Глебовой, где и остановилась, дожидаясь от исправника новых инструкций.
Солнце стояло уже высоко; было не менее девяти часов утра, когда в деревню Глебову приехал Юркинский староста Власов; увидав его старшина спросил:
– Где ты был?
– В деревню Демихову за оброками ходил, – отвечал староста.
– Ночью-то?
– Да, спозаранку пошёл, чтобы дома мужиков застать, – опустив голову, говорил Власов.
– Врёшь ты все; Чуркина, знать, навещал!
Власов злобно поглядел на волостного старшину, хотел было что-то сказать, но удержался.
Выли наведены справки о том, был ли в известное время Юркинский староста в Демихове. Оказалось, что его там никто не видал, а встретили его бабы в это утро на дороге, около леса. Власов же между тем этого не признавал. Так и было донесено исправнику, который заключил из всего этого, что Юркинекий староста состоит в сношениях с Чуркиным. Да и не один он водил с разбойником дружбу: было много таких старост; все они были привлечены к следствию, и некоторые пошли за то в места, «не столь отдаленные».
Вскоре к Теренинскому волостному старшине, дожидавшемуся распоряжений исправника в деревне Глебовой, прибыл жандарм, который и привёз ему приказ, собрать 200 человек крестьян и соединиться с волостным старшиною Запонорской волости и затем уже вместе с ним двинуться в те места, где, по слухам, имел своё местопребывание разбойник.
Не медля ни мало, старшина снялся с лагеря с своим войском и, переходя от деревни к деревне, забирал в них мужичков. Шел он с ними сам тоже пешком, имея по правую сторону жандарма, вооруженного револьвером и шашкою. Мужички шли в беспорядке, вытянувшись длинной вереницей по дороге и переговаривались между собою.