Разбуди Лихо!
Шрифт:
— А вот и понятые, — сообщила я советникам Владыки. При этом молюсь, чтоб не догадались, что эти самые понятые будут более чем рады подтасовать результаты тура. Прочистив горло, я потребовала: — Рудорг Шитр, объявите наши имена, толпа ждет.
Оглушительный рев на трибунах подтвердил мои слова, того и гляди толпа серокожих сама пойдет проверять результаты. А советников — это ничуть не беспокоит. Я успела заметить, как выражения свирепости на их мордах сменилось выражением решимости, а дальше все происходящее превратилось в полотно художника-экспрессиониста. Единое смазанное
Рев стих, над многочисленными рядами серокожих повисла мертвая тишина. Мертвая и неподвижная, она была пугающей, потому что все зрители смотрели на меня, как советники только что. Кровожадно!
И в голове забилась позорная мысль: «Только бы эти упыри не решились сейчас тихо меня устранить». Почему? Потому что могут, совести у них нет, их много, а Жакоромородот у меня один.
— Эммм…, здрасти. Чудные были гонки, правда?
Вот тут до меня доходит, что вампирские надписи на плакатах, которых ранее не понимала, читаю с естественной легкостью. И чем больше читаю, тем страшнее становится.
«Морда Крыловская, сгинь!», «Вурдалаки плененные, вас рать, а ей на…!», «Задави инородную синь! T!», «Кто убьет Кралю в ночь, тому отдам в жены дочь!», «Не дай суккубке расплодиться», «Наглые синие нагноения подлежат устранению», «Отдам пыточные тиски за слепок ее…», пусть будет «киски» и еще многое и многое другое, отвратительное и унизительное. Подметив мой внимательный взгляд, клыкастые энтузиасты стали прятать плакаты, и сворачивать особо презрительные транспаранты. Некоторые из них были с картинками и схемами, а я их раньше даже не видела.
И где, вашу мать, моя холеная помощь и поддержка? Куда Зарбу смотрит? Почему никто не запретил эту половую и расовую дискриминацию? И что за наглость, вообще?! Я им кто тут? Чахлая суккубка с вечно открытыми губками, как гласят плакаты, или судебный представитель мирового масштаба?
На постаменты третьего и второго мест взошли сердитые и помятые вурдалаки-призеры. И глашатай бледный и постоянно оборачивающийся на моего супер боевого слизня, начал объявление результатов гонки. Трибуны взревели, оглушая, на сцену полетели клочья кружев и лент.
Итак, шансы уйти отсюда живой и невредимой с каждой секундой становятся все более призрачными. К тому же я обидела вполне себе милых клыкастиков, которые из-за меня подрались. В общем, самое время тихо прятаться и вечно скрываться. Но рано я из в ангелы возвела, потому что растяжки с ярко красными надписями на верхних ярусах трибун гласили: «Рандорыр, приди первым и задуши иномирую стерву!», «Сколько бы ни потратил Гарт, каждый за него безмерно рад!»
Я с удивлением поняла, что мое пари с этими уродами не было секретным. Отнюдь. Это что ж получается, на него так же ставили все кому не лень! Но…
— Краля!
— Мордовская!
Серокожие гады возмущенно уставились на меня и злобно рыкнули в один голос:
— Ты обещала!
— Да! — так же зло рявкнула в ответ я. — Но ни один из вас первым не пришел!
— Я заплатил и дал слово! — возмутился Рыр.
— Я дал слово и заплатил! — поддержал его Гарт.
И оба такие возмущенные и обманутые в лучших чувствах, что я не удержалась, ткнула пальцем в растяжки с их именами.
— Вижу!
А я-то все это время была уверена, что обманываю то одного, то другого и использую их в своих коварных планах обогащения. Как бы ни так, они в них тоже материально участвовали!
— Что?! — вампиры изумленно посмотрели в указанном направлении. Прочитали, осознали. — Как?!
— Элементарно!
Следующий вопль вурдалаков потонул в реве обезумевших трибун. Рудорг Шитр только что присудил мне триста семьдесят очков, и как показывали таблоиды, которые я могла прочитать — это был результат, побивший рекорды соревнований двух прошлых столетий. Чудненько! Мне теперь голову оторвут с еще большим наслаждением.
К слову, стоящие рядом со мной уже приступили к процессу: один схватил за руку, второй за шею.
— Ты дала слово…
— Раз дала — держи!
— А вы вначале сходите на хрен за своим! — предложила я, вырываясь из их рук.
И как по мановению волшебной палочки, разъяренные кровопийцы одновременно отшатнулись. Уповать на мистическую силу, которая справедливости ради растолкала моих обидчиков, долго не пришлось. Это был Лихо, пребывающий в режиме полной невидимости.
— Ты что творишь?! — зашипел он.
— Маленькое экспериментальное мщение на словесной основе, — отозвалась я и сделала предложение, — постой рядом, посмотрим на результат.
— Нет уж.
Через минуту я и Жакоромородот оказались в шикарно обставленном шатре Зарбу у круглого бассейна с черной жижей вместо воды. Вспомнив, куда ведет такой портал, я не на шутку обиделась за слизня.
— То есть мы вот так вот просто отпустим моего героя и спасителя без посиделок на дорожку? Без потчевания и премиальных за труд? Да не будь его со мной, меня бы раз двадцать пустили по кругу все участники соревнований!
— Остынь, — посоветовал Лихо, — им бы это в голову не пришло. Все знают о твоем кулоне, и ходить помороженным от твоей близости никто не хочет.
— Что? В смысле? Как?!
— У кулона ДарРаскола эффект длительный и неотвратимый. А что до уважаемого Жакоромородота, пребывание слизня в нашем мире плохо сказывается на его здоровье. И чем больше мы медлим, тем хуже ему становится.
Я обернулась к бронированному и обняла его:
— Спасибо! Огромное! Я в таком долгу… Спасибо!
В ответ перестук глазками и серокожий перевел:
— Он рад был помочь. Желает тебе счастья и обещает связаться с демонессой Олимпией.
— Спасибо, — просипела я.