Разбуди меня

Рам Янка

Вытаскиваю сигареты.

Закуришь тут!

Ненавязчиво разглядываю водилу.

— Как работа?

— Нормально…

— А хозяин то у нас кто?

— А ты меньше вопросов задавай, — дружелюбно улыбается. — Делай свое дело. Меньше знаешь, крепче спишь. Хозяин у нас Эльдар Валерьевич. А большего знать не надо. Для этого у него пацаны поближе есть. Мое дело — охуенно водить и лишнего не слышать, не видеть. И тебе советую.

— И часто "лишнее" бывает?

— Бывало… Но стекла у меня бронебойные. Тебе,

конечно, более щекотно будет в случае чего.

Открываем окна, выкидываем докуренные сигареты.

— Пацан на твоём месте был. Вадик… Эта стерва Татьяна его "уволила". Говорят, невежливо ее обыскал. Веревки вьёт из Эльдара… Аккуратнее с ней.

— А зачем Вадик жену шефа обыскивал?

— Не знаю… Мне неинтересно. И тебе неинтересно, усёк? Это я так… Предупредил.

Закрыв глаза, прислушиваюсь к тому, что за спиной. Но стекло непроницаемо.

Едем долго.

Моя мужская паранойя шкалит.

Водитель поворачивает в подземную стоянку, не заезжая в город, где-то на промышленных окраинах.

— Что за место?

— Подпольный клуб. Казино, все дела…

— Ясно.

Эльдар опускает разделительное стекло, протягивает нам карту для парковочного терминала.

Просто пустая черная карта с маленькой короной в углу.

Мы заезжаем вниз, штора за нами закрывается. Здесь много дорогих машин.

— Дмитрий, идёшь с нами.

Водитель открывает дверь Эльдару, я Татико.

Подаю ей руку, снова беспощадно сжимая пальцы.

— Как поездка, Татьяна, не укачало? — шепчу, слегка оскаливаясь.

Меня пиздец как укачало! Едва держу себя в руках.

Ее лицо обиженно вздрагивает на мгновение.

А потом она начинает улыбаться. Надменно и провокационно.

— Какие у тебя охранники симпатичные, Эльдар.

Ведёт пальцем мне по груди, между полами пиджака.

— Этот мне нравится!..

Забирает ее руку из моей. Уходят вперёд. Иду следом за ними в большой лифт.

— Можешь не стараться, не уволю. Этот точно тебя не трогал.

У лифта несколько человек вооруженной охраны.

А я пялюсь на ее покачивающиеся бедра. Вспоминая, какие они на ощупь и как было горячо между ними.

— А может ты ошибаешься, — дерзко бросает ему.

— Хватит…

Тянет к себе, впиваясь в губы.

Дергаюсь, переминаясь с ноги на ногу.

Она уворачивается.

— А может, все ещё впереди… — зло дразнит она.

Двери лифта закрываются.

— Да?

Достает ствол. Прислоняет к моему лбу дулом.

Спокойно и невозмутимо стою, глядя ему в глаза. Во-первых, ствол не снят с предохранителя. И представление не для меня, а для нее. А во-вторых, отберу как у ребенка. Держит на понтах, как нуб. Завалив ствол на бок. И пока в таком положении на вывороте кисти будет взводить и спускать, я его три раза успею отнять.

— Эльдар… — вздрагивает ее голос. — Хватит! Убери.

—

Тронешь мою жену, я тебя выпилю. Такой вот трудовой договор. Будем считать, что ты подписал.

Убирает его обратно в кобуру.

— А грех будет на тебе, любимая, — с ухмылкой. — Все ещё нравится тебе Дмитрий?

— Нет… — бросает взгляд мне в глаза через зеркало.

Двери открываются.

Мы оказываемся в людном… Казино!

Никогда не был в казино. Но в целом, все как по телеку — музыка, женщины, зелёные столы, официанты, огни…

— Ну и славно! Дмитрий, — кивает мне Эльдар на Татико. — Я скоро подойду. Глаз не спускать. От себя не отпускать. Будет плохо себя вести — пристегни.

Высокие чувства!

Она снимает с подноса официанта бокал и, не оглядываясь, идёт вперёд.

Догоняю.

— Ну… скажи мне что-нибудь… "Татьяна"! — за локоть разворачиваю к себе. — Что-нибудь, чтобы я понял тебя.

Замираем.

Вглядываюсь в лицо. И глючит меня, что на щеке у нее едва заметный след от пощёчины.

Хмурясь, прикасаюсь пальцами к отпечатку. И глаза ее мне кажутся чуть припухшими.

— Что это, Тати?

Делает шаг назад.

— Завтра чтобы уволился! — сухо. — Я замужем и тебя не люблю.

Голос срывается, растворяясь на последнем слове. Читаю его по губам.

Отворачивается.

— Хватит мне грехов на душу…

Глава 27 — Жизнь — туман

Сложно дождаться окончания "банкета". Я держусь на своем бычьем упрямстве.

Во-первых я вынужден стоять. Долго. А это непросто. И бедра мои подрагивают от перенапряжения.

Во-вторых, Татико прикладывается к спиртному. Конкретно так. И мне это не нравится.

В-третьих, он к ней все время прикасается… Всё время. "Соскучился". У-у-у… сука. Руки бы сломать.

Она встаёт.

— Проводи, — бросает он мне, оставаясь в игре за столом.

Иду рядом с ней, провожаю до дамской комнаты.

Туалеты здесь не общие мужской / женский. А индивидуальные комнаты. Захожу первым, бегло проверяя большое помещение. Зеркало во всю стену, черные с золотом глянцевые стены и пол. Огромный букет цветов у раковины, стена-фонтан, парчовая танкетка, черный озонатор…

Разворачиваюсь, невежливо затягивая ее внутрь.

— Дима!

Запираю дверь.

Делаю пару шагов к ней, заставляя спиной врезаться в стену. И я не знаю что сказать! У меня, сука, дохуя претензий, но ни на одну из них я никаких прав не имею. Мне не обещали вечной любви! Такая вот досада…

Зло сжимаю челюсти, играя желваками. Бедро, отказывая уже, предательски трясется.

— Ради Бога, сядь! — всхлипывая, толкает меня на танкетку. — Сядь…

Потеряв равновесие, оседаю на нее.