Разбуди меня

Zetta

— И больше ничего? — терпеливо уточнила Гермиона. — Может, в Комнате были ещё какие-то сооружения или предметы?

— Ничего такого не помню, — она пожала плечами и взялась одной рукой за перила лестницы. Потом внезапно заглянула Гермионе в глаза. — А вы что, хотите спасти крёстного Гарри?

У Гермионы пропал дар речи. Всё-таки Полумна умела ставить в тупик своими в чём-то наивными, но такими прямыми вопросами. После гибели Сириуса, угнетённая видом Гарри, разбитого и безучастного ко всему, Гермиона проштудировала не один десяток книг в поиске хоть какого-то разъяснения принципа действия арки, но всё оказалось безрезультатно. Как два с половиной года назад, так и сейчас скудные сведения, почерпнутые из хранящихся в Запретной секции книг, давали понять, что способов вернуть человека из арки, этой ловушки мира смерти, не существует.

— Эээ... Полумна, это невозможно, — сказала она как можно мягче. — К сожалению.

Полумна тоже ничего примечательного не помнит. Но где в этой Комнате смерти, позвольте спросить, располагаются останки Волан-де-Морта? Не на скамье же амфитеатра, в конце концов...

Она взглянула на Полумну. Та, как ни в чём не бывало, настукивала пальцами по перилам какую-то смутно знакомую мелодию. Гермиона решила предпринять последнюю попытку.

— А ты случайно не помнишь, где находилась эта комната с аркой? Если смотреть, к примеру, от Комнаты ума, в которой мы побывали сначала?

Полумна достучала свой ритм и, не моргнув глазом, сказала:

— Справа, через одну дверь.

— Точно? — Гермиона никак не ожидала такого быстрого и однозначного ответа.

— Да. Мозги, а особенно лезущие из них мысли меня весьма заинтересовали, и первое время я даже подумывала уговорить папу, чтобы он через своих знакомых в Министерстве добыл разрешение на посещение этой Комнаты... Поэтому, когда ты пометила её огненным крестом, я постаралась запомнить её расположение относительно следующей комнаты — так, на всякий случай, вдруг бы пригодилось. А следующей как раз была Комната с аркой, — сказала она доверительным тоном, но тут же вздохнула. — Правда, потом я поняла, что Отдел тайн — на то он так и называется: «тайн», чтобы туда не входил кто попало, а изучением артефактов там занимаются специально подготовленные люди, невыразимцы...

— Да, ты права. Спасибо, Полумна, ты очень мне помогла. — Гермиона поправила ремешок сумки на плече и шагнула к лестнице, ведущей наверх. — Пойдём по гостиным, а то уже действительно поздно.

— Не стоит благодарности, — с улыбкой отмахнулась та, вприпрыжку нагоняя Гермиону. — Мы же друзья, а друзья должны помогать друг другу.

У Гермионы в груди разлилась волна тепла, а в глазах защипало. Кроме Хагрида и погибшего Добби, Полумна Лавгуд была самым трогательным существом, которое она знала.

Следующие два дня, пришедшиеся на начало недели, Гермиона была так занята, что не могла улучить и минутки свободного времени для того, чтобы пересечься с Ноттом и хотя бы в двух словах передать ему точное местонахождение входа в Комнату смерти. Более того, за эти дни она не встречала его даже в Большом зале, но это и немудрено: дополнительный урок по нумерологии стоял в расписании очень рано, поэтому вместо того, чтобы спускаться вниз, она забегала прямо на кухню к эльфам, а на обед и ужин, засидевшись с многочисленными домашними заданиями, приходила так поздно, что за столами Большого зала уже почти никого не было.

В среду утром она наконец застала Нотта за завтраком. Сегодня первым уроком у неё было окно, а потому она весело болтала с Джинни о всякой чепухе, планируя после звонка подняться в библиотеку и спокойно дописать незаконченное сочинение по истории магии. Глядя, как Джинни расправляется со своей творожной запеканкой, Гермиона чуть сместилась на скамье, сев вполоборота, и украдкой обернулась на стол слизеринцев. Тео был там, неспешно попивая кофе, держа в одной руке чашку, а в другой — «Ежедневный пророк». Выглядел он как типичный английский джентльмен, наслаждающийся лёгким завтраком, который даёт силы на предстоящий трудный рабочий день.

Гермиона улыбнулась уголком рта и поспешно отвернулась.

Да уж, аристократическое происхождение и правда ничем не искоренить. Раньше бы я посмеялась и забыла об этом, а сейчас...

Всё-таки он удивителен. В нём идеальна каждая мелочь, начиная с того, как он держит эту кофейную чашку, и заканчивая творческим беспорядком у него на голове.

Моё наваждение, от которого я не хочу избавляться.

И вдруг ей в голову ударила шальная мысль. Тактично дав подруге дожевать кусочек запеканки, она выпалила на одном дыхании, волнуясь как никогда:

— Джинни, как бы ты отнеслась к тому, если бы я стала встречаться с человеком, который тебе... скажем так, неприятен?

— С Филчем что ли? — расхохоталась Джинни, видимо, не восприняв вопрос Гермионы всерьёз. — Если этот человек не будет тебя обижать, а также никоим образом затрагивать мои интересы и мешать нашей с тобой дружбе, то чёрт с ним — я не против!

Она задорно подмигнула Гермионе, доставая из сумки тёплый вязаный жилет, очередной шедевр миссис Уизли, и набрасывая его на плечи. Большой зал не был оборудован каминами, и потому здесь было чуть прохладнее, чем в факультетских гостиных.

Эх, Джинни, боюсь, что как раз он и помешает нашей дружбе...

И почему я должна выбирать?

Потому что он слишком упрям, чтобы сдружиться с вами.

— Ладно, я в библиотеку, — сказала Гермиона, поднимаясь с места. Скользнув взглядом по Джинни, она подумала, не спросить ли и её о Комнате смерти, но моментально отбросила эту идею. Во-первых, у проницательной Джинни, в отличие от Полумны, такой вопрос явно вызвал бы подозрения, а, во-вторых, тогда в Отделе тайн ей сломали лодыжку, и от болевого шока она вряд ли запомнила что-то существенное. — А ты чем займёшься?

— Я хотела немного полетать, размять косточки, — Джинни сладко потянулась, а потом решительно встала вслед за Гермионой, и они вместе направились к выходу из зала. — После еды вечно хочется спать, так что надо прогнать сон.

Гермиона чуть притормозила у дверей, напоследок бросив незаметный взгляд на слизеринский стол, однако Нотта уже и след простыл.

— Ну, тогда до встречи на древних рунах, — сказала она Джинни.

— До встречи!

Словно в противовес лёгкому утру остаток дня прошёл в делах и заботах — как учебных, так и организационных. Сразу после уроков состоялось собрание старост, на котором Макгонагалл давала ребятам строгие наставления, касающиеся возможного поведения студентов в преддверии Дня всех влюблённых.