Разбуди меня

Zetta

— В учительскую, — на ходу придумала она. — Надеюсь, ненадолго.

И, не дожидаясь новых сетований Полной Дамы, побежала вниз по лестнице.

Несмотря на то, что сегодня вечером мужская спальня Слизерина в кои-то веки была свободна от назойливого Малфоя, Тео не желал больше ни минуты оставаться в комнате. Ему порядком надоело чертить всё новые и новые схемы Министерства, которые въелись в память настолько сильно, что без конца маячили перед его внутренним взором, стоило лишь закрыть глаза. Чтобы выкинуть из головы навязчивые буквы, линии и пометки, Тео решил пройтись по окрестностям замка и подышать свежим воздухом перед... ну, не сном конечно. В ночь с воскресенья на понедельник он вновь позволил себе заснуть — и вновь с негативными последствиями, а потому сегодня ему предстояла третья подряд ночь без сна. Тео уже ощущал, как злость постепенно аккумулируется в нём, готовясь выплеснуться на того, кто первым подвернётся под горячую руку. Мысленно выругавшись, Тео грубо смял несколько листов пергамента в бесформенный комок, а затем с истинным наслаждением уничтожил его заклятием воспламенения и вышел в коридор, попутно стряхнув пепел в камин гостиной.

Для гуляний час был поздний, но несколько старшекурсников, махнув рукой на правила, всё же рискнули выйти на улицу. Тео выбрался из замка через потайную дверь за мозаичной колонной и поспешил к опушке Запретного леса. Сегодня он не стал, по своему обыкновению, накладывать Хамелеонские чары, а ограничился шумоизоляционным заклинанием и пошёл вдоль кромки леса, прячась в тени деревьев и тайком наблюдая за всем, что происходило на катке. Демельза Робинс носилась по льду, убегая от двух гриффиндорских загонщиков — их имён Тео даже не хотел вспоминать; несколько когтевранцев играли в снежки, хохоча так громко и заливисто, что, казалось, уже должны были поднять на уши всех преподавателей, а по внешнему кругу катались, держась за руки, Томас и Патил.

— Чёртовы голубки, нигде от вас спасенья нет, — процедил Тео сквозь зубы, видя, как они выкатываются в центр и, осторожно притормаживая, целуются прямо на ходу. — С разбитой челюстью это вряд ли будет удобно делать, Томас. Дай мне только повод.

Рука в кармане с силой сжалась в кулак, и на Тео нахлынул небывалый приступ гнева, поэтому он поспешил перевести взгляд с этой парочки на двух блондинок, катающихся туда-сюда по дальнему краю застывшего Чёрного озера и щебечущих как непойманный сниджет (1).

Дэвис и Смит.

Блять. Ещё и обе сразу. Не дай Мерлин они меня заметят. Это будет номер из серии «Ощути себя Поттером: интервью, цветы, автографы».

Он криво усмехнулся, вспоминая, как сегодня забирал у Смит собственные конспекты по трансфигурации: он одолжил их Джорджине ещё в прошлом семестре — задолго до того, как дал понять, чтобы она больше не лезла в его жизнь... Но вспомнил о них только сегодня и сразу потребовал назад, однако Джорджина нипочём не хотела их отдавать, всячески намекая на то, чтобы он взял их — и её — силой. Тео и ухом не повёл, не поддавшись на провокацию; пара усовершенствованных Манящих чар, и все до одного конспекты были у него, а Смит осталась ни с чем.

Когда уже эта дурочка выбросит меня из головы...

Может, когда я скажу, что встречаюсь с Грейнджер?

Ха! Мне никто не поверит. Ну и чёрт с ним.

С Трейси было немного проще в том плане, что она, будучи по своей сути девушкой честной и к тому же невестой другого, не приставала к нему в открытую, каждый раз при встрече опуская ресницы и пряча взгляд своих тусклых светло-серых глаз. В принципе, Тео и не замечал бы её вовсе, но несмотря на их последний разговор, больше похожий на перебранку, был вынужден по-прежнему часто с ней сталкиваться. Совместные уроки, завтраки и обеды в Большом зале (ужины Дэвис пропускала — вероятно, берегла фигуру, только для кого?), подготовка домашнего задания в гостиной, откуда Тео, как правило, сбегал в спальню, где не могло быть никого, за исключением Малфоя со своей Гринграсс — всё это заставляло его обращать внимание на Трейси, которая продолжала молча страдать по нему, хотя усиленно пыталась это скрыть.

Её попытки, видимо, должны вызывать уважение. Ну или как минимум сочувствие. А мне плевать... Настолько плевать, что даже жутко становится. Как-то раз Дэвис назвала меня чёрствой бессердечной скотиной, и была, пожалуй, права.

Я такой для всех. Кроме одной.

Каток со всеми его обитателями давно остался позади, и Тео сам не заметил, как прошёл через заснеженный луг и оказался на заднем дворе. Сейчас здесь было очень пусто и тихо, не сравнить с большой переменой, когда ребята после утренних уроков высыпали на улицу, чтобы поваляться в пушистом снегу, поиграть в снежки и хоть чуть-чуть отвлечься от невероятно долгих, а порой и скучных занятий.

Тео всё так же неслышно прошёл мимо обледеневшего фонтана, который почему-то никто из преподавателей до сих пор не оживил с помощью магии, и вдруг посреди этой тишины раздался дружный смех, приглушённый расстоянием, но от этого не менее звонкий.

— Первокурсники совсем страх потеряли, — проворчал Тео, бросая взгляд на большие часы на фасаде замка: они показывали без четверти десять. — Ну, если это наши, Малфой с Дэвис у меня получат...

Он пошёл на звук детского смеха, поначалу сам не понимая, почему так рассержен, но всё очень быстро сложилось в одну логическую цепочку: ученики с первого по третий курс должны быть в своих комнатах не позже девяти, а значит, эта хохочущая малышня нарушает дисциплину, за которую, конечно, прежде всего отвечают факультетские старосты и деканы, но также большая ответственность лежит и на плечах старосты школы.

Тео ускорил шаг и, обогнув Астрономическую башню по заметённой снегом дорожке, вышел прямо к горкам, с которых на санках каталось не меньше дюжины ребят.

Пуффендуйцы, мать их! Не думал, что после того, как дотошный Макмиллан выпустится из школы, его факультет начнёт наглеть.

— Эй, народ! — крикнул он, посылая россыпь парализующих заклятий во все санки сразу, так что младшекурсники на полном ходу один за другим повалились в сугроб. — От радости про время забыли?

Когда Гермиона, преодолев четырнадцать лестничных пролётов, выбежала из парадных дверей, снег пошёл ещё сильнее. Она сразу услышала громкий смех, доносившийся с восточной стороны замка, и помчалась туда, наспех затягивая шарф и надевая варежки на озябшие ладони.

Но не успела она дойти до горок, как вдруг смех затих, и послышался другой голос — до боли знакомый, проникающий в самое сердце.

— Так, довольно болтовни. Марш все в свои спальни, и пошустрее. Иначе превращу вас в подсвечники.

— Ну можно ещё немножко покататься? — жалобно пискнула какая-то девочка.

— Нельзя.

Неумолимая беспрекословность Нотта впервые приятно удивила Гермиону. Или раньше она просто не заостряла на этом внимания?..

— Быстро в спальни. Я не шучу.

Опасные нотки в его голосе, похоже, вразумили маленьких пуффендуйцев, и когда Гермиона, пробравшись через снежные завалы, наконец вышла к горкам, дети дружной толпой шагали ей навстречу, в замок.

— Добрый вечер, Гермиона! — поздоровались несколько ребят, заметив её, в том числе и Сэмюэл Беннет, которого Шляпа распределила первым в этом году.

— Добрый вечер! — улыбнулась она, как всегда тронутая вниманием детей. — Почему вы так поздно гуляете? Хоть скоро и конец недели, четверг и пятница такие же учебные дни, как и все остальные. Вам нужно повторять уроки и пораньше ложиться спать, а вы...