Разбуди меня

Zetta

Он на секунду замолчал, не отрывая взгляда от Гермионы.

Интересно, как ты отреагируешь на правду?

— А ты ревнуешь, — заявил он с лукавой улыбкой.

— Вот ещё! — мгновенно вскинулась она.

Улыбаясь ещё шире, Тео приподнялся на кровати и сел ближе к Гермионе.

— Это очевидно, малышка. А твоё бойкое сопротивление лишь ещё больше убеждает меня в этом, — вкрадчиво прошептал он ей на ухо, вызывая целый сноп мурашек на бархатной девичьей коже. — И мне это чертовски нравится.

Не говоря больше ни слова, Тео одним рывком притянул Гермиону к себе и без лишних прелюдий завладел её губами. Она обвила его шею, бессильная бороться с ним и той жаждой, что мучила её в тайном предвкушении его ласк, а сейчас окончательно окутала её с ног до головы, и ответила на поцелуй с таким пылом, которого сама от себя не ожидала. Тео едва не зарычал, чувствуя податливость Гермионы и слыша сорвавшийся с её губ тихий, полный блаженства, стон; одной рукой он высвободил её рубашку из-за пояса юбки, пробрался под тонкий хлопок и уверенным жестом обнял за талию, прижимая к себе. Её близость, сладость её губ и учащённое дыхание сводили его с ума. Он целовал её горячо, властно, показывая тем самым, что считает себя единственным, кто имеет на неё права. Сунув за ремень палочку, которую всё ещё держал в другой руке, Тео потянулся к пуговицам — правда, на этот раз своей рубашки; он слишком хорошо помнил, как сильно испугалась Гермиона, когда он начал раздевать её в учительской...

Я не повторю этой ошибки. И больше никогда не напугаю тебя.

У самой же Гермионы голова шла кругом от всего происходящего, и вмиг ослабшие руки, обнимающие Нотта за шею, расцепились и легли на его напряжённые плечи, безотчётно их поглаживая; затем опустились ниже, и кончики пальцев очертили контуры ключиц. Оказалось, что прикасаться к Тео невыносимо прекрасно, и хотелось, чтобы эти минуты продлились как можно дольше.

Из памяти, словно заколдованные чьим-то Обливиэйтом, стирались воспоминания о неуклюжих «чмоканьях» с Роном и стыдливых касаниях губ — с Виктором. Теперь в душе Гермионы, её сознании и мыслях был только один мужчина, невероятный, фантастический, который прямо сейчас и прямо здесь держал её в своих объятиях и дарил ей упоительное наслаждение.

Отвлекшись от ключиц, Гермиона спустилась ещё чуть ниже и нежно обвела пальцем ареолу затвердевшего соска, вынудив Тео легонько укусить её, чтобы сдержать рвущееся из горла звериное рычание. Опомнившись, что хватила через край, она просто приложила ладонь к его груди, но и тут её ждало фиаско. Ощущение разгорячённой кожи и выпуклых мышц ударило в голову пьянящим сумасшествием; Гермиона вновь застонала, протяжнее и громче, и Тео понял, что вот-вот переступит грань между самоконтролем и безумием.

— Я хочу тебя... — прошептал он, на секунду прервав поцелуй и выразив в этой короткой фразе всю свою неутолённую страсть. — Хочу безумно.

Не дав Гермионе ответить, он снова вернулся к её губам, целуя их ещё более жадно и неутомимо; его язык нахально проник в её рот, и от него словно повеяло жаром. Всё это было в прямом смысле умопомрачительно, и Гермиона почти ничего не соображала, но когда рука Нотта, по-прежнему находящаяся на её талии, начала медленно расстёгивать молнию на юбке, девушку кольнул непонятный, но очень ощутимый страх. Она резко отстранилась, попятилась и чуть не упала с кровати, сбивчиво шепча:

— Нет, Тео, прости... я ещё не... не готова.

Ему стоило большого труда взять себя в руки, но он справился с собой и, удержав Гермиону рядом, уткнулся лбом ей в плечо, переводя дыхание.

— Даже не знаю, что мне доставляет больший кайф, — сказал он, приказывая своему воображению не дорисовывать дальнейшее развитие только что прерванных ласк, — твоя ревность или то, как ты называешь меня по имени.

— О... — Гермиона, спохватившись, прижала пальцы к горящим губам. Она уже давно звала Нотта по имени в своих мыслях, поэтому было неудивительно, что в такой волнительный момент мысли облеклись в слова.

— А извиняться не нужно. Я подожду... недолго, конечно. Но сегодня даю слово тебя не трогать.

Я ведь знал, что так будет.

Он стянул с себя расстёгнутую рубашку и прямо в брюках забрался под зелёное покрывало.

— Если хочешь, ложись со мной. Если нет, то выбирай любую кровать, которая тебе по вкусу, — он махнул рукой в сторону остальных четырёх точно таких же кроватей. — Но уйти отсюда я тебе не дам — по крайней мере, до утра.

— Но если мы будем в одной постели... ты же...

Его прикосновения и поцелуи не только распалили Гермиону, но и всколыхнули в её памяти тот случай в учительской: от переполнявших её эмоций она никак не могла чётко сформулировать свой вопрос. Сделав глубокий вдох, она предприняла очередную попытку:

— В прошлый раз, когда у нас зашло так далеко, ты меня прогнал в башню Гриффиндора, потому что...

— Едва тебя не изнасиловал, — закончил за неё Тео. — Я всё помню.

Она нервно сглотнула.

— А... сейчас?

— Не беспокойся, — с напускной беззаботностью сказал он, отодвигаясь на край кровати и тем самым освобождая место для Гермионы. — Считай, что я воспитываю в себе силу воли.

Несколько долгих тягучих секунд она кусала губы, раздумывая, какое решение принять.

— Погаси свет... пожалуйста, — наконец вымученно прошептала она; даже голос подвёл её, не говоря уже о собственной «силе воли». Искушение провести целую ночь в объятиях любимого человека было столь непреодолимым, что у неё не осталось шансов.

Деликатно промолчав, Тео взмахнул палочкой, и комната в одно мгновение погрузилась во тьму. Сначала Гермиона не поняла, почему не видно даже дорожки лунного света или приглушённого мерцания звёзд, но потом её осенило: они же находились в самых недрах замка, под Чёрным озером!

Господи, да как тут не стать Пожирателем смерти, когда семь лет живёшь в столь угрюмой давящей обстановке!

Убедившись, что в спальне действительно темно хоть глаз выколи, Гермиона на цыпочках подошла к шкафу, сняла галстук, юбку и обувь, а рубашку трясущимися от волнения руками с третьего раза трансфигурировала в длинную, абсолютно непрозрачную сорочку. Мысленно говоря себе, что окончательно сошла с ума и что последствия этой ночи ещё долго будут ей аукаться, она так же тихонько подошла к кровати и юркнула под тёплое одеяло, устроившись на боку, спиной к Нотту.