Раздел имущества
Шрифт:
Эми поедет туда в среду. Мэтр Лепаж забронирует в отеле номер на тот случай, если она захочет остаться там на ночь, ведь сейчас ch^ateau не отапливается и там отключена вода, поэтому нечего и говорить, что там можно остановиться.
Тогда в приливе назойливого беспокойства (по ее собственному определению) Жеральдин сделала еще несколько телефонных звонков, желая получить поддержку своей убежденности, что Эми не следует покупать ch^ateau Веннов. У нее были некоторые опасения из-за того, что она препятствует осуществлению надежд Виктуар, и она к тому же в глубине души верила, что ее дочь сможет найти счастье и помимо брака, если уж так случилось. Она не могла до конца оценить глубину гнева
Но Виктуар так и не рассказала матери, какой была эта последняя соломинка, сломившая ее терпимость по отношению к Эмилю. Жеральдин предполагала, что это неверность, о которой Виктуар не могла говорить из-за своей гордости.
— Так много всего произошло, мама. Сегодняшние женщины не похожи на ваше поколение…
Виктуар начала разговор с такого раздражающего замечания, упомянув возраст матери, и тем самым рассердила ее и разрушила надежду на доверительный разговор, на который надеялась Жеральдин. И все-таки она была уверена, что Виктуар любила Эмиля и, если бы можно было загладить все, вернулась бы к нему. Он оставался по-прежнему непроницаемым, не было никаких признаков, что он нашел себе новую партнершу или искал ее, он был неизменно весел, когда приходил навестить девочек, и в целом казался даже еще более любящим мужем, чем тогда, когда они с Виктуар были вместе. Жеральдин была уверена, что этим он показывает свою надежду на то, что в конце концов между ним и Виктуар все будет хорошо.
Сначала она позвонила Памеле Венн. Одобряет ли Памела план Эми? Жеральдин разочаровал пассивный ответ Памелы:
— О, американцы всегда мечтают о замках, у них в стране такого совсем нет. Английские замки всегда разбирают и куда-то увозят. Но когда дело доходит до финансирования и всплывают реальные неудобства в виде необходимости прокладки труб, большинство передумывают. А в целом, я думаю, прекрасно, что нашелся покупатель, — сказала Пам. — Разве что-нибудь не так?
— Она не планирует выселять детей. Она снова сдаст им дом на выгодных условиях или разрешит пользоваться им, если они будут о нем заботиться. Или они заключат какие-то деловые соглашения и станут партнерами… Я не уверена.
Лично я боюсь, что, если у Виктуар появятся деньги, она с легкостью уедет из Парижа; она никогда не признает свою недальновидность, оставив мужа, лишив детей отца… Но, думаю, для общего расклада это ничего не значит.
— Как щедро! Думаю, это замечательный шанс.
— Она считает себя кем-то вроде спасительницы, Жанной д’Арк или кем-то в этом роде… — Голос Жеральдин не скрывал неодобрения и беспокойства.
— Я знаю, что Поузи хочет просто денег. Руперт? Я на самом деле не представляю его в роли издателя, но я никогда не скажу ему, чтобы он и не пытался, если Эми предложит ему помочь с этим. Это было бы замечательно. — Пам считала, что Руперт хорошо устроился в Сити, и понимала противоречивость своего нежелания уступать его той жизни на юге Франции, которую сама находила такой приятной, когда была замужем за Адрианом.
У других по этому поводу были свои мысли. Тамми и Уэнди считали, что для одинокой женщины это слишком трудное дело, Эми придется самой в этом убедиться, ну и так далее; но перед лицом того, что можно было считать завуалированным одобрением плана Эми, Жеральдин почувствовала, что осталась в одиночестве, и после некоторых раздумий сделала еще два звонка, и первый из них был Эмилю.
— Мне нужен твой совет, mon grand[224]. Я рассказывала тебе о мечте Виктуар жить в провинции со своими родственниками и тому подобное. Ch^ateau Веннов будет продан, и она получит долю наследства. Но ты все это знаешь. Меня беспокоит то, что моя американская подруга Эми теперь захотела купить этот дом и вернуть наследникам, чтобы они могли распоряжаться
— Однако мне не кажется, что это хорошая мысль, хотя это и не мое дело. Конечно, я думаю об Эми — я должна защитить ее от необдуманных поступков; эту идею ей предложил тот мальчик. Мне ничего не известно о ее финансовом положении, но… Но ты знаешь также, как сильно я надеюсь, что Виктуар будет вести себя разумно, когда речь идет о вашем браке. Однако это станет еще менее вероятным, если она уедет из Парижа и заберет детей с собой. Поэтому вся эта затея мне кажется совершенно неподходящей для всех.
— Боюсь, у меня нет никакого влияния ни на мою жену, ни на l’Am'ericaine[225], — сказал Эмиль. — Вообще-то, они обе невысокого мнения обо мне. У американки вообще нет причин думать обо мне хорошо, но такое отношение со стороны жены ранит еще больше.
— Уверена, она к тебе прислушается, — возразила Жеральдин. — Позвони ей. Просто скажи, что там водятся привидения, или что нужна новая крыша, и что не в ее интересах, интересах одинокой женщины, покупать такой дом.
Второй звонок был Отто фон Штесселю.
— Вы помните мою молодую подругу Эми — на прошлой неделе я устраивала в ее честь вечеринку? Мне кажется, ей нужен совет специалиста.
И Жеральдин рассказала Отто о неблагоразумной идее Эми, высказав предположение, что импульсивной калифорнийке нужен совет, который, с его стороны, мог бы выразиться в том, что он предложит ей более разумное приобретение. Это был вызов, который не мог игнорировать ни один агент по недвижимости.
— Дайте мне номер телефона нотариуса. Для покупки такого дома у меня самого найдется клиент, но мне понадобится больше информации, — успокоил ее Отто. — Я поговорю с мисс Хокинз. Думаю, эти американцы часто сами не знают, во что хотят влезть.
Глава 39
Эми села на поезд, идущий с Лионского вокзала. Она была взволнована: ее переполняли мечты о том, как она совершит действительно нечто удивительное, каким бы на самом деле ни оказался ch^ateau. Собственность во французской провинции! Это место могло бы стать штаб-квартирой ее фонда взаимопомощи! Есть ли там бассейн? Месье де Персан, поначалу такой грубый, а теперь такой заботливый, позвонил нотариусу, который должен встретить ее на станции, и заказал номер в отеле, чтобы она могла спокойно осмотреться в деревне и ее окрестностях и увидеть ch^ateau в разное время суток. Цена? Сигрид просто отказывалась ей верить — такой низкой была цена; может быть, и стоило купить. Но у Сигрид были свои возражения против такого приобретения: на горизонте сгущались военные тучи, а в мире нарастали международные разногласия. Эми не обратила никакого внимания на это возражение.
— Эми, уезжай оттуда. Ситуация быстро меняется.
— Да нет, на самом деле все хорошо.
Они выехали из Парижа. Равнинный пейзаж казался приветливым; поезд шел на скорости, раза в два превышающей скорость маленьких автомобильчиков, бегущих по автостраде, рядом с железной дорогой. Эми поразила простота деревень; за окнами мелькали маленькие деревенские железнодорожные станции, названия которых невозможно было успеть прочитать. На обочинах валялись старые шины и искореженные машины — это можно увидеть и в Америке, и где угодно. Стали появляться холмы и каменные гряды, величественные акведуки с римскими арками выползали навстречу, над поездом мелькали очертания электрических опор, а на вершине каждого бросающегося в глаза холма оказывалась необычного вида руина. Сердце Эми стремилось к каждой из них: замки. Один из них будет принадлежать ей. Возможно, сам факт приобретения замка и на самом деле может помочь преодолеть изъяны характера и тоску в сердце — и это думала она, которую никогда не заботило приобретение недвижимости!