Разделенные сном
Шрифт:
– Пойдёт на крайний случай, – кивает мне дядя Саша. – Что выяснил ещё?
– До определённого возраста, это примерно два моих, они не могут делать «соитие», не знаю, что это, – произношу я в ответ. – А вот потом им надо побольше. Я подумал, а если они держат самок и смесков для этого?
– То есть невзирая на возраст… – задумчиво отвечает мне он. – Имеет право на жизнь.
И тут дядя Саша объясняет мне непонятное слово, поясняя, что у людей самки могут быть без смертельного риска с гораздо более раннего возраста, правда, это разрушит их психику, но мы оба понимаем, что Высшим наплевать на психику Низших. Мне от этих объяснений становится нехорошо, получается, что Высшие не просто пытают, а делают вот это, отчего самки потом становятся как мёртвые.
– Это отвратительно, – говорю я ему. – Просто невозможно, как отвратительно.
– Кто бы спорил, – вздыхает дядя Саша. – Так… Что у нас с историей осталось?
– Могильники… – отвечаю ему я. – Примерно раз в сто лет появляются упоминания о могильниках.
– Что это такое? – интересуется он.
– Места, где много-много мёртвых Низших, как эпидемия, – объясняю я ему. – Их сжигают специальным образом.
– То есть, возможно, раз в сто лет подавляется восстание, – дядя Саша смотрит в потолок, чему-то грустно улыбаясь. – Так, ты завтра разбираешься в доступных тебе химических элементах, а дальше начинаем эксперименты. Учитывая, что совсем не жалко только Высших, они и будут крысками.
Я уже знаю, что такое «крыски». Могу сказать, что меня этот план только радует, потому что мне как раз терять нечего. Если подумать, единственное родное мне существо я вижу в снах, а в реальности у меня ничего нет. Вот бы уйти к нему туда, где он, но, боюсь, это даже со всей магией невозможно. Может быть, когда я умру, то смогу переселиться в сны насовсем? Пусть дядя Саша не сможет быть со мной там постоянно, но я потерплю. Зато не будет боли и страха. Правда, страха во мне уже нет, дядя Саша говорит, это оттого, что у меня появилась хоть какая-то опора в жизни.
Правда, осознавать, что всего через год меня не станет… Нет, не страшно – неприятно. Но мы что-нибудь придумаем, обязательно. Дядя Саша говорит, что безвыходных положений не бывает. Возможно, он прав.
Утро ничем не отличается от других таких же. Я поднимаюсь со своей лежанки, чтобы отправиться привычным путём, но сначала надо сделать зарядку. Мне её показал дядя Саша, конечно же. Сначала разминка, потом упражнения на скорость, на силу. С каждым днём у меня получается всё лучше, но я не останавливаюсь, пока не начинаю купаться в собственном поту. После этого нужно «принять душ», как говорит дядя Саша, в моем случае – облиться из ведра. Хорошо, хоть воду в нём не нужно носить самому. Что-то изобретать, впрочем, очень неумно. Я разок попробовал, только потом узнал, что неделя прошла – так меня наказали.
После зарядки меня ждёт едальня, где можно разжиться кроме каши каким-нибудь корешком, или даже плодом куста. Он очень кислый, но полезный, так дядя Саша говорит, а он лучше знает. Есть, впрочем, надо быстро, и опять – работа по замку, вне замка, где опаснее всего, а потом – библиотека.
Но сегодня распорядок нарушен. Я вижу направляющегося ко мне Высшего, понимая, что сбежать не успею, поэтому приходится опускаться на колени и склонять голову в жесте смирения. Жаль, что я не успел убежать, да и завтрака жалко – после наказания он весь выплеснется наружу, я-то знаю. За что меня собрались подвергать боли, меня не интересует, как и Высшего. Им поводы не нужны.
– Отброс! – обращается он ко мне. – Отныне и до Академии ты освобождён от работы.
Не верю. Добрым Высший быть не может. И действительно, передо мной на каменные плиты падает тело. Едва одетая девочка, сильно похожая на Высших, но учитывая обращение… Не знаю. Тело её в крови, она вроде бы дышит, но такими темпами, вряд ли ей много остаётся.
– Ты будешь заботиться и ухаживать за смеском, – с брезгливостью говорит Высший, добавляя затем: – Я запрещаю тебе рассказывать ей об отбросах и смесках. Пусть думает, что все равны, сколько ей ещё осталось…
Рассмеявшись своим каркающим хриплым голосом, Высший уходит было, но останавливается. Он ещё раз смотрит на меня, и в глазах его такое мрачное обещание, что мне становится холодно. Дрожью буквально прорезает всё тело снизу доверху, даже мочевой пузырь откликается. Смерть может быть очень разной, я это уже знаю…
– С сегодняшнего дня ваша едальня на втором уровне, – произносит он, лишь затем разворачивается и уходит.
Второй уровень – для Высших, но низкородных, там я ни разу не был. Я стою на коленях, пока он не уходит, затем лишь наклоняюсь к незнакомой девочке. Учитывая, что о «покоях» никто ничего не сказал, надо будет ютиться в моей комнате. Ничего, переживём, девочка же…
С большим трудом поднимаю её на руки, осознавая, что если бы не зарядка – вряд ли бы я смог поднять девочку, несмотря даже на то, что она очень худая. Почему смеска принесли в замок, а не дождались времени Академии, я себе представить могу, учитывая её состояние. Это с одной стороны, а вот с другой, учитывая отношение к смескам… Умерла бы и умерла, им-то что? Только, похоже, у Высших какой-то особенный интерес к этой девочке. Интересно, какой?
Калира
С трудом открыв глаза, обнаруживаю, что я совсем не в классе, а в совершенно другом месте. Комната, в которой я лежу, небольшая. В ней всё небольшое – и кровать, и окно, демонстрирующее небо, и сидящий рядом со мной бог. У него длинные уши, значит, он бог или же… такой, как я. Тогда эта комната может быть тюрьмой для таких, как мы, чтобы нас было удобно мучить.
– Привет, – говорит мне похожий на бога мальчик. – Меня зовут Гри’ашн, и тебя поручили моим заботам.
– Привет… – я с трудом выталкиваю из себя слова. Всё тело нестерпимо болит, но я помню, что бывает за слёзы, поэтому держусь. – Я – Калира… А мы в тюрьме?
– Пока ещё нет, – вздыхает Гри’ашн. Он протягивает руку, чтобы легко прикоснуться ко мне. – Мы в замке Высших.
– Боги забрали меня к себе? – в это даже поверить страшно. Сначала защитили, а потом забрали. Это же…
– Они не боги, – он проводит рукой по моим волосам, и от этого становится как-то тепло внутри. Не знаю, как называется то, что он делает. – Они просто Высшие.
– Но мы в городе? – интересуюсь я, боясь поверить в то, что больше не будет ненависти.
– Мы в замке Алькаллар, – отвечает он мне. – Здесь мы проведём время до Академии, а я сейчас буду раздевать и мыть тебя, потому что сама ты не сможешь. Тебя так безухие отделали?