Раздвоение
Шрифт:
Она приказывала его освободить и посадить за стол рядом с собой. Еще один случай происходил где-то в космосе, «при голубом свете огромной звезды», она была штурманом разведывательного космического корабля, и готовилась к приземлению на планету, где предполагалась разумная форма жизни. Все случаи «из прошлых жизней» были незначительными вариациями этих трех образов.
Упражнения, которые прописывал Петр Николаевич, она не просто не делала, но еще и хвасталась этим, дескать, они бесполезны, важны только очные занятия, и она достаточно умна, чтобы это понимать. Витамины она не пила, потому что «сейчас было опубликовано новейшее исследование, оно показывает, что витамины в виде таблеток организм не усваивает вообще». Упражнение с веревкой, которую нужно крутить вокруг торса, она «делала оборотов двадцать время от времени, ведь этого хватает, чтобы избавиться от боли в пояснице; я не понимаю, зачем нужно его делать пятьсот раз; от пятисот раз, мне кажется, должны смещаться позвонки». Соло-тьюнинг — самостоятельный дрейф по «случаем из прошлого» — она тоже не делала: «Я сразу засыпаю, стоит мне только закрыть глаза
Всё в поведении Алены было пропитано нежеланием что-либо делать и при этом много всего получить. Когда она позвонила, и он предложил ей утреннее время, самое удобное, чтобы день не разбивался надвое, она сказала, что не готова рано вставать. Когда она рано встает, у нее плохо с концентрацией внимания, и к тому же насильный ранний подъем очень вреден для воображения, потому что лишает человека сновидений. «А сны — это механизм предсказания будущего, и люди, которые видят яркие сны, никогда не попадают в неприятности, вы знали об этом?»
Когда занятия кончились, и они прощались в прихожей, Алена заявила, что «та-ак много получила от этих занятий» и «вот прямо» чувствует себя обновленной. Потом она не звонила больше трех лет, и когда объявилась снова, Петр Николаевич не сразу узнал ее по голосу в телефонной трубке: «Аллё! А Петра Николаевича не позовете?», — сказано это было сварливо и скрипуче, тоном злобной бабульки, звонящей в двухсотый раз, чтобы напомнить своей соседке о долге в пятьдесят рублей.
На этот раз у нее заострился нос и прорезались морщинки в уголках глаз, волосы были забраны в «крысиный хвостик», оголяя высокий лоб, брови сильно поредели. Она была чудовищно одета, в мужской картуз на меху, полушубок с потертостями на спине и плечах, растянутый серый свитер и пузырящиеся на коленях коротковатые джинсы.
Прежде, чем сказать фразу, она каждый раз облизывала губы и выдавала спазматическую улыбку, при которой нижняя челюсть отъезжала назад. Еще не сняв полушубок, она спросила: «Вы не позанимаетесь со мной в долг, по старой дружбе? — она сразу увидела по его лицу, что он готов ее прогнать, и пролепетала: — Или хотите, я расплачусь щенками, саженцами и книгами? Прямо из издательства! А еще у меня муж монтирует системы безопасности. Мы могли бы договориться, услуга за услугу?» — она оскалилась в улыбке и тут же собрала губы в гармошку. — «Ну, щенки мне точно не нужны, — ответил Петр Николаевич. — А вот насчет системы безопасности, это интересно. Если мы прямо сейчас созвонимся с вашим мужем, то это вариант» — «Можно я воспользуюсь?» — и она прошмыгнула к телефону. «Алло! Здравствуйте! — сказала она медовым голоском. — А позовите, пожалуйста, Андр… Андрюш, это ты? — сразу перешла она на строгий тон — Помнишь, я рассказывала про психолога. Ты еще не хочешь к нему идти со своей спиной. Так вот, мы можем сэкономить, если ты приедешь к нему и поставишь сигнализацию в его квартиру… Что?! — завизжала она вдруг. — А чем ты занимаешься? Ну, видеонаблюдение. Это же одно и то же! Что? Ну и что, что ты их проектируешь? Как будто ты не можешь оторвать жопу от стола и поработать хоть раз руками… — она вдруг осеклась, покусала губу. — А из крана все равно течет иногда, а еще резиной пахло однажды… это все горела твоя проводка, электрик!.. Что? Да от какого завода надуло? Я же носом почуяла, что резиной воняет. Такой вот муж у меня, так провода кла… — она снова смолкла. — Утюг? — пролепетала она. — На линолеум? Да не было такого… а… я имею в виду, это было не в этот раз… Ну ладно, что ты хочешь-то от меня, блядь? Чтобы я тебе ноги лизала за ремонт? Давай говори, ты будешь ему делать видеокамеру в квартире или нет! И не морочь мне голову, ты на меня и так четверых детей повесил, козел!.. Или я ему прямо сейчас отдаю десять тысяч. Что — откуда? Из шкафа, в твоих носках нашла… Да я… — она помолчала, повесила трубку и развела руками: — Бросил трубку, с ним иногда тяжело бывает. Он комплексует, что мало зарабатывает. Я ему уже много раз говорила: брось свою контору и вкалывай сантехником на районе. Работящий, рукастый сантехник получает полторы тысячи долларов, а ему платят пятьсот. А он не хочет бросать, ему нравится. Как ребенок, в игрушки свои играет. Дрессирует электроны, я это так называю», — и она пискляво рассмеялась, не отрывая напряженного взгляда от Петра Николаевича.
Разувшись, она без приглашения прошла в большую комнату, развалилась в кресле, закинув ногу на ногу. «Ну, давайте начинать. А то что мы будем терять время?» — сказала она. Петр Николаевич напомнил ей про деньги и список целей. «Цель у меня такая, достичь успеха в своем бизнесе. И еще одна — найти другого мужа, который будет настоящим мужиком» — «Хорошо, Алена. Подойдет время, вы запишите это на листок. Но пока нам надо решить с оплатой. Ваш муж отка…» — «Да почему он отказался, — закричала она. — Ничего он не отказался. Он еще примчится сюда через час и будет мне ноги целовать, вот увидите!» — «Алена, вы знаете мои правила. Я не занимаюсь благотворительностью. Мне нужны гарантии. Вы говорили, что у вас с собой…» — «Да что вы все о деньгах?! Да держите, вот, пожалуйста», не стесняясь его, она залезла руками в джинсы, в районе паха, достала полиэтиленовый пакет с деньгами и протянула ему. «Я думаю, пакет будет лишним», — вежливо ответил Петр Николаевич. Алена захихикала (нижняя челюсть отъехала назад, показав оскал верхних зубов). Она сорвала пакет, запихнула его в карман джинсов и протянула деньги со словами: «Ну все, давайте не терять времени».
Он дал ей лист бумаги на планшете, она торопливо накарябала что-то. Почерк был неразборчивый. Петр Николаевич решил не переспрашивать, попросил ее закрыть глаза и войти в режим тьюнинга.
Она перебила его: «А знаете, у меня сейчас намечаются отличные перспективы бизнеса. Вы читали книгу Ивана Подседа «Бизнес за тридцать дней?» Он такой человек! Он с нуля создал больше тридцати фирм. Сейчас он ведет тренинги, делает из людей бизнесменов. Но, если ты не совсем дурак, то можно всему научиться и просто из книг. Он все подробно разжевывает. На самом деле, вам надо эти книги прочитать, потому что вы сможете сдвинуться с мертвой точки. Вот вы сидите и пропускаете всего четырех клиентов в неделю. А так вы сможете создать свой бизнес. У вас будут сотрудники, вы обучите их тьюнингу, они будут делать работу за вас, а вы будете получать деньги…»
Петр Николаевич мог бы возразить, что тьюнинг — это услуга штучная, другие не смогут делать за него так же хорошо, как умеет он. В принципе был и другой ответ, более откровенный. Он сводился к тому, что даже если бы клиенты пошли гуртом, ему не стоило бы открывать фирму, потому что «Церковь Парагмологии» тогда взялась бы за него всерьез. Но Петру Николаевичу было настолько тошно от Алены, что он предпочел нейтральный ответ: «Посмотрим. Если мне это понадобится, вы будете первым человеком, кому я позвоню. Вы готовы приступить к тьюнингу?»
«Да, Петр Николаевич… Только еще минутку, я расскажу вам про свой бизнес, мне нужен ваш совет, насколько это реалистично. Я хочу продавать фазанов?» — «Фазанов? А они кому-нибудь нужны?» — «Ну конечно! Новые русские их с руками отрывают. Им же чего не всунь, они на это бросаются. Им говоришь, что фазан жутко благородная птица, улучшает, там, ауру, болезни лечит, и они готовы его купить за тысячу долларов. А чтобы его вырастить, я думаю, нужно пятьсот. Так что я хочу открыть фазанью ферму. У меня давно была такая задумка, но не было стартового капитала. А потом я нарвалась на эту книгу Подседа. И он там пишет, что стартового капитала не нужно. Главное — идея плюс желание хоть что-либо делать. Потому что, вы знаете, идеи-то есть у каждого, но все сидят с ними сложа ручки и восхищаются, какие они умные. А надо впрягаться и пахать. И тогда любая нормальная идея принесет успех». На этот раз Петр Николаевич не удержался от вопроса: «И что он предлагает вместо стартового капитала?» — «Ну как! Это же очень просто! — повисла короткая пауза. — Ну, во-первых, связи. Ну, вы знаете, считается, что связи это если у тебя родственники, или если ты много лет специально дружишь с кем надо. А на самом деле все проще. Я взяла телефонный справочник, позвонила в ассоциацию предпринимателей, узнала телефон нужного человека, и считайте, у меня есть связи. Потому что если люди видят, что твоя идея стоящая, они будут всячески помогать. Это же очевидно. Но до этой очевидности мало кто может додуматься, мне вот Подсед очень здорово прочистил мозги на эту тему. Я даже думаю съездить к нему на тренинг, он проводит тренинги летом в карельских лесах. Там люди разбивают палаточный лагерь и живут три недели, а он проводит с ними обучающие игры. И вы знаете, мне рассказывал один парнишка, что это просто снос крыши. С тебя как будто срывает все покровы, и ты видишь себя таким, какой ты есть. Семейные пары там разбивались вдребезги, у людей истерики были. Этот парнишка, он в какой-то момент почувствовал себя ничтожеством, и что он потерял все годы жизни впустую, и он весь день бродил по лесу и рыдал. Вы понимаете, как это здорово? Люди вдруг по-настоящему видят себя со стороны. После этого спадают все барьеры, которые мешали им открыть свое дело. Я бы сама съездила, но у меня денег пока не хватает. Но к лету, когда начнутся тренинги, у меня будет уже море денег. Я думаю уже в мае крепок поставить бизнес на ноги…»
«Я все-таки не услышал, — сказал Петр Николаевич, помолчав, — как вы планируете обходиться без стартового капитала. Вот вы говорите, что придете к первому попавшемуся предпринимателю со своей идеей, и он сразу поможет. Как мой опыт показывает, он просто пустит в оборот вашу идею, если она стоящая, а вас, самое большое, наймет менеджером». У Алены задергалась верхняя губа, так что бросились в глаза черные усики. «Да что вы! — протянула она едко. — Я вижу вы специалист. Сами без бизнеса сидите, и вот мне пытаетесь мешать. Сра…» — «Алена, вы переходите грань, — осадил ее Петр Николаевич. — Я никогда никому не мешаю, вы это знаете. Вы можете прямо сейчас уйти, вот ваши деньги…».
На том этапе своей карьеры Петр Николаевич уже прекрасно освоил этот прием и постоянно так блефовал, чтобы сбивать с клиентов спесь. «Петр Николаевич, нет! Вы не так меня поняли, вы что! Я сказала это просто так!» — заверещала Алена, делая, однако, движение, чтобы забрать деньги. Но Петр Николаевич, не мешкая, убрал их обратно в папку. Он несколько секунд смотрела на папку, потом судорожно улыбнулась и сказала:
«Я просто имела в виду, сразу видно, что вы Подседа не читали. Ну, вы в этом, извините меня, не в зуб ногой. Я же объясняю, это очень просто. Главное — просто начать. Я вот завтра, нет, со следующей недели, как раз после ваших занятий, начну обзванивать новых русских и предлагать им фазанов, а дальше я просто попрошу предоплату, а на полученные деньги закуплю фазанов и перепродам. А несколько птиц оставлю себе, чтобы разводить. Мы квартиру с мужем получили три года назад, в Южном Бутово, теперь живем отдельно от родителей, и никто не сможет мне помешать с моими идеями, — при упоминании родителей в ее голосе разлился яд. — У нас три лоджии. Их вполне можно занять под маленькую такую птицефермочку», — на последнем слове она хитро подмигнула и снова оскалилась. «М… — промычал Петр Николаевич, состроив гримасу уважительного понимания. — Я понял, что вы имеете в виду. Как-нибудь почитаю книжки этого мужика. Еще раз, как его фамилия, Лишай?» — «Почему лишай? Подсед!