Раздвоенное сердце
Шрифт:
– Ты питался от него? Его снами?
Колин засмеялся.
– Это была просто закуска. Точно так же, как если бы ты съела кусочек шоколада. Ничего стоящего, но очень вкусно. Кроме того, я сделал это, чтобы ты немного оттаяла. Тебе лучше?
– Дааа, - вздохнула я удовлетворённо. На груди у Колина было бы конечно ещё лучше, но нужно уметь ценить так же и маленькие подарки.
– Когда ты спас меня во время грозы, я была вся мокрая. Но после поездки верхом моя одежда почти высохла.
Я почувствовала, как Колин коротко
– Я как раз только что поел, - сказал он коротко.
– И я… я отдал тебе остаток тепла.
– Хотя это был очень галантный поступок, казалось, что эта тема разговора была ему неприятной. Итак, вернёмся к маленькой дикой закуски.
– Я даже не знала, что в Вестервальде живут волки, - удивилась я.
– На самом деле, нет, - ответил Колин.
– Он единственный и совсем недавно здесь. Никто не знает об этом, кроме меня, а я уж точно не расскажу об этом своим коллегам. Он находит достаточно пищи, не нарушая при этом равновесие леса.
– Кстати о еде.
– Я была воодушевлена. Это было замечательно, разговаривать с Колином о таких вещах. Экология и демонология. Я была в своей стихии.
– Это ему не вредит, если ты похищаешь его сны?
Взгляд Колина стал задумчивым, даже почти немного грустным.
– Ах, Эли ... Он такой сильный. Я мог бы каждую ночь проникать в его мысли, а он затем может стряхнуть это, как назойливую муху. У него такие сильные, храбрые и смелые сны. Это как если бы я взял из моря один стакан воды.
– Если ты можешь это, тогда почему другие Демоны Мара не питаются сновидениями животных?
Колин невесело рассмеялся.
– Это считается инцестом, слабым и презренным. Не так уж Демоны Мара в этом и не правы. Человеческие сны насыщают лучше. Но ты не поверишь, как интенсивно можно почувствовать сны животных. Хотя они гораздо проще и интенсивнее, но они так же более чисты. Я изгой у Демонов Мара с того времени, как питаюсь снами животных.
– Он равнодушно пожал плечами.
– Но для меня в этом нет ничего нового.
Теперь на востоке посветлело, а лесные птицы начали петь. Моя усталость вернулась. Так же и тепло, которое только что текло по моему телу, было поглощено утренним холодом. В молчаливом согласии мы встали и пошли к перекрёстку.
Я была такая разбитая, что шагала неуверенно и несколько раз спотыкалась. Колин не свернул в сторону своего дома. Мы вместе приближались к открытому полю. Никого кроме нас вокруг не было. Когда дорога стала подниматься в гору, последний подъём перед спуском, где находился мой дом, силы покинула меня.
– Мне нужно остановиться, - вздохнула я и хотела сесть на холодную землю. Дальше было невозможно идти. Но Колин поднял меня, прежде чем я коснулась земли, и как только мой лоб коснулся его плеча, мои глаза закрылись. Моё тело спало, но мой дух бодрствовал.
Как призрак, он проник в наш дом, поднялся со мной по ступенькам и опустил меня на кровать. Одурманенная,
Несколько мгновений спустя, в комнате появился мой отец. Я могла чувствовать его подозрительный нюх на своём затылке. Я притворилась спящей. Это было несложно. Не успел он подойти к кровати, как моё сознание уже уступило место сну. Сну, который был не отягощен сновидениями и который подарил мне на два-три часа просто спокойствие.
Глава 26. Хоровод
Уже в семь часов - я убедилась, посмотрев на часы, так как не могла в это поверить - я услышала, как мама шаркает по дому. По лестнице вверх, по лестнице вниз.
Дверь зимнего сада стучала почти каждую минуту. Потом она полила с самоотверженностью свои цветы и оставила ороситель поливать влажную от росы траву, пока она совсем не промокла. Озадаченно я стояла возле своего окна и наблюдала за ней, как она ходила от растения к растению и каждому из них делала исчерпывающий личный визит. Ладно, несколько дней не было дождя. И стало очень жарко. Но всё-таки это была не причина, чтобы поднимать такую суматоху.
Я бы с удовольствием ещё немного поспала. Мытарства ночи я всё ещё чувствовала в своём теле. От отпечатка копыта при свете дня ничего не было видно. И я больше ничего не чувствовала. Тем не менее, меня снова и снова посещали короткие воспоминания о событиях сна, заставляли меня вздрагивать до мозга костей и вызывали новые вопросы. Но я была слишком усталой, чтобы записать их.
После молчаливого завтрака в компании моих гиперактивных родителей (они что, с недавних пор стали принимать наркотики?), я снова ушла наверх в свою комнату. Даже мой отец, казалось, не сомневался, что я провела всю ночь, как послушная дочь, дома.
Несмотря на летнюю жару, я уютно устроилась на своей кровати и пыталась наверстать ночной сон, дремля. К сожалению, меня всегда беспокоили, когда я как раз собиралась окунуться в очень приятное воспоминание. Живот Колина на моём, например. Но как раз в этот момент мама протопала в комнату и начала складывать свежее выглаженное бельё в мой шкаф.
– Мама ..., - вздохнула я с упрёком.
– Я пытаюсь уснуть.
Она не смутилась, хотя она должна была бы лучше всего понимать как это, продлевать сон днём.
Пол часа спустя - мои мысли и чувства находились в тёплом гнёздышки из рук и ног Колина, к которому мне было разрешено прижаться, и жёлтых глаза волка - внизу зазвонил пять раз подряд телефон. Два раза ответил папа, три мама. Переговоры были короткими, но сопровождались нервирующим радостным смехом и стремительным хождениям туда-сюда. Я прокляла ещё раз мой хороший слух и натянула одеяло на голову.