Разговор с автором
Шрифт:
– Не кофта, а толстовка.
Я замолчал и глубоко вдохнул.
– Как скажешь.
Понятия не имею, зачем все еще там стоял. Пиво из магазина уже зазывало меня тихим голоском: «Андре-е-ей… иди к нам», – шептали полторашки темного бархатного. Но было что-то во всей этой ситуации… Нет. Скорее, в ней. Я мог спокойно уйти и не испытывать чувства вины. И избежать многих проблем мог. Всего-то нужно смыться с места преступления. Она вряд ли побежит догонять. И в полицию точно не пойдет. Но эта нахальность и какая-то отчаянность, что ли… в ее голосе, жестах, даже словах…
– Что вот теперь делать? – спросила она в пустоту и пнула легонько лежавший на земле ноутбук.
Затем она вздохнула. Так вздохнула… Глубоко и наигранно немножко. Так, что я даже прочувствовал все страдания, которые она вот-вот собиралась вывалить на мою бедную голову. Зачем я ее вообще полез спасать?
– Ла-а-адно, –
– Что?
– Давай, говорю, сюда ноутбук. Отнесем в мастерскую, я заплачу.
Заплачу. Прозвучало-то хорошо, а на деле… Понятия не имею, сколько стоит замена экрана на ноутбуке, но уверен, что не дешево. На зарплату менеджера автосалона в наше время много себе не позволишь. Ну, ладно. Деньги есть, не помру. Буду месяц-другой экономить. Зато она снова сможет сверлить взглядом экран этого ноутбука в кофейне и бить как сумасшедшая по клавишам. Хоть одно доброе дело сделаю в своей никчемной жизни.
– Ты серьезно?
Она нахмурилась.
– А похоже, что шутка?
– Нет, – хихикнула она, – шутишь ты на много хуже.
– Ладно, ладно. Понял я, – сказал и тоже улыбнулся. – Пошли?
Она подняла ноутбук, запихнула его обратно затем застегнула рюкзак и закинула за спину, на одну лямку, на правую. Повис он низко, как раз на уровне попы. Ох уж эта мода… Вот и решилась загадка, как можно было приземлиться ровно на него.
Солнце все так же плавило асфальт под ногами. Мы шли в неловкой тишине. Мастерская «Хочу ноут» была совсем недалеко, квартал ходьбы. И мы оба знали, где она находится. Она знала, потому что шла уверенно, не за мной, а рядом или даже впереди. А я знал… ну, потому что знал. Этот райончик уже изучен мною вдоль и поперек. В нынешней своей трухлявой квартире живу всего год, зато в прошлой, через дорогу, жил лет шесть. Дешевый и почти самый злачный район города. На что, спрашивается, мог рассчитывать парнишка (тогда еще парнишка), без родительской поддержки с неоконченным высшим и ветром в голове? Эх… та квартира. Вспомнил, аж заскучал. Хорошая была однушка, чистенькая. Я там ничего даже не менял при въезде. И за шесть лет ничего не ломалось, кран не тек, никто никого не топил. Соседи – приятные были ребята: молодая пара с ребенком – снизу; две бабушки и еще одна пара возраста моих родителей – с нашей площадки; сверху не помню кто. На удивление тихие все. Да и я квартирант приличный был. Друзей не водил. Мы тогда грандиозные тусовки на даче у Санька проводили. Новая жена его никуда не пускала, страшно мол ей одной и грустно. Ну, он и придумал план-капкан. Чем к друзьям свою бестию водить, которая часов в одиннадцать уже ныла, что устала и хочет домой, он звал всех к себе. Она рано уходила спать в соседнюю комнату, а мы сидели до рассвета. И бабе спокойней, и он веселился от души. Противная у него женушка, честно сказать. Скандалистка ярая, за яйца его взяла и до сих пор не отпускает. Хотя он всегда говорил, что ее любит. Семь лет в браке уже, двое детей. Бедный… Я Санька не видел давно, новости только от друзей друзей узнаю. Вот так-то. Просуществовал этот план, кстати, не долго. Дамочке быстро надоели вечные сборы, и нашу компанию разогнали. С тех пор если где и встречаемся, то в клубах или барах, кальянных всяких. Но это не то, атмосферы нет…
Золотое прошло время у меня в той квартире – молодость. Если б не обстоятельства, никогда бы оттуда не съехал. Такой там открывался вид на улицу Центральная – которая в самом городе, если посмотреть на карту, была ни разу не центральная – с балкона десятого этажа на крыши пятиэтажных кварталов. Этот дом – единственный высокий во всем районе. И, самое важное, лифт-то никогда не ломался. Ни разу за шесть лет! Я любил на том балкончике сидеть вечерами, смотреть на фонари слегка деревенского города. Не мужское это занятие. Поэтому я никому не рассказывал, что у меня был балкон с видом и что я именно по нему скучаю, когда говорю о той квартире.
«Обстоятельства», вынудившие меня ее покинуть, звали Вера. Я снимал квартиру у ее бабки. Хорошая была женщина, добрая. А когда та скончалась от старости, наследство досталось Вере. Засранка выставила меня сразу же, как только смогла и въехала в квартиру сама. Я тогда не знал еще, что такое договор аренды помещения, да и бабушка Веры не знала. Все у нас было на честном слове, а потом появилась Вера и предложила мне этим честным словом подтереться. Теперь она на том балконе сидит.
Мы как раз прошли этот дом, и я с ностальгией запрокинул голову, чтоб посмотреть наверх.
– Что там? – вдруг спросила хозяйка злосчастного ноутбука, обернувшись.
И почему она решила бросить на меня взгляд именно в этот
– На свою старую квартиру смотрел, – выдавил я, чтоб она, наконец, перестала так пялиться.
– М-м-м, – промычала девчонка с умным видом и отвернулась.
«Слава богу она не стала продолжать разговор. Лучше пусть под ноги смотрит», – подумал я и тут же снова ощутил давящую атмосферу тишины. Ненавижу это дурацкое чувство, когда вроде не очень-то хочешь разговаривать, но надо, чтоб не было неловко. Я, вообще, человек общительный, но только со своими. Новые знакомства заводить как-то не очень люблю. Не знаю, почему. Это сложно объяснить. Не то чтобы мне не нравится узнавать других с нуля. Скорее, бесит тот факт, что ты уже старался, настраивал контакт, погружался в людей. А потом они просто исчезли из твоей жизни, и все заново. Но тут, конкретно в этой ситуации, даже немного другая история. Я и не планировал с ней сдружиться. Мне это было не нужно. К тому же, что мне – двадцати семи летнему парню – может дать в плане дружбы эта девчонка? Вряд ли у нас найдутся с ней какие-то общие темы для разговоров или совместные увлечения. Но тишина с каждым шагом все сильнее сдавливала мозг, а солнце припекало голову, так что казалось, квартал до этой мастерской – это Таримское шоссе какое-то. И я решил прекратить наши молчаливые страдания.
– Это была моя первая квартира после общаги.
Она даже не обернулась. Так и шла. И молчала. Я уже, было, подумал сказать что-нибудь еще про квартиру, но тут она, наконец, промолвила:
– А я никогда в общагах не жила. – И все еще ни разу не обернулась. Говорила вроде со мной, а вроде нет. Смотрела куда-то вдаль, перед собой. Ну и хорошо, не упадет хоть. – В российских общагах, – поправилась она.
Намекает, что была заграницей и жила в общагах там. Училась что ли?.. Невольный смешок пронесся по моему лицу, ведь я понял, что она сама хочет завязать разговор. А делает вид, что ей все равно на меня. Ох уж эти девушки… Может обиделась за ноутбук или на ту дурацкую шутку? Точно! Внутреннее недовольство, охватившее меня тогда на пешеходном, уже отступило, и я почувствовал, что должен извиниться. Вернее, даже не себя почувствовал, а ее. Пока мы шли, я смотрел на нее, слушал ее голос и понял, что ей грустно. Конечно! Какой же я дурак… Конечно, ей грустно! Я же каждый день всю неделю видел, как она строчит что-то за этим самым ноутбуком. А теперь он сломан. По моей вине. Хоть я себя виноватым и не считаю, она, наверно, думает, что лучше б попала под колеса сама, чем лишилась ноутбука. Вдруг, неожиданно для меня самого, внутри появилось сострадание.
– Слушай, – не выдержал я, – ты прости меня за ноутбук.
Давно это чувство меня не посещало. Даже показалось, что мне на нее не все равно. Хотелось добавить еще что-нибудь… Что-нибудь вроде фразы: «Не переживай», но не такое раздражительное и банальное.
А она повернулась и улыбнулась мне. Так загадочно и ехидно.
– Все хорошо, – сказала она, не отводя глаз.
В этом ее взгляде читалась какая-то радость что ли… Не знаю, что это было, но, почему-то, стало сразу веселее. И легче. Я даже на секунду забыл про невыносимую жару. Но лишь на секунду.
Голова кружилась. Ненавижу это состояние. Я продолжал идти и вдруг почувствовал, как капелька пота стекает со лба по щеке и к шее. Медленно так, щекоча. Лето хорошо, если проводить его дома и, желательно, не двигаясь. Я бросил взгляд на спутницу, как это обычно делают, чтоб определить, на сколько другим жарко. Хотелось увидеть, что она тоже изнывает по многим причинам: успокоиться, что я не умираю, и жара на улице, а не у меня в теле; перестать стесняться того, что насквозь потный, когда увижу, что люди вокруг тоже потные, и все мы в одной вонючей лодке, которую от бедствия не спасет дезодорант; позлорадствовать; ну, и еще по куче необъяснимых словами вещей, от которых на душе стало бы как-то легче. Так вот, я обернулся в надежде увидеть хоть одну капельку пота на ней, хоть намек на то, что ей так же жарко. Но нет… Шагает себе бодрячком. Как будто сейчас не тридцать, а пятнадцать градусов и северный ветер. Мало того, что она была в кофте, что само по себе необъяснимо, так еще и шла вприпрыжку, довольно быстро. Я на секунду засомневался в собственных датчиках тепла и судорожно осмотрел других попавшихся на глаза прохожих. Все потные. Одна она – нет.