Разговор с автором
Шрифт:
– Я тут заметил, ты в кофтах все ходишь… Не жарко? – спросил я и тут же поправился: – Толстовках.
– Не жарко, – ответила она. – В смысле, ты заметил? Для того, чтобы заметить что-то надо меня часто видеть. Ну, или минимум дважды. – Она нахмурила брови и прищурила глаза. – Следишь за мной?
– Что? Нет… Что за ерунда? Видел тебя в кофейне.
Уточнять, в какой именно кофейне, было не нужно. На наш райончик она была единственная. Вернее, единственная, в которой можно было посидеть. А то некоторые называют ларечки Coffe Like кофейнями, но это не правда. Таких ларечков на каждом перекрестке. Нет в них духа какого-то что ли… Атмосферы. И еще, в них не посидишь и не поглазеешь на странных девочек…
– М-м-м, – снова промычала она. И снова даже не обернулась.
Может, мой
Наконец-то холод. Мы зашли в помещение с кондиционером. Ну, как зашли… Я зашел, а она залетела в открытую мною дверь. Это было так: вблизи мастерской она немного отстала, и я, подойдя ко входу первым, взялся за ручку, открыл дверь и уже хотел зайти, как она шмыгнула внутрь прямо передо мной. Почему-то в мою голову даже не просочилась мысль придержать дверь. Их обычно придерживают дамам. В том самом смысле этого слова Дамам с большой буквы. А она… ну какая же она дама? Не знаю, сколько ей лет, да, на самом деле, тут и не в возрасте дело. Просто она ведет себя как девчонка. Даже не девушка, а именно девчонка. Вроде тех, что лазают по крышам, шутят язвительные шутки, смотрят на всех, как на отбросов общества, ну, и тому подобное. Даже не знаю, с кем сравнить ее… Пусть будет – молодая Коко Шанель. Такая же маленькая нахалка.
Но, почему-то, мне стало неловко. «Где твои манеры?» – прошептал внутренний голосок.
Мы подошли к… К кому? К кассиру? К продавцу? К ремонтнику? Нет, не ремонтник, а… Как же это правильно говорить?.. Мастер! И не к мастеру. Не знаю, как назвать. Универсальному, в общем, человеку, к тому же, единственному в том магазине-мастерской. Пусть будет просто работник. Ничем не примечательный паренек. Самый обычный. Он окинул нас самым обычным взглядом, безразличным таким. По этому взгляду сразу понятно, что человек далеко не претендует на звание «Работник месяца», а, скорее всего, просто просиживает попу, будучи не очень-то довольным своей работой. Как, собственно, и большинство продавцов-консультантов-кассиров в России.
– Здравствуйте, – сказал я, облокотившись на прилавок, – нам ноутбук починить нужно.
Работник бросил на меня усталый взгляд.
– Какой дефект?
Я перевел глаза на свою спутницу, которая, очевидно, летала в облаках, дернул бровями, мол, что стоишь, доставай. Она тоже немного дернулась и, сняв рюкзак, вытащила из него свой обклеенный гаджет.
Дальше все как обычно: работник взял ноутбук, повертел в руках, затем открыл, включил, попялился в экран, что-то понажимал. Сумма, которую он озвучил после этого заставила меня десять раз пожалеть о том, что не убежал тогда на переходе. Я молча закатил глаза и представил стоимость ремонта. Понял, что она равна половине моей зарплаты. А потом я посмотрел на нее. Она стояла, так же облокотившись на прилавок, как я, и рассматривала флешки в витрине, стараясь делать вид, что ее совсем не волнуют мои дальнейшие действия. Я б на эти деньги… Что я бы?.. Купил бы двести чашек кофе или колонки себе, какие давно хотел. Но все это ерунда. Ни кофе, ни колонки не сделают меня настолько счастливым, насколько ее делает этот ноутбук.
– Хорошо, – кивнул я и попытался вспомнить, есть ли у меня сейчас на карте столько денег. Вроде есть.
– На чье имя оформлять?
Мы переглянулись.
– Наверно, на твое, – сказал я. – Потом придешь, сама заберешь, как починят.
Она кивнула и навалилась на прилавок еще сильнее.
– Записывайте, Киринева Алиса, – сказала она.
Алиса, значит… Красивое имя, сказочное. И запомнить легко. Спроси меня через несколько лет, как звали девчонку из кофейни с забавным ноутбуком, точно вспомню. Вплоть до самого момента оплаты, пока работник оформлял всякие бумажки, Алиса смотрела на меня и слегка улыбалась. Вернее, она хотела улыбаться, но усиленно скрывала это желание. Все равно, выглядело забавно. Как будто уголки рта ползут вверх, но она спохватывается и опускает их обратно. И так несколько раз.
К моменту,
Умеют, все же, девушки выражать благодарность. Они это делают как-то очень просто, невзначай: улыбкой или добрым словом. Некоторые прямо от рождения источают какую-то положительную энергию. Какой бы злой ни был человек, перед такой энергией он не устоит. Ради таких девушек хочется горы сворачивать, только бы подпитываться этой теплотой, как самым опасным наркотиком. Наверно, это любовь называется. Не знаю. Знаю только, что у меня такая девушка была. Светлый ангел по имени Анжелика. Понятия не имею, как вообще вышло, что она на меня посмотрела, ведь я, не то что самый обычный, я хуже самого обычного парня. Денег у меня не было, когда мы познакомились, и когда расстались тоже не стало. Но вот когда встречались, они откуда-то появлялись. На Анжелику было ничего не жалко. И ничего не хотелось требовать взамен. Просто она так улыбалась…
Ее я любил. Сильно. Потом мы расстались. Как-то так вышло. И она остыла, изменилась, и я дурак, ничего не сделал, чтоб удержать. Ладно. Это теперь уже не важно. В прошлом она. Просто есть такие девушки. И даже если они не твои и ты не любишь их так, как обычно любят, хочется приятно им делать. Вот в магазине цветов, например, мужчина такой девушке отдаст букет бесплатно просто потому, что может. И он ее больше никогда не увидит. А значит, не полюбит. Но получит здесь и сейчас такую дозу этого «благодарственного наркотика», которой ему, может, на всю неделю хватит.
Алиса, безусловно, обладала таким качеством. Но плохо им распоряжалась. Не умеет она еще грамотно мужчинами манипулировать. Это искусство, которому долго учатся. Сам я велся много раз на такие манипуляции и, честно сказать, ни капельки не жалею. В этот раз она тоже, сама, наверно, того не понимая, мною манипулировала. И вот, вместо раздраженного паренька теперь я – мужчина, готовый сорить всеми своими оставшимися деньгами.
Мы уже собирались выходить из магазина, как вдруг она повернулась к работнику и сказала:
– Только не сотрите там ничего. – Помолчала секунду и, осознав, что не совсем понятно выразилась, добавила: – На жестком диске очень важные файлы.
«Само собой разумеется», – подумал я, и, наверно, то же самое подумал работник магазина-мастерской. У каждого человека на компьютере или ноутбуке хранится что-то важное. Просто это «что-то важное» у всех разное. Там могут быть детские фото или школьные задания, могут быть документы по работе.
У меня вот там, на моем жестком диске, лежат видео, которые мы ради забавы снимали в студенческое время. Есть два факта о моей университетской жизни: первое – я состоял в студсовете и без конца участвовал во всяких креативных сборищах и официальных мероприятиях; второе – учился я настолько плохо, насколько можно было учиться (именно «плохо учился», а не «не учился совсем»), но, несмотря на это, был отчислен с третьего курса. Восстанавливаться не стал.
Не знаю, какой из фактов послужил причиной для другого: плохая учеба из-за студсовета или студсовет от безделья за плохой учебой. Но факты есть факты. Мы вечно придумывали всякие сценки, шутки, сценарии к видео. И вот однажды родился проект «Катрина». Идея была, как можно понять, в том, что этот проект будет очень-очень крутой и своей крутизной разнесет всех как ураган. Стоит ли говорить, что никакого проекта у нас так и не вышло. После записи нескольких видео юмористического характера (там были локальные шутки над учителями, учениками, системой образования и т.д.), из нашей десятичеловечной команды осталось три: я, Санек и одна наша пацановидная подруга. В таком составе было отснято еще два-три видео. Но монтировать и выкладывать их, разумеется, никто не стал. У Санька, наверно, тоже сейчас эти видео неразобранные лежат. Я бы не сказал, что пропади записи, наступил бы конец света. Но они дороги как память. Знаю, что для парня у меня слишком сентиментальная натура и с этим уже свыкся. Поэтому с чистой душой иногда пересматриваю те записи, испытывая какую-то светлую ностальгию по прошлому.