Разговорчики в строю № 3. Лучшее за 5 лет.
Шрифт:
– В одного как-то из пистолета попал. Убил, ранил – не знаю. Что я, проверял, что ли? Того немца я и не запомнил. А вот приказ мне однажды пришлось отдавать страшный…
Замполит Сага о Лётчике-Герое
Виталий Дмитрич был не только популярным приключателем, но и весьма склонным к различного рода экстремальным мероприятиям гражданином. Одно время он прыгал с парашютом, но вскоре нашёл себе новую игрушку – Чкаловский аэроклуб, где и приступил к освоению неба посредством деревянного фанероплана с полотняными крыльями. Точно можно сказать, что этот фанероплан бомбил ещё немецкие позиции, хотя знатоки спорили, какие именно – времён Второй или Первой мировой войн. Тем не менее, Виталий Дмитрич в сопровождении лётчика-инструктора
Справедливости ради необходимо сказать, что катания эти закончились после того, как на должность пассажира был назначен заместитель Виталия Дмитрича, главный инженер автоотдела фирмы Борис. Прибыв в сопровождении Виталия Дмитрича на аэродром в Тушине, Борис о чем-то перекинулся парой слов с инструкторами и с обречённым видом полез на пассажирское место. Пассажирским местом в аэроплане считалось заднее, в учебных полётах там летал инструктор; Виталий Дмитрич успешно поднял свою этажерку в воздух и убыл в назначенный квадрат для производства фигур высшего пилотажа. Однако внезапно он понял, что самолёт не слушается управления, а потеребив ручки-педальки, с ужасом осознал, что пассажир успешно перехватил инструкторское управление, и теперь всё находится в его руках… Фанероплан же начал совершать в небе невиданные эволюции, и, продемонстрировав исключительную пилотажную технику и определённую воздушно-гусарскую лихость, приземлился на лётном поле, выгрузив зелёненького Виталия Дмитрича, который, к счастью, не покушал перед вылетом. Чуть позже выяснилось, что в своей прошлой жизни Борис был лётчиком-истребителем первого класса и перед вылетом просто показал инструкторам свои документы.
Srt Спасённый
Учения были в самом разгаре.
Андрей уже второй час сидел, стараясь сохранить равновесие, на маленьком, сколоченном из досок плотике ровно посредине пруда, и ждал, когда вертолёт прилетит его спасать. Было жарко. Солнце припекало, и выданные для более достоверного изображения рыбака рыбацкие штаны – резиновые, по грудь, с приклеенными сапогами и двумя лямочками – стали изнутри скользкими от пота. Спасение должно было состояться довольно скоро. Уже побегали с носилками через густые клубы дыма «мишки Гамми» – жертвы, вынужденные на жарком солнышке носиться в напяленном второпях защитном костюме полной изоляции – резиновом гондоне с окошком и клапаном выпуска выдыхаемого воздуха. Клапан по традиции срабатывал кое-как; после первой минуты пребывания человека внутри костюм ощутимо надувался и мешал ходить. Сидеть, лежать и ползать он мешал тоже. Напряжения добавлял лежавший на носилках и изображавший пострадавшего коллега. Его шёпот «Только не навернитесь, только не навернитесь» был слышен даже через маску дыхательного «Ауэра». Нести старались аккуратно.
Андрей наблюдал все это, в душе радуясь тому, что при распределении ролей отхватил самое спокойное место. Вода, свежий воздух, а главное – кругом никого. Сиди себе, покуривай, да жди вертолёта. Дел по его прибытию тоже немного. Во-первых, дождаться, когда спустят трос. Во-вторых, от троса вовремя увернуться, чтобы не треснуло накопившимся на вертушке статическим электричеством, а всё оно ушло в воду через специальный линек-громоотвод. В-третьих ,накинуть пристёгнутую к тросу беседку-«косынку» и расслабиться. Все остальное должен был сделать вертолёт, а именно – спасти несчастного рыбака (Андрея) с льдины (плотика), пронести его, висящего на тросе, мимо трибуны наблюдателей и уволочь подальше от полигона, к лагерю, где парни, не задействованные в показухе, уже заканчивали нарезать закуску.
А вдали уже стрекотала родная «бОшка». Андрей приподнялся, насколько позволил пляшущий плотик, и начал, вяло махая руками, изображать терпящего бедствие рыбака. Настал его звёздный час. Машина с высунувшимся из двери выпускающим зависла, покачалась вправо-влево, снизилась. Из чрева её показался и медленно
Военная мудрость
Тафарель На прививку, первый класс…
В дверь деликатно постучали.
– Да, – недовольно ответил начмед, отложив цветастый журнальчик и спустив ноги со стола.
– Тащ майор, можно вас? У нас неувязочка там с партизанами. С переподготовщиками то есть.
– Что за неувязочка, лейтенант? Чего неспокоен?
– Э-э-э, они колоться отказываются… Ну, не хотят прививки делать, – спешно поправился молоденький лейтенант медслужбы.
Опытный военный врач с грустью глянул на осиротевший кроссворд и, ворча, направился на подмогу молодёжи.
На первом этаже санчасти в углу коридора, сверкая гражданскими брюшками и веселя персонал элегантными пёстрыми семейными трусами, сидело несколько переподготовщиков.
– Ну что вы, ё-моё, как детский сад, чесслово. Здоровые мужики, а уколов боитесь!? – возмутился начмед.
– Дык, товарищ доктор, эскулапы ваши колоть как следует не умеют. Иголки гнут об нас. Мы что, манекены что ли, или трупы какие, чтоб тренироваться?!
– Так что, мне самому вас колоть?! Не пожалеете? Я давно не практиковался. Детский сад, ползунковая группа, ясли, ё-моё, – ворчал доктор, непроизвольно поднимая в памяти случаи из практики.
– Ну, случилось один раз, так что теперь?
– Уж лучше, товарищ доктор, заболеть лихорадкой вашей бубонной, чем уколы такие, – оглянув страдальцев, заявил за всех самый представительный из них.
Его товарищи забузили, выражая коллективный «одобрям-с».
Майор Чуприн прошёл долгий трудный путь военврача. Куда только не закидывала его судьба. Что только не приходилось делать, в какие только ситуации не попадал. Роды принимал в кузове «шишиги», резал гнойный аппендицит на борту вертолёта, делал искусственное дыхание нажравшемуся партийному вожаку изо рта в рот, но вот такого организованного бунта пациентов он на своей практике не помнил.
«Хотя… – подумал он… – Ну, конечно!»
Однажды, в богом забытом гарнизоне нужно было прививать группу детсада. Малыши плакали, кричали, вырывались из рук, заводя друг друга стадным страхом. Молодой тогда врач среагировал моментально. Пакет «Гусиных лапок» в течение получаса опустел, зато довольные малыши, получив сладости, были привиты и отправлены спать для успокоения переживаний.
– Технический перерыв, – объявил начмед и, развивая полезную идею, направился в свой кабинет. Через пару минут вернулся с портфелем в руке. Отправил погулять фельдшера, и начал приём.
Первый клиент настороженно заглянул в процедурную.
– Иди сюда, воин, – поманил пальцем майор.
– Только если вы, как он… лучше пойду я, – начал было партизан с порога, не решаясь войти.
– Десерт будет, – сказал майор.
– А?
– Обезболивающее.
– Да ну, начальник. Шо я, маленький?
– Иди, пока добрый.
Партизан получил прививку и с довольной рожей вышел в коридор. Потом была небольшая заминка, впечатления сошли в народ, и процесс пошёл без задержек и осечек. Двери открывались, закрывались, партизанщина прививалась, а молодые лейтёхи зауважали начмеда ещё больше. Минут через полчаса майор затосковал по кроссворду, позвал кого-то из лейтенантов, поделился передовым опытом и вернулся в кабинет. Прошёл час. Начмед, решая кроссворд, успел вздремнуть в кресле. Разбудил стук. Один из лейтёх.