Разгром в Сент-Луисе

Пендлтон Дон

Командир сказал:

— Чего ты хочешь, Постум? Расширенных полномочий, чтобы безотлагательно принимать решения на месте?

— Да. Именно этого я и хочу, — ответил лейтенант.

Командир проговорил, как бы обсуждая вопрос сам с собой:

— Они сделают свой ход — неверный ход. Затем мы сделаем свой. Действие, противодействие. Так называется эта игра. Верно? Тебе нужны полномочия? Считай, что они у тебя есть.

Лейтенант отвернулся от окна и посмотрел на группу людей, сидящих за столом.

— Кое-что беспокоит меня...

— Что ж, — вздохнул командир, — послушаем,

что тебя беспокоит.

— По городу шатается парень, вооруженный каким-то экзотическим снаряжением. Он знает, что они делают. Он знает, откуда они выехали и куда направляются. Он знает, кто они такие и где сейчас находятся.

— Ну и?..

— Так какого черта мы всего этого не знаем? Что делает этого Болана таким... таким...

— Всеведающим — это слово ты хотел употребить? — угрюмо спросил командир. — Но это не так. И не он является нашей проблемой. Он, конечно, ее часть, но все же сначала наше задание, а потом уж Болан. Он просто подтолкнул ход событий. И не могу сказать, что я его за это виню.

— И что вы собираетесь с ним делать? — спокойно спросил Постум.

— С Боланом? Да застрелим согласно приказа, что же еще?

— Как только он попадется вам на глаза?

— Именно так.

Лейтенант потупился. Горькие слова рвались из его уст, но они так и не родились на свет, ибо из динамика интеркома прогремели другие слова:

«Взрывы и стрельба в секторе четыре. Вызываем патрульные подразделения. Точное местоположение установлено».

Комната стремительно опустела.

Постум задержался, чтобы помочь командиру с распределением людей по зонам.

— Ну вот и все, Робин Гуд, — пробормотал он стене. — Это всего лишь действие и противодействие. Нет разницы между фараоном и воякой.

* * *

Деревянный щит, стоящий там, где узкая дорога сворачивала к реке, некогда нес на себе надпись «кладбище автомобилей», но краска давно облупилась и буквы еле проступали. Ветхая деревянная изгородь отгораживала территорию свалки металлолома от взглядов случайных прохожих. Когда Болан появился на месте действия, за деревянным забором слышались беспорядочные залпы стрелкового оружия. Его фургон был припаркован на небольшой земляной насыпи в сотне метрах вверх по главной дороге, как раз напротив тылов окруженной забором свалки. Болан подогнал «мусорщика» к фургону и быстро перебрался из одной машины в другую.

— Полицейские каналы аж гудят, — доложил Маку Шварц. — Похоже, что они задействовали серьезные силы — что-то вроде полицейского спецназа — и направляются сюда, если я верно интерпретирую их коды.

— Они приняли сообщение о моем ударе по машине группы прикрытия, — предположил Болан. — Я этого ожидал. Да, скоро полиция будет здесь. А где Политик?

— Нацепил доспехи и влез в заварушку. Пару минут назад.

— Он при рации?

— Да.

Болан запустил цифровой таймер на панели управления.

— Вот отметка. Дай мне ровно две

минуты, затем повали изгородь вон там, на углу. Скажи об этом Политику. Больше времени нам не отпущено. Передай ему, чтобы он не мешал мне. Как только повалишь изгородь, заводи мотор — подберешь нас по пути вниз.

Болан выскочил наружу раньше, нежели Шварц смог подтвердить, что задание понял. У «мусорщика» он задержался ровно настолько, чтобы поспешно закрепить на капоте брезентовую сумку с взрывчаткой. После чего «мусорщик», взревев мотором и скрипнув покрышками, развернулся на месте и рванулся по направлению к въезду на кладбище автомобилей.

Ворота были широко распахнуты и около них торчал лишь один тип с автоматической винтовкой в руках, который преграждал доступ на территорию свалки.

Все внимание «грозного» стража было приковано к происходящему внутри. Он слишком поздно заметил несущуюся на него машину, попытался отскочить в сторону и выстрелить, но не преуспел ни в том, ни в другом.

Радиатор «мусорщика» ударил мафиози и отбросил в сторону кладбища автомобилей. Охранник покатился по земле, бессмысленно паля в белый свет, как в копеечку.

Визжа покрышками, «мусорщик» пронесся по дорожке между грудами ржавых автомобильных остовов и вышел на финишную прямую: стала видна цель, для которой и предназначался закрепленный на капоте заряд: три больших черных лимузина, стоящих полукругом метрах в пятнадцати от ветхого деревянного здания конторы. Вокруг здания кипела бурная деятельность. Бегали, производя массу шума, люди с автоматами и пистолетами в руках. Казалось, они радовались представившейся возможности как следует пострелять. Другие деловито поливали здание бензином и поджигали его с разных концов. Здание местами уже занялось: отдельные языки пламени жадно лизали его стены. Однако, учитывая состояние конторы и материал, из которого она была построена, следовало ожидать, что всего лишь через несколько секунд здесь будет настоящий ад.

Все это Болан воспринял и различил за считанные доли секунды, пока «мусорщик», превращенный в бомбу на колесах, завершал разворот и выходил на прямую, ведущую к трем черным машинам. Мак поставил рычаг на нейтраль, предоставив «мусорщику» мчаться к цели без водителя, а сам выпрыгнул наружу и покатился по земле не более чем в трех десятках метров от точки столкновения.

Люди, толпившиеся у машин, конечно же, заметили «мусорщика», засуетились, заорали, начали дружно палить по мчащейся на них машине, но все это являло собой классический образец бессмысленной и бесплодной деятельности.

Моторизованная бомба Болана врезалась в средний из трех черных лимузинов. Взрыв потряс окрестности, и огненный шар поглотил и лимузины, и людей вокруг них. Огненный вихрь лизнул даже вжимающегося в землю виновника происшествия.

Мафиози судорожно метались и орали, когда начала рваться запасенная в «мусорщике» взрывчатка.

Болан оставался на месте, стараясь плотнее прижаться к земле, чтобы переждать вторую волну взрывов. Теперь все четыре машины были полностью охвачены огнем. Начали рваться бензобаки, и огненные струи разлетались в стороны, заливая землю каплями огненного дождя.