Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Шрифт:

В конце романа перед нами плачущий Левинсон, командир разгромленного партизанского отряда:

«...он сидел потупившись, медленно мигая длинными мокрыми ресницами, и слезы катились по его бороде... Всякий раз, как Левинсону удавалось забыться, он начинал снова растерянно оглядываться и, вспомнив, что Бакланова нет, снова начинал плакать.

Так выехали они из леса — все девятнадцать».

Такое изображение героев революционной борьбы, обстоятельств, в которых оказывались действующие лица, было направлено против романтических штампов, против условной героизации, ходульных фраз, против тех «фантастических образов борцов за революцию», о которых с негодованием писал современник А. Фадеева, автор «Чапаева» Д. Фурманов. В это же время, в 1927 году, М,

Шолохов пишет предисловие к рассказу «Лазоревая степь», в котором высмеивает ложную патетику, пафос общих представлений о действительно героическом и драматическом времени революции и гражданской войны.

А. Фадеев, М. Шолохов, Д. Фурманов, А. Серафимович и многие другие писатели, чьи произведения о революции и гражданской войне приобрели мировую известность, утверждали реалистические принципы в искусстве, продолжали и развивали лучшие традиции русской классической литературы, в первую очередь традиции Л. Толстого и А. Чехова.

Для Фадеева Л. Толстой долгое время оставался писателем, чье очарование, чье влияние чувствовалось и в построении фразы, и в принципах изображения внутреннего мира человека.

Впоследствии, в 1953 году, А. Фадеев в письме А. Упиту не без сокрушения заметил: «Лично у меня смолоду выработалась привычка к довольно усложненной фразе — условно говоря, «толстовского» типа. Это так же трудно теперь изменить, как походку. Я часто жалею о том, что эта моя литературная «походка» так мало родственна собственной «походке» Тургенева (я имею в виду только стиль) или Пушкину в прозе. И когда мне приходится беседовать на эту тему с молодежью, я всегда рекомендую им в качестве образцов в области стиля (верней, стилистики) — Пушкина, Тургенева, Чехова» [5] .

5

А. Фадеев, Письма..., стр. 487—488.

Учеба у классиков, школа Л. Толстого были плодотворными не для одного А. Фадеева. К. Федин, Ю. Либединский и другие писатели, стоявшие у истоков советской литературы, в большей или меньшей степени, испытали воздействие могучего таланта Л. Толстого.

Роман А. Фадеева «Разгром» стал произведением, в котором «выучка» у Толстого соединилась с новым взглядом на мир, с освоением всего многообразного опыта молодого советского искусства.

В письме 1936 года к Н. Островскому по поводу романа «Как закалялась сталь» А. Фадеев писал: «. . . книга твоя, несомненно, пробуждает в людях нашего советского народа самые лучшие и передовые чувства, и это ее главное достоинство... я знаю, как трудно,— это самое трудное! — передавать и вызывать новые чувства» [6] .

6

Там же, стр. 141 — 142.

И если говорить о главном в произведениях А. Фадеева, то все они пропитаны поэзией революционных преобразований, поэзией «новых чувств». Именно поэтому самые мрачные, трагические страницы его романов не создают безнадежного, унылого чувства.

Оптимистическая идея «Разгрома» не в финальных словах: «...нужно было жить и исполнять свои обязанности», не в этом суровом и мужественном призыве, утверждавшем жизнь, борьбу, преодоление, а во всей образной структуре романа, в расположении фигур, в судьбах и характерах действующих лиц.

Исследователи творчества А. Фадеева уже обращали внимание на одну особенность в построении «Разгрома»: каждая из глав не только развивает действие, но и содержит нередко развернутую, психологически углубленную характеристику одного из действующих лиц. Некоторые главы так и названы по именам героев: «Морозка», «Мечик», «Левинсон», «Разведка Метелицы». Это не значит, что названные герои действуют только в этих

главах. Они принимают самое активное участие во всех событиях отрядной жизни, писатель исследует их характеры во всех сложных и драматических обстоятельствах. В то же время, создавая своеобразные психологические портреты, он стремится глубоко проникнуть в самые сокровенные мотивы поступков и действий своих героев. С каждым поворотом событий мы обнаруживаем в них все новые стороны характера. Такой композиционный принцип, получивший в критике название «вращающейся сценической площадки», позволил писателю обоснованно, всесторонне вскрыть взаимодействие людей и событий. В то же время он помог выразить то, что сам А. Фадеев определил как основную тему романа: «В гражданской войне происходит отбор человеческого материала, все враждебное сметается революцией, все не способное к настоящей революционной борьбе, случайно попавшее в лагерь революции отсеивается, а все поднявшееся из подлинных корней революции, из миллионных масс народа, закаляется, растет, развивается в этой борьбе. Происходит огромнейшая переделка людей» [7] .

7

А. Фадеев, За тридцать лет, «Советский писатель», М. 1957, стр. 908.

Не так просто ответить на вопрос о главном герое «Разгрома». Это не такой уж детски-наивный вопрос, как может показаться на первый взгляд. Тот или иной ответ на него определяет в известной мере и подход к роману, его оценку.

Одни критики видели главного героя в командире партизанского отряда Левинсоне, другие утверждали, что подлинного героя произведения мы увидим лишь тогда, когда в нашем восприятии как бы сольются образы Левинсона и Метелицы, ибо своими особенными чертами они вместе воспроизводят истинную героику борьбы; третьи говорили о том, что в основе композиции романа лежит сознательно проведенное противопоставление двух образов: Морозки и Мечика,и в связи с таким истолкованием замысла писателя образ Морозки выдвигался на одно из первых мест в романе.

Некоторые из критиков были убеждены, что подлинным героем романа становился коллектив — партизанский отряд, что именно коллективный образ, слагавшийся из множества более детально и менее детально выписанных характеров, и определял особенности художественной структуры романа.

Такой тип построения романа — многогеройного романа — характерен для советской литературы. По этому принципу построены «Поднятая целина» М. Шолохова, «Педагогическая поэма» А. Макаренко, «Люди из захолустья» А. Малышкина. И уж совсем близки к роману А. Фадеева по своим композиционным особенностям «Спутники» В. Пановой, где выдержан тот же принцип психологических портретов-глав, «вращающейся сценической площадки».

Левинсон «ведет» главную тему романа, ему отдан авторский голос в самых важных размышлениях «о добром и прекрасном человеке», о целях революции, о характере взаимоотношений между руководителем и массой, о соотношении сознательности и принуждения и т. д.

С ним соотнесены по принципу сходства или контраста почти все основные персонажи.

Для юного Бакланова, «геройского помощника» командира отряда, Левинсон «человек особой, правильной породы», у которого следует учиться и которому надо следовать: «...он знает только одно — дело. Поэтому нельзя не доверять и не подчиняться такому правильному человеку...»

Подражая ему во всем, даже во внешнем поведении, Бакланов вместе с тем незаметно перенимал и ценный жизненный опыт — навыки борьбы, работы, поведения. К таким же людям «особой, правильной породы» Морозна относит командира взвода шахтера Дубова, подрывника Гончаренко. Для него они становятся примером, образцом, достойным подражания.

Создается цепочка персонажей: Левинсон, Бакланов, Дубов, Гончаренко, сознательно и целеустремленно участвующих в борьбе. Сходство между ними есть сходство людей, сознающих цель и смысл жизни в революции.

Поделиться:
Популярные книги

Огни Эйнара. Долгожданная

Макушева Магда
1. Эйнар
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
эро литература
5.00
рейтинг книги
Огни Эйнара. Долгожданная

Real-Rpg. Еретик

Жгулёв Пётр Николаевич
2. Real-Rpg
Фантастика:
фэнтези
8.19
рейтинг книги
Real-Rpg. Еретик

Вперед в прошлое 2

Ратманов Денис
2. Вперед в прошлое
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Вперед в прошлое 2

Как я строил магическую империю

Зубов Константин
1. Как я строил магическую империю
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Как я строил магическую империю

Возвращение Безумного Бога 5

Тесленок Кирилл Геннадьевич
5. Возвращение Безумного Бога
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвращение Безумного Бога 5

Ненужная жена

Соломахина Анна
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.86
рейтинг книги
Ненужная жена

Идеальный мир для Социопата 6

Сапфир Олег
6. Социопат
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
6.38
рейтинг книги
Идеальный мир для Социопата 6

Вечный. Книга II

Рокотов Алексей
2. Вечный
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Вечный. Книга II

Мимик нового Мира 6

Северный Лис
5. Мимик!
Фантастика:
юмористическая фантастика
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Мимик нового Мира 6

Разбуди меня

Рам Янка
7. Серьёзные мальчики в форме
Любовные романы:
современные любовные романы
остросюжетные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Разбуди меня

Новая мама в семье драконов

Смертная Елена
2. В доме драконов
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Новая мама в семье драконов

Ты всё ещё моя

Тодорова Елена
4. Под запретом
Любовные романы:
современные любовные романы
7.00
рейтинг книги
Ты всё ещё моя

Разведчик. Заброшенный в 43-й

Корчевский Юрий Григорьевич
Героическая фантастика
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
альтернативная история
5.93
рейтинг книги
Разведчик. Заброшенный в 43-й

Газлайтер. Том 9

Володин Григорий
9. История Телепата
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Газлайтер. Том 9