Разиэль

Дуглас Кристина

— Я ничего не могу сделать, — воскликнула я. — Ничем не могу тебе помочь.

Он всё ещё цеплялся за меня и, не раздумывая, я опустилась на колени рядом с ним, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы, и сердито смахнула их. Слёзы не помогут. Тамлел был так близок к смерти, что ничто не могло ему помочь. Этот был почти так же плох, и всё, что я мог сделать, это держать его, как я держала женщину на лестнице, пока он не уйдёт в мир иной.

Он закрыл глаза, весь цвет сошёл с его лица, и он начал дрожать. Я убрала волосы с его избитого, окровавленного лица. Кровь из моей руки, моя собственная кровь, размазалась по его губам, и я быстро попыталась вытереть

её, его глаза широко распахнулись, и он каким-то образом ухитрился схватить моё запястье с неожиданной силой, больно выкручивая его в попытке поднести руку ко рту.

— Это не поможет, — начала говорить я.

Это должна была быть кровь его связанной пары или Источника, а Сара была мертва или умирала. Но потом я перестала бороться. Если бы он считал, что это поможет, если это облегчит его уход, тогда я не стану ему отказывать. Я позволила ему поднести свою разорванную плоть к своему рту, почувствовала, как его рот сжал мою руку, и я притянула его к себе на колени, держа его, пока он пил из меня.

Постепенно дрожь прекратилась, и он лежал очень неподвижно. Яростное глотание из моей плоти прекратилось, его хватка ослабла, и моя рука упала, освободившись. «Он мёртв», — подумала я, снова убирая волосы с его лица. Он выглядел таким юным, таким невинным, несмотря на то, что ему должно было быть тысячи лет, и мне захотелось наклониться и поцеловать его в лоб в качестве последнего благословения.

Вот тебе и трогательные жесты. Его глаза распахнулись, и они больше не были тусклыми и вялыми. Его дыхание стало ровным, и к нему вернулся румянец. Должна ли она была сработать или нет, моя кровь дала ему достаточно сил, чтобы держаться.

Я осторожно опустила его на траву.

— Я сейчас вернусь. Мне нужно кое с кем повидаться.

Тамлел больше не двигался. Прилив отступал, оставляя его на мокром песке, и я поняла, что уже слишком поздно. Но знала, что должна попытаться.

Я побежала обратно к берегу, спотыкаясь о жертвы кровавой бойни, и рухнула на песок рядом с ним. Он всё ещё дышал, но глаза его были закрыты, и я знала, что он очень близок к смерти.

Я приложила окровавленную руку к его губам, но он не отреагировал, и я проклинала свою глупость. Это была случайность — моя кровь не могла никого спасти. Мне здесь не место — бедное создание у главного входа находилось просто в лучшей форме, чем я думала, и моей слабой, неправильной крови было достаточно, чтобы стабилизировать его.

Кожа Тамлела была теперь ледяной, и смерть начала продвигаться по нему. Я опустилась на колени рядом с ним, безнадёжно плача, бесполезная кровь капала вниз по моей руке.

А потом, в последнюю минуту, я открыла его рот и занесла над ним свою руку, позволив крови капать на язык, сжимая порез, чтобы он кровоточил ещё сильнее, не обращая внимания на боль.

Его рот сомкнулся на моём запястье, и я почувствовала, как острые зубы вонзились в мою кожу, вскрывая вену так, что я стала истекать кровью сильнее. Тот другой мужчина не укусил меня, но Тамлел держал меня, глотая, его руки сжимали мою руку так сильно, что она онемела.

У меня начинала кружиться голова, и я задавалась вопросом, была ли это потеря крови или всё дело в ужасе ночи. Это не имело значения — головокружение было предпочтительнее окружавшей меня реальности, смерти и ужаса, которые превратили идиллический побег в склеп. Я закрыла глаза, слабея, когда услышала рёв такой слепой ярости, что поняла, что не все Нефилимы были ещё побеждены, и что меня разорвут на куски. Что-то схватило меня, отдернуло от Тамлела, и я полетела по ночному воздуху, приземлившись

на окровавленный песок, задыхаясь и готовясь к смерти, которой мне удалось избежать.

Я подняла глаза, ожидая увидеть огромную, громоздкую фигуру Нефилима. Но на фоне лунного света вырисовывался силуэт не чудовища. Он был весь в крови, она спутала его волосы и покрыла кожу, но я знала эти глаза, глаза Разиэля, запылавшие яростью, когда он повернулся к Тамлелу, его клыки обнажились в атаке.

— Нет! — закричала я, уверенная, что он вот-вот разорвёт своего друга на куски.

Мгновение спустя ярость покинула его тело, и он повернулся ко мне, опустившись на колени рядом со мной на песок, притягивая меня в свои объятия. Запах смерти, пота и крови окутал его, и я с облегчением прижалась к нему.

— Прости, — выдохнул он. — Я не знаю… я сделал тебе больно?

Я уже не могла говорить. Я могла только качать головой у него на груди, пытаясь теснее прижаться к нему.

Что-то свернулось вокруг меня, мягкое как перья, тёмное как ночь, когда всё почернело.

Глава 20

ЕСЛИ БЫ НЕ ЗЛОВОНИЕ, я могла бы проспать целую вечность. День был мрачный, сильно несколько отличающийся от нежного тумана, который обычно окутывал Шеол. Я лежала в постели, не шевелясь. Свет, проникавший через окна, был мутным, тусклым, а кровать под моим бедным, ноющим, израненным телом была слишком удобной, чтобы её покидать. Я неохотно перевернулась. Последнее, что я могла вспомнить, это то, как я летела по воздуху, одернутая от Тамлела разъярённым монстром, и в этой короткой вспышке я была уверена, что умру. Пока я не подняла глаза и не увидела Разиэля.

Больше я ничего не могла вспомнить. Кто-то умудрился затащить мою задницу наверх и вымыть меня. Я спала не одна, почему-то я это знала. Я была совершенно голая, а кровь и грязь были смыты с моего тела какой-то призрачной служанкой. Разиэль ухаживал за мной, несмотря на собственные раны.

Разиэль отнёс меня наверх и позаботился обо мне.

Неужели мне всё это приснилось? Я посмотрела на свою руку в поисках следов зубов. Рана всё ещё была там, длинная царапина от бицепса до запястья, но она уже закрылась, заживая, и не было никаких признаков того, что двое из Падших питались от меня.

Также мгновенно зажило запястье Сары, когда она покормила Разиэля. Но я не могла думать о Саре.

Я откинулась на спинку кровати. Я и подумать не могла, что такое произойдет прошлой ночью, как и не могла поверить, что это принесло им какую-то пользу. Моя кровь была не более чем пустышкой. Пустая грудь для голодающего младенца, приносящая мгновенное утешение, но не пропитание. Но, по крайней мере, это их успокоило, и для этого я могла бы потерять несколько пинт крови. Пока Разиэль не появился с рёвом ярости, оттаскивая меня от Тамлела и собираясь убить своего старого друга. Неужели битва временно лишила его рассудка? Зачем ему желать причинить Тамлелу боль?

Мой крик остановил его. И его руки обвились вокруг меня, его рот у моего виска, были безопасностью, защитой, любовью.

Нет, не это. Он больше никогда никого не полюбит.

Этого ужасного запаха, смешанного с маслянистым дымом, было достаточно, чтобы меня затошнило. Я медленно поднялась с кровати, моё тело болело, и я схватила халат, который висел на двери ванной комнаты. Это было древнее кимоно, тяжёлый шёлк странно успокаивал, когда скользнул на моё обнажённое тело, и я босиком вошла в гостиную, отчасти боясь, что найду там Разиэля, а отчасти — что нет.