Разитель. Трилогия
Шрифт:
А если не знаешь, что именно искать, как же понять – где это разыскивать?
Если украдены деньги – ищут там, где можно их потратить или вложить. В банках, например. Если сумма крупная – не исключено, что есть данные об украденных купюрах: номера, серии, время выпуска… Кражи денег – дело привычное, и существуют методики работы по их розыску.
Если похитили драгоценности – внимание скупщикам краденого, ювелирам и рынкам.
Если украденное не носит общего характера, но является специализированным – то есть им может воспользоваться не любой человек, но лишь знаток, – ищут заказчика: того, кому такая специфика нужна.
Ценности искусства чаще всего находят в частных коллекциях, реже – в государственных музеях и на аукционах.
Везде есть своя история, свои традиции
Однако таинственные семена урагары в эти традиции не укладывались.
Ясно, что если их украли, то они кому-то понадобились. Кому? И – зачем?
О какой опасности для мира, в котором эти семена находятся, говорил тот, кто назвался Веригой? Это не взрывчатка и не отрава. И уж, конечно, не штамм культуры какой-нибудь сверхчумы. Хотя, конечно, чума – тоже природное явление. Однако, судя по уже полученной мною информации, деревья эти спокойно растут на Синере – без всяких, похоже, последствий для населения этого мира. Может быть, они как-то связаны с Незримыми Силами? Вряд ли: тогда я о них хоть что-нибудь, да слышал бы – особенно за последние годы. Нет, и эта версия, похоже, нереальна.
Где же их искать? Даже самый малый из миров Федерации достаточно велик. На ощупь тут ничего не нашаришь.
Итак, подумал я, удобно растянувшись на кровати и пользуясь отсутствием Клары, ушедшей поболтать с подружками, – итак, ближе к делу.
Что мне нужно?
Прежде всего – понять, в чем же заключается суть данного мне поручения. То есть узнать то, чего не успели сообщить Верига и его спутники.
Сказано: ученье – свет. То есть усвоение новой информации. Как рабочую версию примем, что это действительно семена. Он сказал – урагара? Семена урагары. Семена бывают у растений. Но и у животных тоже. Хотя у них это скорее сперма. Постой: Верига что-то говорил о хвое. Растение? Ну что же, для начала попытаемся искать среди растений…
Привычный мой мик подобен солнцу: он тоже, как сказал поэт, не блещет новизной. Но до сих пор я отлично обходился им – авось и на сей раз не подведет. Что ищем? Да эту самую – урагару. Пошлем запрос в сеть. И сварганим себе чашечку кофе – для приятного времяпрепровождения. Урагара. Каких только названий не существует в мире!..
Ответ пришел неожиданно быстро – я едва успел смолоть кофе. Ответ был кратким и недвусмысленным: никакой информации на тему «Урагара» в сети не существовало. Пустой номер.
Этого я, откровенно говоря, не ожидал. Что же – розыгрыш? Мистификация? Ну мы еще посмотрим – чьи шутки смешнее.
Однако в глубине души я знал, что смехом тут и не пахло. Какие уж шутки, если в их результате тебя поджигают в воздухе…
Многого, слишком многого не успел рассказать мне Верига.
Тем не менее – если не искать, то и не найдешь никогда. Мне ясно указали на Альфреда и на этот дом. Значит – будем искать в этом доме. Откладывать более нельзя.
Наступившей ночью, прикинув все «за» и «против», я решился наконец удовлетворить свой интерес к запретной территории – порок, который так дорого обошелся в свое время женам Синей Бороды.
Своего напарника Аргона я без особого труда погрузил в крепкий сон, убедился и в том, что Клара мирно почивает и вряд ли отправится искать меня среди ночи, и в очередной обход двинулся в гордом одиночестве.
С замками и сигнализацией у меня была полная ясность, как если бы я успел выпить с ними на «ты». Они уступили мне, казалось, с облегчением, как истосковавшаяся по близости женщина.
План внутренних комнат и их обстановка были мне известны – благодаря все тому же главному зрению, третьему глазу, для которого не бывает стен. Это же свойство помогло мне миновать, не включая света и не пользуясь фонариком, всю мебель, на которую в ином случае я непременно налетел бы, и добраться до дверей хозяйской спальни. Отворять ее я не осмелился: эта дверь была снабжена своей особой системой сигнализации, единственной, в которой я не смог заранее разобраться.
Серьезной помехой являлись, конечно, видеокамеры, работавшие в круглосуточном режиме в каждой комнате. Отключить их было пустяковым делом – но это привело бы к разрыву времени в записи, а это не укрылось бы от начальника охраны,
Решение оказалось достаточно простым: сочинить вирусную программку и ввести ее в тот компьютер, который утром и будет отслеживать видеозаписи. Я выполнил ее в голове, на моем мике. Она предписывала не обращать внимания на запись времени, не учитывать ее при анализе записей именно в нужное мне утро; выполнив задачу – самоуничтожиться. Теперь можно было отключить камеры на время моего пребывания в комнатах хозяина, где я в результате всех усилий и оказался.
Интересовал меня главным образом его мик: в наше время самые смертоносные тайны хранят не в сейфах, но в своем внутреннем компьютере, в голове, в секретных, шифрованных-перешифрованных и многократно защищенных файлах, если пытаться проникнуть в них, не зная броду, острая головная боль заставит тестируемого пробудиться даже от глубокого наркотического сна. Интуиция говорила, что пока еще никакой угрозы для меня не было, храп Альфреда доносился даже сюда. Но при вторжении картина могла измениться не в мою пользу. Я испытывал ощущение некоторого неудобства перед хозяином: как я уже говорил, он был едва ли не лучшим из моих нанимателей. И пришлось потратить несколько минут на то, чтобы доказать себе, что именно так я и должен поступить; впрочем, уговорить себя всегда куда легче, чем любого другого.
Задача проникновения в спальню так и оставалась нерешенной из-за системы защиты. Но мне и необязательно было туда входить: если я подойду к стене, за которой он спит, расстояние между нами будет не более полуметра, а стена – не помеха для сверхвысоких частот.
Я бесшумно занял выбранную позицию. ЛК Альфреда, необходимый для входа в его мик, я успел узнать; вернее, даже не я, а Клара: у женщины другой женщине всегда легче получить нужную информацию, чем мужчине, а личной секретаршей Альфреда была, по традиции, женщина – правда, давно уже вышедшая из обычного секретарского возраста, ей-то единственной Личный Код хозяина и был известен. Я изготовился для проникновения и без особых усилий вошел в голову Альфреда, в мик, в каталог: так было проще всего просмотреть все файлы, которых в голове хозяина было немало: только под сверхзащитой я насчитал их шесть.
Защитных оболочек и шифров я не очень-то боялся: мой собственный мик был уже вовсе не тем, какой вживили мне в младенчестве: за время жизни я не раз подвергал его усовершенствованиям – это не просто и порою болезненно, однако овчинка стоила выделки. Так что сейчас я оказался в файлах Альфреда, нимало не нарушив его сна.
Большинство из них отпало сразу, едва я успел проглядеть их содержимое. Конечно, отчеты личного бухгалтера могли, наверное, содержать немало интересных для налогового департамента сведений, но для моих поисков это был бы не самый короткий путь. Для того чтобы оценить записи сугубо научного характера, потребовалась бы подготовка, какой я не обладал: там была какая-то суперсложная генетика. Личный архив был интереснее: в нем хранилась достаточно обширная переписка, в том числе (к моему великому изумлению) и на чисто лирические темы. Очень нежные (кто бы подумал!) послания даме по имени Маргарита – и ее ответы, не менее трогательные. Тут я решил проявить скромность, и не стал копировать их для последующего изучения. Пошел дальше. Однако быстрый поиск слов «урагара» и «семена» не дал никакого результата. Если интересующие меня данные и содержались в файлах, то, возможно, обозначались иносказательно – условными именами. Будь в моем распоряжении еще неделя, я бы поискал; но я располагал, по собственным расчетам, самое большее часом: именно через это время мне следовало в очередной раз отметиться на контрольных часах, начиная следующий обход. Правда, самую малость я записал себе на мик, экономя место для более важной информации, которая – интуитивно ощущалось – должна была тут найтись.