Разлом
Шрифт:
Надо признать, за время нашего расставания он стал ещё омерзительнее. И этот гнилостный запах, снова без предупреждения ударил в нос.
Шёл, выходит, по моим следам… Не мог немного подождать, пока я с зеркалами разберусь?
Что ж, в этот раз, от схватки не сбежать. Только шансы на победу с моими ранениями и усталостью чрезвычайно малы…
Очевидно, запах крови, пропитавший повязки, дошёл до зверя, потому как он облизнулся, разбрызгивая в сторону вязкую слюну, и, без лишних церемоний, побежал на меня.
Вдохнул-выдохнул. Расправил свою этрусскую накидку, прикрывая ей плечи, и покрепче перехватил рукоять топора. Он слепой, а я — нет. Это плюс.
Первый удар был за мной, правда лезвие вспороло плоть не так сильно, как хотелось бы, но зверь заревел и взмахом одной конечности отбросил меня в сторону. Пролетел не меньше двух метров, удивляясь силе чудища. Я-то не барышня-пушинка.
Из его сухожильной лапы потекла зелёная кровь, пусть немного, да уравнявшая наши шансы. Теперь мы оба хромые.
Полученное ранение зверя взбесило сильнее, и я едва успел встать до того, как он снова оказался рядом со мной. Очередной взмах когтистой лапы пришёлся на накидку, чудом выдерживающую напор и не позволяющую располосовать мне плечо. Тем не менее, от удара меня пошатнуло и я качнулся назад, падая, и, в полёте вонзая топор в мясистую грудь чужого.
Лишь на секунду я подумал, что победил, ибо его визг практически оглушил меня. Упал на спину у ног зверя, наблюдая, как из-под торчащего в грудине топора засочилась кровь. Я все ждал, что он вот-вот упадёт. Но когда зверь вынул оружие из своего тела и откинул в сторону, я понял, что поторопился с выводами. Ползком попытался ретироваться назад, с ужасом глядя на свой топор, приземлившийся в десяти метрах от меня.
Чужой наступал.
Мне ничего не оставалось, кроме как выхватить из-за пояса нож и проткнуть его ступню. Снова визг и мощнейший удар наотмашь, распоровший кожу на моей груди. Я распластался по земле, отчаянно аккумулируя силы, чтобы в очередной раз подняться или хотя бы отползти от взбесившегося «коллекционера». Поднимался на дрожащих руках, не желая умирать вот так, у ног противника.
Когда зверь снова облизнулся, учуяв свежий аромат крови, и приблизил ко мне свою омерзительную морду, готовый плотно отужинать, за его спиной что-то промелькнуло со скоростью звука.
В следующее мгновение, чудище изогнулось, прогибаясь в спине, и завыло от боли. Стало волчком крутиться вокруг себя, пытаясь скинуть, вцепившегося в его шею варга! Того самого, которого я сегодня спас!
Волк рычал и разгрызал плоть зверя, вцепившись в того мертвой хваткой. Я отползал подальше от разыгравшейся битвы гигантов, прикидывая шансы добраться до топора. Сейчас варг разберётся с чужим, а потом и за меня возьмётся.
В стороны летели ошмётки, лилась зелёная кровь. «Коллекционер» все медленнее сопротивлялся, пока замертво не рухнул на землю с варгом на своём хребте.
После победы над врагом, волк отряхнулся и не спеша направился ко мне. Я напрягся каждой клеточкой своего тела и замер, не способный больше ни на какие эмоции или активные действия.
Выдохся.
Потому смиренно наблюдал за грациозным хищником, стремительно приближающимся ко мне. Варг остановился неподалёку и долго глядел на меня своими пронзительно-умными желтыми глазищами.
И я вдруг понял, что он пришёл вернуть долг. По законам джунглей: жизнь за жизнь.
— Ты очень кстати, дружище. Спасибо…, - разлепил я пересохшие губы и без сил рухнул на землю. Глаза закрылись сами собой, и я повис где-то на грани потери сознания. Органы чувств постепенно и последовательно отключались. Последнее, что я запомнил это то, как волк устало фыркнул мне в лицо, и устроился рядом, согревая своим теплом.
Провалялся в отключке долго и пришёл в сознание от резкой мысли, полоснувшей мой уставший мозг: я в шаге от возвращения домой!
Глаза открылись рефлекторно. Надо мной сгустилось небо, кажется, снова будет дождь. Сколько ж можно, в самом деле! Спина затекла и промёрзла, даже сквозь плотную накидку. Или меня бьет озноб? Прислушался к ранам — да, болят ещё сильнее. Мне срочно нужна помощь. Если сейчас не встану, то весь путь был проделан напрасно.
Приподнялся на локтях, с удивлением отмечая, что волк не ушёл. Он лежал все это время рядом, сложив на лапах огромную голову. Такой же грязный, как и я. На мое пробуждение не отреагировал, только приподнял дуги бровей и укоризненно посмотрел. Мол, слишком долго прохлаждаюсь. Согласен.
В это мгновение, словно привлекая всеобщее внимание к себе, на зеркалах всполохами замелькали молнии. Я взглянул на вспышки света и заметил изменения в жидком стекле. Теперь оно не было матовым. Там что-то происходило. Хотел подорваться с места и подбежать, но куда уж мне. Поднялся, крехтя и опираясь руками на колени, как какой-нибудь немощный, вековой дед.
Снова приковылял к первому зеркалу и увидел все то же отражение. Самое обычное. Варг приподнял голову, настороженно повёл ушами, а затем снова улёгся, тяжело вздохнув.
— Мдааа, видок конечно, ужасный. Хорошо, хоть тело это крепкое, здоровое. Где я успел фингал себе набить? Так ладно. Сосредоточься на том, что ты видишь, Юра. Что вижу, что вижу?! Себя! Точне… другого себя.
Постоял возле зеркала ещё немного и пошёл к другому, все равно ничего не происходит.
Во втором зеркале стекло интенсивно бурлило и ничего не отражало. Я изо всех сил всматривался в него и вдруг стал угадывать очертания предметов и людей.
Кажется… кажется, там был я. Да, точно я. Снова взрыв гранты, мой друг и эти раны. Все это я уже видел… Эвакуация на вертолете, операционный стол, реанимация — что-то новенькое. Врачи упорно борются за мою жизнь несколько дней, проверяют возвращение сознания, но… приборы жизнеобеспечения в какой-то момент выдают тревожный сигнал. Пульс стремительно падает и сердце не заводит даже дефибриллятор. Спустя напряженные минуты борьбы со смертью, врачи констатируют полную остановку сердца и закрывают тело простыней.
Стекло прошло рябью и сменило картинку.
Правда, до происходящего там мне уже дела не было. Я пытался переварить увиденное, растирая лицо ладонями. Что же получается? Все-таки погиб? Точно? Или это проделки Разлома?
Твою мать, а!
Развернулся к зеркалу спиной и заорал в небо во всю грудную мощь.
Такой исход мной предполагался, но я все же надеялся на лучшее. Теперь что же получается? Мой возврат домой тождественен смерти?
А я не готов. Мне жить нравится!
— Слышишь? Я передумал возвращаться домой! Закинь меня обратно! Хочу в полюбившееся мне средневековье!