Разлуки и радости Роуз

Вульф Изабель

— Не умею готовить и не буду, — беззаботно заявила я. — В последний раз я готовила в восемьдесят восьмом году.

— Как же вы жили, когда ты была замужем?

— О, мы ели обеды быстрого приготовления из «Маркс и Спенсер». Эд все время жаловался, что они слишком дорогие — ну это на самом деле так — но зато все готово в одну минуту, а времени у меня было в обрез. У него на кухне огромная плита, но я всегда пользовалась только микроволновкой. Как же его это бесило!

— Ты прямо как

моя жена, — бросил Тео через плечо. — Она тоже никогда не готовила, потому что работала допоздна, так что это была моя обязанность. Мне пришлось самому всему научиться, и я полюбил готовить. Если хочешь, могу тебя научить.

— Ну… хорошо. Спасибо.

Он обернулся и улыбнулся. И в то же мгновение я вдруг почувствовала себя бесконечно счастливой. Мне нравилась такая домашняя обстановка. Я жила в одном доме с молодым человеком, который мне не муж, не любовник и перед которым не нужно выпендриваться. Между нами не было романтического и сексуального напряжения, которое всегда все портит. В этот момент у него зазвонил мобильный.

— Привет, дружочек! — воскликнул он. Ого. Это еще кто? — Да, готовлю кое-что на закуску. Буду через полчаса.

— Свидание? — как бы невзначай спросила я, когда он убрал телефон в карман.

— Не совсем. Я иду к Бев. Ей нужно поменять лампочки.

— А Тревор не может?

— Он по лестнице не умеет подниматься.

Я засмеялась.

— Ты очень хороший сосед, — добавила я.

— Я только рад помочь, Беверли — классная девчонка, — с нежностью проговорил он. — Она не такая, как все.

Внезапно я ощутила укол страха и боли. Тео раскладывал по тарелкам ризотто со сливочным соусом, а я тешила себя презренной мыслью. Я надеялась, что у Тео с Беверли все будет развиваться не очень стремительно, потому что иначе он оставит меня. Правда, низко даже думать об этом? Но, как я уже говорила, к людям привыкаешь, и, если бы он уехал, я бы, наверное, стала по нему скучать.

— Сегодня у моей жены день рождения, — объявил он, посыпая ризотто тертым пармезаном.

— Ей исполняется тридцать?

— О-о-о, нет.

Сердце мое упало. Да, скорее всего она даже моложе его. Может, ей двадцать пять. Или даже двадцать три. Я совсем упала духом.

— Ей тридцать восемь.

Моя рука с вилкой застыла на полпути.

— Твоя жена тебя на восемь лет старше?

— Ты сильна в математике. Да, так и есть. И что такого? Вряд ли меня можно назвать любителем бабулек. Большинство моих подружек были того же возраста, но Фиона оказалась немного старше. Разве ты никогда не встречалась с мужчинами моложе тебя, Роуз?

— Нет.

— Но мужчинам моего возраста как раз такие женщины и нравятся.

— Правда?

— Конечно.

О!

—

Можно задать тебе очень личный вопрос?

— Почему нет? Я же тебя все, что угодно спрашивал.

— Твоя жена хотела иметь детей?

— Нет, — ответил он и передал мне салат. — Но мы не поэтому расстались. Я бы уважал ее решение, хотя, если честно, я очень хочу детей. А ты?

Хмм… я?

— Ну, дети в мои планы никогда не входили. Я всегда была так занята, а Эду было все равно — он сам один из пяти детей в семье и поэтому не горел желанием завести своих. Он рассказывал, что они с братьями и сестрами постоянно ссорились, шумели; вечно не хватало места. К тому же его волновал денежный вопрос.

— О.

— На самом деле, ведь на детей уходит куча денег. Раньше я хотела детей, — продолжала я. — Когда сама была ребенком. Но потом все изменилось.

— Почему?

— Ну… просто все изменилось.

— Потому что ты кое-что узнала о своей матери? — тихо проговорил он.

— К тому же мне уже тридцать девять, и время не ждет.

Наступила неловкая тишина. Мы молча закончили ужин, и Тео поднялся с места.

— Что ж, тогда прощай, лю… ой, извини, — поправился он. — Я пойду.

— Я вымою посуду, — сказала я. — Спасибо за ужин. Передавай привет Бев и Треву.

Тео взял газету, которая все еще была открыта на моей странице, и я подумала, что он хочет отнести ее наверх. Но вместо этого он сложил ее пополам, подошел к мусорному ведру, нажал на педаль и поднял крышку.

— Нет! — прокричала я.

Он уставился на меня.

— Что?

— Не выбрасывай!

— Почему?

— Потому что я не хочу.

— Извини, — произнес он. — Я думал, ты любишь, чтобы в доме был порядок.

— Я не это имела в виду.

— О, ты сдаешь газеты в макулатуру? Я не знал.

— Нет, — произнесла я, заливаясь краской. — Нет. Просто там…

— Что? Что там, Роуз?

Мои глаза вдруг почему-то наполнились слезами, и голос сделался тонким и высоким.

— Там моя колонка! — пропищала я.

— Извини, я не подумал. Мне казалось, у тебя есть еще экземпляр.

— У меня есть.

— О. — Тео был в замешательстве. — Тогда почему нельзя выбросить этот?

— Потому что… ммм… я просто не хочу, чтобы ты его выбрасывал.

— Но почему? У тебя же еще есть!

— Да, но дело не в этом.

— Так в чем же дело?

О боже. Ну как же ему объяснить?

— Роуз, в чем дело?

— Не могу сказать.

— Почему?

— Потому что ты подумаешь, что я дура, вот почему.

— Нет, не подумаю.

— Подумаешь!

— Скажи, и увидим.

— Хммм…

— Давай, — мягко поддразнивал он меня.