Размышления команданте революции
Шрифт:
Лула спросил меня, какой была покупательная способность 5 центов, и я объяснил, что за одну тонну сахара тогда покупали 7 тонн нефти; сегодня по справочной цене легкой нефти — 100 долларов — покупается только баррель. Сахара, который мы экспортируем при нынешних ценах, хватило бы только на то, чтобы приобрести импортированное топливо, которое расходуется за 20 дней. На его приобретение пришлось бы затратить около 4 миллиардов долларов в год.
Соединенные Штаты субсидируют свое сельское хозяйство десятками миллиардов ежегодно. Почему они не разрешают свободно ввозить в свою страну производимый вами биоэтанол? Его субсидируют жесточайшим образом, чем отнимают у Бразилии поступления в миллиарды долларов в год. То же делают богатые страны со своим производством сахара, масличных культур и зерновых, чтобы производить биоэтанол.
Лула анализирует данные по сельскохозяйственному производству в Бразилии, представляющие большой интерес. Он сообщает мне, у него есть исследование, проведенное бразильской прессой, где показывается, что до 2015 года мировое производство сои будет расти темпом 2 процента в год, то есть это значит, что потребуется произвести на 189 миллионов тонн сои больше, чем сегодня. Чтобы удовлетворить мировые потребности, производство сои в Бразилии должно расти темпом 7 процентов в год.
В чем заключается проблема? Во многих странах уже нет больше земли под посевы. Например, в Индии уже больше нет свободной земли; в Китае ее очень мало, и в Соединенных Штатах ее также нет для дополнительного производства сои.
Я добавил к его объяснениям, что во многих латиноамериканских странах существуют миллионы граждан, которые, получая нищенские заработки, производят кофе, какао, овощи, фрукты, сырье и товары по низким ценам, чтобы снабжать общество Соединенных Штатов, которое уже не экономит и потребляет больше того, что производит.
Лула объясняет, что в Гане открыли офис исследований ЭМБ-РАПА — Бразильского предприятия по сельскохозяйственным и животноводческим исследованиям, — и добавляет, что в феврале также откроют офис в Каракасе.
«Тридцать лет назад, Фидель, этот район — Бразилиа, Мату-Гросу, Гоиас — считался частью Бразилии, в которой не было ничего, он походил на африканскую саванну; за 30 лет он преобразился в район самого большого производства зерновых во всей Бразилии, и думаю, что в Африке существует часть, очень похожая на этот район нашей страны; поэтому мы открыли офис по исследованиям там в Гане и хотим также создать совместное общество с Анголой».
«Бразилия, — сказал он мне, — находится в привилегированном положении. У нас имеется 850 миллионов гектаров земли; из них 360 миллионов — это часть Амазонас; 400 миллионов хороших земель для сельского хозяйства, и сахарный тростник занимает только один процент».
Бразилия, заметил я ему, является, с другой стороны, самым крупным экспортером кофе в мире. Бразилии платят за этот продукт то же, что стоила тонна в 1959 году: около 2500 нынешних долларов. Если в США брали тогда 10 центов за чашку, сегодня берут 5 долларов или больше за душистую чашку кофе эспрессо, приготовленного по итальянскому способу. Таков ВВП в Соединенных Штатах.
В Африке не могут делать того, что делает Бразилия.
Большая часть Африки — это пустыни и тропические и субтропические районы, где трудно производить сою и пшеницу. Только в районе Средиземного моря, на севере — где выпадают несколько сотен миллиметров осадков в год, или на площадях, орошаемых водами Нила, на высоких плоскогорьях и на юге, где хозяйничали сторонники апартеида, производится много зерновых.
Рыба ее холодных вод, омывающих в особенности ее западный берег, питает развитые страны, которые загребают тралами крупные и мелкие экземпляры видов, питающихся планктоном течений, идущих с Южного полюса.
Африка, площадь которой почти в 4 раза больше площади Бразилии (30,27 миллионов квадратных километров) и имеющая население в 4,3 раза больше, чем Бразилия (911 миллионов человек), очень далека от того, чтобы производить излишки продуктов питания, производимые Бразилией, и ее инфраструктуру еще предстоит построить.
В Африке изобилуют вирусы и бактерии, поражающие картофель, цитрусовые, бананы, помидоры, скот в целом, там свирепствует свиная лихорадка, птичья лихорадка, ящур, «коровье бешенство» и другие, в целом поражающие скот в мире.
Я говорил Луле о Битве идей, которую мы ведем. Непрерывно поступают новые сообщения, свидетельствующие о необходимости этой постоянной борьбы. Наихудшие органы печати идеологических врагов занимаются тем, что распространяют по миру мнения некоторых карликов-контрреволюционеров, которые в нашей героической и великодушной стране даже слышать не хотят слово «социализм». Двадцатого января, через пять дней после его визита, один из этих органов опубликовал слова одного совсем молодого человека, который благодаря Революции смог получить хорошее образование, обеспечен медицинской помощью и имеет работу:
«Я не хочу ничего знать ни о каком социализме, — и дальше он объясняет причину своего гнева. — Многие люди готовы были душу заложить за несколько долларов. То новое, что наступит в этой стране, каким бы оно ни было, пусть его назовут другим именем», — заявляет он. Настоящий волчонок, переодевшийся бабушкой.
Тот же корреспондент, пишущий об этом, с удовольствием продолжает: «Официальная пропаганда, призывая кубинцев к урнам, чаще упоминает Революцию, чем социализм. Пока что Куба уже не страна в пузыре, какой была до конца 80-х годов. Островной взгляд меняется на глобальное видение, и страна, особенно в столице, переживает ускоренную мутацию в сторону современности. И одно из следствий этого — то, что распарывают швы социализма, импортированного десятилетиями ранее».
Речь идет о вульгарном призыве имперского капитализма к индивидуальному эгоизму, который почти 240 лет назад Адам Смит восхвалял как причину богатств наций; то есть следует передать все в руки рынка. Это создало бы безграничные богатства в идиллическом мире.
Я думаю об Африке и ее почти миллиарде жителей, жертвах принципов этой экономики. Болезни, летящие со скоростью самолетов, распространяются темпами СПИДа, и другие старые и новые болезни поражают население и ее сельскохозяйственные культуры, притом что ни одна из бывших колониальных держав не способна реально послать им врачей и ученых.
На эти темы я говорил с Лулой.
Не хочу злоупотреблять терпением читателей, а также исключительной возможностью, предоставленной мне Лулой обменяться идеями при встрече со мной. Поэтому подтверждаю, что это четвертая и последняя часть, касающаяся его визита.
Когда я разговаривал с ним о Венесуэле, он мне сказал: «Мы думаем сотрудничать с президентом Чавесом. Я уже договорился с ним. Два раза в год я буду ездить в Каракас, а он дважды — в Бразилию, чтобы не допустить разногласий между нами и, даже если бы они возникли, чтобы решить их своевременно. Венесуэла не нуждается в деньгах — говорит он, — потому что обладает большими ресурсами, но ей нужно время и инфраструктура».