Размышления перед казнью
Шрифт:
328
Имеется в виду генерал-полковник авиации Эрхард Мильх, заместитель Геринга и его фаворит, тесно связанный с авиационными и военно-промышленными концернами. Поскольку Мильх одно время подвергался нападкам расистов за свое полуеврейское происхождение, Геринг в ответ безапелляционно заявил: «Я сам знаю, кто у меня еврей, а кто нет!» Тем не менее Мильх с помощью фиктивных документов пытался доказать, что родился в результате супружеской измены матери-немки его официальному отцу-еврею с одним дворянином. — Прим, пер.
329
Причину, по которой д-р Нельте (за три недели до приведения смертного приговора в исполнение)
330
Для былых надежд Кейтеля на заключение мира с Англией в решающие дни Западной кампании характерно письмо жены фельдмаршала Лизы Кейтель своей матери. 20.5.1940 г. она писала из Берлина: «На днях я снова говорила с Вильгельмом и с тех пор испытываю такое беспокойство! Он был так оптимистически настроен. Все еще надеюсь на 23 мая (предсказание — мир), хотя рассудок и говорит мне: это невозможно. Тогда он сказал, что в ближайшие три дня будут приняты по меньшей мерс весьма важные решения. Ну уж если он дает понять это... Только представь себе, что скоро наступит мир...»
331
Имеется в виду операция «Морской лев» — высадка в Англии. (По этому вопросу см. основополагающее исследование: Karl Klee. Das Untemehmen Seelowe. Gottingen. 1955. S. 215 ff.) Согласно приведенным в этой работе данным, возникает оправданное сомнение в том, действительно ли Пгглер еще продолжал серьезно думать об осуществлении этой операции в более поздние сроки.
332
Маркиз Родольфо Грациани, маршал Италии; в 1940—1941 гг. — командующий итальянскими войсками в Ливии, являлся преемником на этом посту сбитого по недоразумению собственной зениткой маршала Итало Бальбо.
333
Переговоры проходили 14—15.11.1940 г. в австрийском городе Инсбруке. Обсуждалось запланированное нападение германских специально подготовленных войск на Гибралтар после вступления Испании в войну и без итальянской поддержки (о чем Кейтель здесь не упомянул), а также данные Италии рекомендации ограничить развязанную ею на Балканах войну лишь захватом Греции. См.: Helmuth Greiner. Oberste Wehnnachtfbhrung. S. 189, 203) (Гельмут Грайнер до 1943 г. вел военный дневник штаба оперативного руководства вермахта).
334
Однако иную версию этого разговора дает в своих воспоминаниях германский военный атташе в Риме генерал фон Ринтелен в книге: «Муссолини как союзник». Согласно ему, Кейтель (в присутствии самого Ринтелена и его итальянского коллеги в Берлине генерала Марраса) начал разговор с утверждения, что англичане войну уже проиграли; вопрос лишь в том, как скоро они это заметят. Ринтелен считает, что это высказывание принадлежит Пгглеру. Затем Бадольо пришлось оправдывать «экс-тур» с Грецией, и он заявил, что Муссолини запретил преждевременно вводить немцев в курс дела. Кейтель пока отказался от участия немецких танковых дивизий: вопрос об этом будет рассмотрен снова после захвата Мерса-Матрух. Ринтелен отмечает дружеский и непринужденный тон вне рамок переговоров: «Кейтель показал себя любезным хозяином».
335
Барон Ганс фон Функ, генерал-майор, командир 5-й легкой дивизии. После того как его дивизия была предназначена служить «заградительным соединением» в Северной Африке, отбыл туда 15.1.1941 г.
336
31 июля 1940 г. у Гитлера состоялось совещание с участием Кейтеля, Йодля, Браухича, Гальдера и Редера. Согласно дневнику Пшьдера (запись от 31 июля 1940 г.), здесь было принято решение весной 1941 г. «покончить» с Россией. Таким образом, Кейтель, вопреки своим показаниям на Нюрнбергском процессе, мог уйти в отпуск не ранее этого дня.
337
Свои намерения в отношении СССР и их обоснование Гитлер постфактум обрисовал в беседе с Мартином Борманом 15 апреля 1945 г.: «Нам не оставалось никакого иного выбора, как устранить из европейского силового поля фактор России... Нашим единственным шансом победить Россию было упредить ее нападете, ибо оборонительная война против Советского Союза являлась для нас не подлежащей обсуждению. Мы никоим образом не имеем права предоставитьКрасной армии территориальное преимущество, дать ей воспользоваться нашими автострадами для натиска красных танков, нашими железными дорогами — для переброски ее войск и техники... Уже с этого момента я знал, что Сталин рано или поздно отпадет [от нас] и перейдет в лагерь [западных] союзников. Должен ли я был выжидать и дальше, чтобы получше вооружиться?.. Мы дорого заплатили бы за отсрочку [нашего нападения] на неопределенное время. Нам пришлось бы уступить большевистским попыткам оказать [на нас] вымогательское давление в отношении Финляндии, Румынии, Болгарии и Турции. Об этом не могло быть и речи». — Цит. по: Hugh Я Trevor-Roper. Hitlers politisches Testament. Die Bomann Diktate von Februar und April 1945. Munchen, 1981. S. 78 f. — Прим, пер.
Немецкий исследователь проф. Вернер Мазер в своей выпущенной в 1994 г. в Мюнхене книге «Вероломство: Гитлер, Сталин и Вторая мировая война» (Werner Maser. Der Wortbruch. Hitler, Stalin und der Zweite Wfeltkrieg. Munchen, 1994.) приводит аутентичную факсимильную копию написанного от руки в единственном экземпляре (не позднее 15 мая 1941 г.) тогдашним начальником оперативного управления Генерального штаба РККА генералом (впоследствии Маршалом Советского Союза) А.М. Василевским проекта плана стратегического сосредоточения войск Красной Армии на случай войны против Германии и ее союзников. Документ написан на бланке Народного комиссариата обороны Союза ССР и на нем заделаны (сами подписи отсутствуют) подписи Маршала Советского Союза С. Тимошенко и начальника Генерального штаба КА генерала армии Г. Жукова. Имеется входящий штамп Главного оперативного управления Генштаба Вооружешшх Сил СССР от 31.8.1948 г.
338
О местонахождении этой, пожалуй, самой важной памятной записки фельдмаршала ничего не известно. Можно предположить, что она сожжена вместе с личными бумагами Пгглера или документами штаба оперативного руководства вермахта. См. показания Кейтеля в IMT-Prozess, Bd. X, S. 590 ff.: «Я тогда (об этом кратко упомянул министр иностранных дел) лично написал памятную записку, чтобы, так сказать, независимо от занимающихся этим органов генерального штаба и штаба оперативного руководства изложить мои мысли, и хотел представить эту памятную записку Пгглеру. Я решил прибегнуть к такому методу из-за того, что для Пгглера стало типичным обрывать собеседника на второй же фразе и начинать говорить самому...» На вопрос своего защитника, д-ра Нельте, вернул ли Гитлер ему эту памятную записку, Кейтель ответил: «Нет, назад я ее не получил. До сих пор я все еще предполагал, что она найдена среди бумаг Шмундта, но, очевидно, это не так. Он мне ее не вернул. Она осталась у него». Судя по рукописным документам д-ра Нельте, Кейтель сообщил ему о своем тогдашнем твердом решении обобщить в этой памятной записке свои опасения насчет похода против СССР. Разговор с Риббентропом состоялся в конце августа или начале сентября 1940 г. Памятную записку Кейтель вручил Гитлеру в первой половине сентября 1940 г. При этом Гитлер заявил: ему еще не все ясно, он хочет спокойно прочесть. Кейтель выдвинул идею личного разговора Гитлера с «господином Сталиным». В памятной записке Кейтеля выделялись три главных пункта: 1. Германский потенциал слишком слаб. 2. Распыление сил (Запад, Норвегия, Африка). 3. Вести войну на два фронта длительное время невозможно. Советский Союз как новый противник — облегчение для Англии; следует также опасаться вступления в войну Америки.