Разница во времени

Бабяшкина Анна Леонидовна

— Так вот, они и испугались малость. Вы знаете, они люди мистические и решили, раз в первый раз так неудачно все прошло, то модуль был не совсем удачен. И теперь заставляют меня переписать весь текст. Так что раньше понедельника считать эту полосу сданной не получится — я только сегодня узнала об этом их желании и все выходные собираюсь работать над текстом. — В этот момент г-жа Ростова лихорадочно про себя пыталась сообразить, что бы такое написать в этом модуле, чтобы начальство приняло за рекламу кафе, а сами кафе при этом остались бы незасвеченными.

— А может, ну их, с их трехгрошовым модулем? — осторожно предложил Семен Семенович. — Вы знаете,

мы тут посовещались с Еленой Михайловной, и я пришел к выводу, что мы все-таки прилагаем неоправданно большие усилия. И вообще, у меня на счет этих рекламодателей какое-то нехорошее предчувствие… И знаете, у Елены Михайловны возникло странное предположение, что эти деньги… что они ваши личные, а не от рекламодателей. И надо же, какая странность — по предложению госпожи Тарасовой я позвонил в «НИИЧАВО» и попросил соединить меня с менеджером, ответственным за рекламу и курирующим этот модуль. Там такого человека не нашлось! Более того, секретарь меня заверила, что никакой рекламы это заведение не давало, не дает, и не будет давать. И потребовала снять любой модуль, в котором упоминается «НИИЧАВО». Она заявила, что если у нас выйдет реклама с упоминанием их заведения, то они все равно не заплатят, потому что это навязанная услуга. И никакого договора нет. Может быть, вы покажете мне договор, чтобы я мог понять, в чем недоразумение?

«Та-ак! — подумала про себя обезоруженная г-жа Ростова, — пока я там ношусь по городу, рискуя своими ногами, босоножками и жизнью, он тут за моей спиной подпадает под влияние этой интриганки Тарасовой!»

— Простите, Семен Семенович, — весьма уважительно прервала спич гендиректора Наташа, — но вряд ли можно считать секретаршу компетентной во всех менеджерских вопросах. Конечно, у меня есть договор, и я покажу его вам в любой момент… Точнее говоря, он у меня дома, но… По-моему, мы не должны пасовать из-за тех небольших и в сущности технических проблем, которые у нас возникли. Вы были абсолютно правы — мы должны расширять базу рекламодателей за счет привлечения новых клиентов. Вы приняли стратегически верное решение! Не дайте же сбить себя с толку Елене Михайловне — она просто пытается восстановить свой профессиональный авторитет. Но вы же понимаете, что ее подходы довольно архаичны, а мои методы доказали свою большую эффективность.

— У меня несколько иное мнение, — не поддержал г-жу Ростову Семен Семенович. — Все-таки журнал держится на рекламе нескольких бюджетообразующих клиентов, главным образом это международные бренды. В сущности, главное для нас — чтобы они были довольны. И нельзя распылять силы, отвлекаясь от наиболее важных рекламодателей, ради тех, кто не сделает нам погоды. Понимаете? Боюсь, что у вас еще недостаточно опыта и системного видения ситуации, для того чтобы претендовать на конкуренцию с таким мастером рекламного дела, как Елена Михайловна. Можете считать эти слова ответом на вашу аналитическую записку. И, я надеюсь, в сложившейся ситуации взаимной неудовлетворенности вам может показаться довольно логичным такой шаг, как написание заявления об увольнении по собственному желанию…

Наташе не удалось скрыть своего разочарования — прозрачная пластмассовая ручка хрустнула у нее в руках. Звук ломающегося пластика привел г-жу Ростову в себя, и она довольно отвязно спросила:

— Семен Семенович, вы не находите, что это довольно… м… как бы это сказать… неэтично — вышвыривать на улицу сотрудника, который привел сюда очень заметных рекламодателей, в том числе и из числа тех самых международных брендов, о которых вы говорили. Помимо этого я, пожертвовав своим стабильным процентом, взялась за ваше личное поручение. Справилась с ним в кратчайшие сроки и на отлично. И после всего этого вы хотите сказать, что я плохой сотрудник и вы мной не удовлетворены?

Петров едва заметно стушевался.

— Видите ли, разговор об этичности и неэтичности тех или иных рабочих решений я считаю здесь неуместным. Имеет смысл разговор о целесообразности… Опустим, опять же, вопрос о том, насколько хорошо вы справились с моим личным поручением. Не будем обсуждать, не по вашей ли вине был загублен весь тираж последнего номера… — Семен Семенович сделал эффектную паузу, внимательно разглядывая г-жу Ростову.

Наташа продолжала делать невозмутимо-возмущенное лицо.

— Как вы можете такое предполагать! — фыркнула она, пожалуй, чересчур театрально.

— Так вот, поскольку это пока что только предположения, я не акцентирую на них внимания. А отвечаю на ваш вопрос об этике. Вы же мало задумывались об этичности своих действий, когда прыгали через голову Елены Михайловны? Вы же не заботились о правилах хорошего тона, когда откровенно пытались дискредитировать ее в моих глазах, — даже, вон, целую записку написали? Между прочим, она когда прочитала эту записку, то сочла ваши действия ударом ножа в спину.

Кого вы ударите в спину следующим? А? Понимаете? И, вы знаете, я прихожу к заключению, что такая некомандная игра и нарушение субординации очень опасны в таком ответственном и коллективном деле, как наше… Они нецелесообразны.

— Попросту говоря, ваша спина испугалась инициативы и энтузиазма?

— Нет! Отнюдь! — громко запротестовал Семен Семенович, и уже тише добавил: — Я одобряю инициативу и энтузиазм. В разумных пределах, конечно. Но ведь есть же правила общежития? Вы их не соблюдаете.

— Понятно, — сдалась г-жа Ростова. — Если вы настаиваете, я уволюсь. Но учтите: я попытаюсь увести из журнала как можно больше своих рекламодателей. По крайней мере вот эти шесть кафе, с которыми я работала последние две недели, у вас уже точно рекламироваться не будут. Я снимаю модуль из текущего номера. Потрудитесь вернуть деньги. И пусть ваши другие, более лояльные сотрудники, попробуют выбить из них хоть доллар. До свидания.

Наташа вышла из кабинета и громко хлопнула дверью. Конечно, она была огорчена. Но постоянное нервное напряжение последних дней привело к тому, что страшный конец г-же Ростовой оказалось пережить гораздо легче, чем бесконечный ужас ожидания провала. Честно говоря, она смирилась со своим увольнением и с поражением в этой неравной схватке с жестоким миром еще тогда, когда рыдала в туалете «НИИЧАВО». Тогда она испытала все возможные разрушительные эмоции, так что сегодня даже почти ничего не почувствовала. Она даже испытала странное чувство освобождения и удовлетворения.

Отъезжая от офиса, г-жа Ростова думала о том, как же ей теперь жить и куда податься… И наткнулась взглядом на афишу, зазывавшую на концерт группы «Клиническая жизнь».

«А почему бы и нет? — подумала Наташа. — С этой пятницы я абсолютно свободна. Надо этим воспользоваться».

Притормозив около рекламы, г-жа Ростова выяснила, что концерт состоится сегодня вечером в «Б-2». Это ей очень подходило. Если кто-то (например Петров или Тарасова) думал, что она в такой ситуации попытается покончить с собой или начнет посыпать голову пеплом, то он зря надеялся. Наташа еще что-нибудь такое придумает! Вот только отдохнет предварительно…