Разновидности зла
Шрифт:
– Да, наверное… Черт возьми, вы не могли найти тряпку почище? У него же заражение крови будет…
За несколько часов до этого, глубокой ночью – по Артиллери-Роад прокатилась машина – довольно большой, старый, полноприводный микроавтобус Мицубиши, очень популярный здесь потому, что у него была рама и движок от хорошо знакомого здесь Паджеро, но кузов – от микроавтобуса на восемь человек. На улице было тихо, свет горел "через один", у въезда на территорию штаба Пешаварской бригады – замерли на посту часовые.
Глаза пассажира микроавтобуса – не отрываясь, смотрели на часовых, когда они проезжали мимо. Полные идиоты… это же надо ночью выставить на пост часовых, поместить их на освещенный пятачок местности – при том, все вокруг тонет во тьме. Такой часовой никогда не сможет отразить нападение: глаза у
76
Вероятно, первый случай применения прообраза химического оружия – 1241 год от Р.Х., битва при Легнице, на территории современной Польши. По воспоминаниям очевидцев – дым подул в сторону рыцарского войска, и монголо-татары подняли хоругви, подобные головам драконов, изрыгавшие дым, и рыцари, которых накрыло этим дымом – стояли сомлевшие, и воевать уже не смогли. Вероятно, монголо-татары получили знания об ОМП от китайцев, и этим – объясняется непобедимость их армий, разгромивших в том числе и русских.
– Готовность… – пробормотал сидящий на переднем сидении водитель
Монгол подобрался, как перед прыжком. Местная одежда, черная чалма с полотном, закрывающим лицо и оставляющим только прорезь для глаз, неброская местная одежда. Завтра – будет хорошая охота. И хорошо, что на охоту послали именно его, горного охотника из племени саваттаров.
Микроавтобус начал притормаживать.
– Пошел!
Сидевший у двери бородач – резким толчком открыл боковую дверь – и монгол вывалился в ночь…
– Что здесь происходит, мать вашу?
Лейтенант обернулся – это был капитан Джек Уолфорд – Аллен, командующий ротой. Он был в полном снаряжении – но из оружия у него был лишь револьвер. Этакий колониальный шик – шорты и револьвер
– Нашего друга подстрелили…
Капитан протолкался взглянуть
– Господи Боже… Надо сообщить барону…
– Вероятно, сэр, и священнику тоже, или кто- там. Хотя… может быть, что-то еще и удастся сделать…
Прижавшись спиной к стене, монгол внимательно наблюдал за тем, что происходит. Опытный охотник, он знал, что в искусстве оставаться невидимым главное значение имеет неподвижность, и только потом – камуфляж. Человек – как и животные – инстинктивно реагируют на любое движение как на опасность, это осталось еще с давних времен, когда у человека не было ни лука, ни стрел, ни таких винтовок, как та, которая у него в заплечном мешке – а всего лишь палка с привязанным камнем против хищных клыков. Будь неподвижным – и тогда ты сможешь выжить. Его отец – учил его быть неподвижным, кладя угли из костра ему на спину. Шрамы – остались до сих пор, но теперь он мог лежать неподвижно всю ночь, потом день, а потом еще одну ночь, выслеживая добычу – будь то человек или зверь.
Улица была пуста. Никто ничего не заметил.
Двигаясь плавно, как двигается снежный барс, выслеживая свою добычу – монгол добрался до проулка и нырнул в него. Прислушался… никого.
Чисто.
Блеклый красный луч фонаря осветил стены, распределительный щит с отходящими от него проводами. Трогать их было нельзя – даже если не ударит током, все равно, у кого-то отключится электричество, и он выйдет посмотреть, что происходит.
Монгол достал из заплечного мешка покрытый резиной крюк-кошку – и забросил его вверх. С третьего раза – он за что-то зацепился. Подергав, он полез вверх – для горца лазать по канату было так же привычно, как и ходить.
Оказавшись
Охотясь долгое время в горах, он выработал правила, как выбирать себе позицию. Ни в коем случае – нельзя, чтобы ты был виден на фоне горизонта… что в закат, что при рассвете тебя будет отлично видно, и бы погибнешь. Недопустимы никакие прямые линии, недопустимы четкие очертания – потому нужно иметь при себе накидку. Здесь – лучшее место, чтобы укрыться – это массивные баки с водой, они есть на всех домах и на них никто не обращает внимания, даже если видит. На богатых домах – еще ставят на крыше кондиционеры, но тут этого нет.
В темноте – охотник собрал свое оружие. Оно ему понравилось еще тогда, в лавке – но требовало переделки. Заказав в механической мастерской несколько деталей – он отпилил деревянный приклад, и заменил его на стальной, сборный из этих самых деталей. Всю винтовку – он обмотал маскировочной лентой – бахромой, которую сделал сам из тряпья. Из него же, и из рыбацкой сети, купленной на базаре – он сделал накидку для себя.
Собрав винтовку, и накинул на себя накидку – он лег и замер. До цели – было чуть больше пятисот метров, сколько точно – он не знал, и знать не хотел. Он знал, что есть лазерные дальномеры, с помощью которых можно определить дальность до метра – но в его горах они выходили из строя, кроме того – для их применения надо было сделать несколько лишних движений, а это чаще всего значило – спугнуть зверя. Потому – он даже не пытался определить точное расстояние до цели – он просто прикинул, какую поправку надо брать и запомнил ее.
Утро – застало его на крыше: он лежал неподвижно уже несколько часов, но был готов лежать так столько, сколько будет нужно. Ему нужен был один – единственный выстрел, и он намеревался его получить, во что бы то ни стало. Он видел британцев, британских офицеров, собиравшихся в расположении утром… конечно, британский офицер хороший трофей, достойный охотника и воина… точно так же, как достойным трофеем является голова хорошего горного барана. Но он не выстрелил…
Когда на улице закрякал сигнал – такую сигнализацию применяли в правительственных машинах, резкие, неприятные гудки, похожие на голос перелетных гусей – он подобрался: выстрел будет сейчас, или его вообще никогда не будет. Его друзья сделали свое дело, отправили первый шар в лузу… а он должен добить второй. Шейх Хасан не был так уж опасен, это был скорее демагог, человек с хорошим исламским образованием, и со своими интересами, хорошо спевшийся с англичанами. Гораздо опаснее вторая цель, вот этот – практик джихада, террорист и убийца, особенно опасный тем, что получил подготовку в спецслужбах. Убрать его – и опасность сразу станет меньше
Несмотря на то, что он был мусульманином – "монгол" и не думал отождествлять себя с людьми, живущими в этом городе. В этом городе достаточно было мерзости, лжи и харама, чтобы содрогнулось даже каменное сердце… как можно, например, быть правоверным и торговать детьми? Разве в Коране написано, что такое разрешено? А почему местные, считающие себя правоверными, не восстанут против негодяев, выращивающих коноплю и опиумный мак… разве не сказано, что правоверным запрещено все одурманивающее? Как они смеют говорить, что этот дурман – тоже средство ведения джихада, [77] разве такой джихад разрешен? И о каком джихаде вообще идет речь, если в Афганистане правоверные убивают правоверных… разве же это джихад?
77
В Исламе есть Коран – высший источник права, есть хадисы, то есть высказывания и действия Пророка Мухаммеда, являющиеся основой для подражания, и есть фикх – то есть исламское право, творимое авторитетными богословами по первым двум источникам. Ваххабиты – выступали за прямое следование нормам Корана, не признавая ни фикха, ни даже хадисов. Например, если в Коране написано, что мусульманину запрещены дурманящие напитки из плодов хлебного дерева – значит, водка к этому не относится, она не из плодов хлебного дерева. Работающие же в Мекке, в Медине, в Казани, в других городах авторитетные мусульманские ученые – распространяли эту норму Корана на все виды дурмана, в том числе на водку и на наркотики.