Разные берега
Шрифт:
– Ты считаешь, что мы упустили шанс стать ближе? – спросила Анита.
Элизабет кивнула. Она не знала, как еще среагировать на этот вопрос.
– Как жаль! – сказала Анита. – Но обо мне ты не беспокойся, дорогая. Все будет в порядке. Когда я выходила замуж за человека, который был на четырнадцать лет меня старше, я ведь понимала, что он умрет раньше. Я всегда знала, что когда-нибудь останусь одна.
– Мне так тебя жаль, – проговорила наконец Элизабет. – Позвони, если тебе вдруг станет очень одиноко. – Она сделала шаг в сторону, ей захотелось побыть одной. –
Она направилась к дому, пытаясь идти уверенно, не оглядываясь. Оказалось, это не так-то просто.
Поднявшись к себе в комнату, Элизабет выглянула в окно.
Анита по-прежнему стояла в саду, ее плечи дрожали. Даже при тусклом свете луны Элизабет увидела, что по щекам у нее катятся слезы.
Анита смотрела на розы.
Элизабет стояла перед табло в аэропорту Нашвилла.
Рейс на Нью-Йорк отложили на два часа.
Тяжело вздохнув, она зашла в ресторан, села у окна и принялась наблюдать за тем, как взлетают самолеты.
Она изо всех сил гнала воспоминания, но они нахлынули на нее с новой силой. Ты не живешь своей жизнью, она проходит мимо тебя.
Если бы только в ее власти было изменить это. Может, надо сесть в самолет и полететь в совсем незнакомые места? Но куда? В Париж? В Непал? У нее даже не было с собой паспорта. А в целом мире имелось только одно место, где ей хотелось бы сейчас очутиться.
Дома. В ее доме на берегу океана.
А она вот сейчас полетит в Нью-Йорк, где ей опять придется подстраивать свою жизнь к интересам Джека.
– Я не хочу в Нью-Йорк, – прошептала она.
Элизабет посмотрела на часы и приняла решение.
Она встала из-за стола, расплатилась с официантом и направилась к газетному киоску, где купила конверт и пачку почтовой бумаги – единственной, какая там была, с шапкой наверху в виде фотографии поместья Элвиса Пресли и надписи: ЭЛВИС ПРИВЕТСТВУЕТ ВАС В ПРЕКРАСНОМ ШТАТЕ ТЕННЕССИ.
Элизабет вернулась в ресторан, села на прежнее место и начала писать письмо:
Дорогой Джек!
Я люблю тебя. Мне кажется очень важным начать письмо с этих слов. Мы постоянно говорим друг другу об этом, и я знаю, что говорим искренне. А еще я знаю, что этого уже недостаточно, ты ведь понимаешь, о чем я? Ни тебе недостаточно, ни мне. Мы прожили вместе двадцать четыре года. Когда мы только поженились, я и не хотела ничего другого. А теперь все изменилось, я почувствовала необходимость начать собственную жизнь. Боюсь, не сделав этого сейчас, я не решусь уже никогда. А теперь перехожу к самому главному: я не вернусь в Нью-Йорк, по крайней мере сейчас. За все годы, что мы прожили вместе, только одно место я считала своим домом, и я не хочу покидать его. Я возвращаюсь в Эко-Бич. Мне нужно какое-то время побыть одной, чтобы попытаться понять, кто я такая и какой я могу стать.
Надеюсь, ты поймешь меня. Я люблю тебя, Джек.
Э.
Она
Элизабет чувствовала себя помолодевшей, полной сил. Прошло два дня, с тех пор как она вернулась домой, в Эко-Бич. Она вставала поздно и тратила минимум времени на домашние дела. Она лишь позвонила, чтобы ей доставили обратно со склада мебель, и забила холодильник продуктами. Вот и все, что она сделала.
Она не звонила друзьям, не составляла списка неотложных дел. Она не стала возиться с подключением телефона и даже мобильный отключила.
Вместо этого она гуляла по пляжу. Он был всегда рядом, внизу, все два года, что они прожили в этом доме. Однако за исключением того единственного раза, когда она спустилась на берег, завороженная песней китов, Элизабет там никогда не бывала. Крутые ступени и волны пугали ее.
Теперь этого больше не будет. Она взлетала по лестнице, как любой из местных жителей. Во время прогулок она изучила, кажется, каждый кусочек пляжа. У нее уже был свой серый, плоский камень, отполированный прибоем. Иногда она просиживала на нем часами, глядя на волны.
И ей опять стали сниться сны. Она не решалась еще взяться за кисть, но все же достала свой старый альбом и угли. Умение рисовать постепенно возвращалось – линии давались ей нелегко, не то что раньше, но что-то все-таки уже получалось. То, что после такого долгого перерыва она вообще взяла в руки уголь, уже казалось ей победой.
Джек должен был получить ее письмо вчера. Именно поэтому Элизабет и не подключала телефон – она была не готова к разговору с ним. Он каким-то образом всегда ухитрялся подчинить ее своим интересам, а сейчас она этого не хотела.
И вот, сидя на любимом камне, она смотрела в блокнот и думала, что бы нарисовать. Все вокруг вдохновляло ее.
На голой ветке примостилась голубая сойка. Перышки у нее на крыльях выглядели еще ярче на фоне серого дерева. Элизабет вдруг показалось, что у нее с глаз вдруг спала пелена и она теперь видит мир во всем его великолепии. Впервые за многие годы ей непреодолимо захотелось запечатлеть этот миг красками на холсте.
Первая капля холодного дождя упала ей на лоб и сбежала по щеке. Элизабет натянула капюшон, собрала в холщовую сумку художественные принадлежности и побежала домой.
К тому времени как она поднялась по лестнице, дождь разошелся не на шутку. Смахивая капли с лица, она пробежала по лужайке. Когда она открыла дверь и вошла наконец в дом, руки у нее были как ледышки.
Элизабет взяла с дивана плед и завернулась в него, как в шаль. А потом вернулась на крыльцо полюбоваться на разбушевавшуюся стихию. Никогда раньше она не делала ничего подобного. Она всегда боялась грозной непогоды, но теперь очень хотела избавиться от этого страха.
Наблюдая за потопом с крыльца, не спрятавшись в своем уютном доме, она почувствовала в себе перемены, почувствовала, что стала сильнее.