Разорванная связь
Шрифт:
Делать это становится все труднее и труднее.
— Ты хотела убежать от нас или тебя заставили?
Это открытый вопрос, достаточно открытый, чтобы я могла ответить на него честно, не испортив себе жизнь, поэтому я вздыхаю и одариваю его кривой улыбкой. — Я отвечу, но ты все равно мне не поверишь. У меня не было другого выбора. Я не могу сказать больше, не рискуя тобой и другими Связными, и, несмотря на то, что вы все думаете, все, что я сделала, я сделала, чтобы сохранить вас в безопасности.
Его глаза прожигают мою кожу, сильнее,
Я качаю головой. — Я не могу сказать тебе. Я никому не могу сказать.
Я смотрю, как он снова скрежещет зубами, что он явно делает, когда я его злю. Мы почти не проводили времени вместе, и все же я уже знаю это о нем. — А если я пообещаю не рассказывать другим Связным, тогда ты мне расскажешь? Мы могли бы оставить это между нами, а я займусь этим вопросом.
Я смеюсь над ним, вставая и перекидывая сумку через плечо. — Нокс — твой лучший друг, ты терпишь все его бредни на дурацких ужинах. Не может быть, чтобы ты ему не сказал. Это все равно не имеет значения, я не могу тебе сказать.
Выражение его лице становится мрачнее, и когда я делаю шаг к двери, он не отходит. Мне приходится прижаться к его телу, чтобы пройти мимо него, но когда я делаю это, его руки вырываются и хватают меня. Мое дыхание вырывается из легких.
Слишком близко. Он слишком близко, а я слишком близка к тому, чтобы сломаться.
Он секунду смотрит мне в глаза, затем достает из кармана кредитную карту и сует ее мне. — Это твоя. С этого момента ты будешь использовать ее для всего, что тебе нужно. Заказывай еду, таблетки, новую гребаную кровать, мне все равно. Просто используй ее.
Вот дерьмо.
Я нахмурила брови, пытаясь найти нужные слова. — Зачем тебе это делать? Я не хочу ничего у тебя забирать. Если бы ты мог просто заставить Норта позволить мне найти работу, я смогла бы сама о себе позаботиться.
Рука, которой он все еще обхватывает одну из моих рук, напрягается. — Скажи мне, что ты воспользуешься ей, если понадобится.
Я закатываю глаза от того, что он игнорирует меня. — Хорошо.
Я вырываю руку из его хватки и делаю еще один шаг к двери, но он явно не намерен меня отпускать. Грифон снова хватает меня, крутясь, пока не прижимает меня к двери своим телом. Из моего горла вырывается вздох, и он наклоняется ко мне, его глаза все еще горят от эмоций, шепча: — Скажи это серьезно. Нет ничего хуже лжецов.
Я сглатываю и задыхаюсь: — Я воспользуюсь ей, если понадобится, но мне все еще хочется работать самой.
Он поднимает одну из своих рук, чтобы провести по моему лицу. — Норт никогда не рискнет потерять тебя снова. Я не думаю, что он когда-нибудь позволит тебе найти работу, но если ты попросишь его напрямую, я буду на твоей стороне.
Я не могу дышать, когда он так близко ко мне, когда твердые линии его груди прижимаются ко мне, и он не отстраняется от меня, а просто прижимает меня к двери. Жужжание его телефона в кармане между нами разрушает
— Собирай свое дерьмо, я отвезу тебя в столовую.
Без лишних слов он выходит из комнаты и стоит у двери, пока я не закрываю ее. В коридоре полно девушек, все они смотрят на него, как на кусок мяса, но он не обращает на них внимания. Грифон идет достаточно медленно, чтобы я могла поддерживать темп без бега, и это не то, что я бы сделала сегодня, учитывая, как меня чертовски раздуло, и тогда ко мне приходит осознание, что он знает это и подстраивается под меня.
Я не знаю, что делать с таким вниманием.
В этот раз я так же неловко сажусь в его машину, как и в первый раз. Я отправляю Гейбу сообщение о том, где нахожусь, а затем засовываю телефон обратно в сумку. Грифон не говорит ни слова, и трехминутная поездка в машине проходит в молчании.
Когда мы подъезжаем к столовой, я прочищаю горло. — Я очень ценю…
— Ты собираешься снова попытаться сбежать? — прерывает он меня, его глаза сканируют кампус, словно он ожидает, что меня выхватят с обочины средь бела дня.
Я хмурюсь и потираю затылок, маленький бугорок GPS-чипа все еще легко найти. Он все еще болит, и я надавливаю на него, чтобы почувствовать жжение. — Нет.
Глаза Грифона опускаются на мое ерзанье, и он говорит: — Ты бы убежала, если бы мы не могли тебя отследить?
Он чувствует запах моей лжи, поэтому я говорю правду. — Мне пришлось бы бежать. Так будет лучше.
Он медленно кивает. — Ты можешь рассказать мне, знаешь. Это может многое изменить для тебя здесь.
Я пожимаю плечами. — Мы оба знаем, что не изменит. Твой лучший друг уже сказал мне, что у него нет достаточно веского оправдания, чтобы принять его. Я здесь в ловушке, и из-за этого случится плохое дерьмо. Я делаю все возможное, чтобы остановить это, но… это, вероятно, все равно произойдет.
Его пальцы барабанят по рулю. — Проблема в том, что я знаю, что ты в это веришь. Я также знаю, что что бы это ни было, ты должна была прийти к нам, а не убегать. Ты должна была довериться нам.
Я смеюсь над ним, мрачно и чертовски отчаянно. — Да? Мне было четырнадцать. Ты знаешь, что мои родители умерли прямо перед тем, как меня протестировали? Ты знаешь, что я потеряла все и… это случилось? Я только узнала, что у меня будут Связные и все будет хорошо. Я потеряла их, понимаешь? Я потеряла все.
Руки Грифона сжались так сильно, что кожа на руле скрипнула. — Тебе нужны были твои Связные? Тогда?
Я смаргиваю слезы, которые всегда наворачиваются, когда я думаю о том времени. — Больше всего на свете я хотела именно этого.
Он кивает. — А сейчас? Хочешь ли ты получить своих Связных сейчас?
Я тянусь к ручке на двери, чтобы сбежать. Мне нужно убраться из этой машины, пока он не выудил из меня еще одну правду, единственную правду, которая гложет меня каждый раз, когда я оказываюсь в ловушке с одним из них.