Разорванное небо
Шрифт:
Абаджиевич, подчинившийся девушке, уже стоял в дверях автобуса и ждал, когда его приказ будет выполнен. Подошедшие с недоверием спросили:
– Где этот корреспондент?
– Вот он, ведут… – с отвращением бросил подполковник, глядя на то, как из подъезда здания даже не вели, а выволакивали под руки того из Ивановых, которого привезли французы, и услышал сзади взбешенный голос девушки:
– Ты что, издеваешься? Я сказала, Иванова давай! «Мог бы догадаться!» – выругал себя подполковник и распорядился:
– Второго давайте, а этого назад!
Но корреспондент, увидевший форму миротворцев, решил, что терять ему нечего,
– Я российский подданный, корреспондент российского телевидения, я требую защиты!
Англичанин не понял:
– А кто тогда будет «второй»?
Иванов не растерялся и быстро отчеканил ответ:
– Мой оператор. Но у нас отобрали документы. Британец достал записную книжку и что-то в ней пометил, потом произнес:
– Так, все правильно. Есть корреспондент, есть оператор… По нашим данным, еще переводчик должен быть.
– Да, есть переводчик! – крикнула девушка и тихо приказала: – Подполковник, топай вперед! – и сама вышла следом за ним, не скрывая, что держит его на прицеле.
– О, здесь что-то не так! – заметил один из прилетевших.
– Все так, – заверила Елена. – Думаете, иначе они бы нас отпустили?
Третий миротворец, державший наготове автоматическую винтовку, вдруг крикнул:
– Freeze! [12] – и навел оружие на сержанта Маркоча, который, скрывшись в тени автобуса, уже готовился метким выстрелом выбить пистолет из рук Елены. – Кто будет стрелить, тот будет плохо!
12
Здесь: «Замри!» (англ.)
Абаджиевич крикнул:
– Маркоч! Брось!
Тем временем из дома вывели Казака. Когда его отцепляли от трубы – там, в комнате, – он подумал, что его ведут на расправу, как и корреспондента, которого забрали за минуту до этого. И потому решил, как только они выйдут из дома, ударить конвоира и попытаться бежать. Но резкий свет прожекторов и вертолетных фар ослепил Казака, а когда зрение восстановилось, он увидел Елену, державшую на мушке зубастого подполковника, и летчик решил с побегом повременить.
– Все! – радостно сказал англичанин с записной книжкой и поставил на ее листке очередную отметку. Чувствовалось, что, несмотря на внешнее спокойствие, ему не очень приятно было находиться среди боснийских военных, да еще рядом с их командиром, которого держит на мушке красивая фанатичка.
– На погрузку! – скомандовал он и двинулся к вертолету. За ним, стараясь не отстать, шел Казак, поддерживавший Иванова, завершала процессию, идя вполоборота, Елена – она все еще не спускала с подполковника пистолета.
Подполковник поднял глаза и увидел, как в раскрытой двери быстро мелькнула женская рука и вслед за этим что-то грохнулось на асфальт. Это был его любимый кольт.
Злата Лебань. У каждого своя дорога – Вот уж не думал я, когда с документами химичил, чем все обернется! – произнес Василий Иванов, осторожно опускаясь на застеленную нарядным покрывалом кровать в четырехместном номере гостиницы «ЗлатаЛебань». Несмотря на то что в расположении миротворцев корреспонденту оказали медицинскую помощь, передвигаться ему стоило большого труда, и даже когда он лежал, избитое тело продолжало болеть.
Природная английская любовь к порядку и уважение к бюрократическим процедурам сыграли немалую роль в том, что вся троица из Зворника уже к середине следующего дня оказалась на свободе. Никто даже не заподозрил, что и оператор, и переводчик существуют лишь в отчетных бумагах и ведомостях на зарплату, вполне официально подписанных в сербском представительстве РТР двумя начальниками. Среди британских офицеров мысль о том, что начальство могло на какие-то вещи просто смотреть сквозь пальцы, даже не возникала.
Поэтому и с Казаком, и с Еленой обращались как с журналистами, плененными в нарушение Бернской договоренности и все-таки сумевшими вызвать помощь. Пока был послан запрос и получено подтверждение, их накормили, Василия передали врачам, а Казаку предложили помыться в передвижной солдатской бане и даже выдали новый спортивный костюм взамен изодранного и окровавленного «адидаса». С девушкой обращались попроще – все же местная жительница, но в общем доброжелательно. Когда вертолет опустился на землю, она расплакалась и была близка к истерике, так что первым делом медики занялись ею, скормив чуть ли не пригоршню успокоительных таблеток. Но закончилось все благополучно: из Пуковаца, новой временной столицы Трансбалкании, кружными путями пришел факс, где перечислялись четыре сотрудника передвижной съемочной группы, подтверждалось (еще бы!) соответствие фотографий троих из них и выражалась надежда, что водитель тоже в скором времени будет разыскан и, если он в плену, освобожден. Елена сумела организовать номер в гостинице, заплатив за него из своего кармана – карточка Казака осталась в доме Паповича, а карманы Василия французы очистили еще до того, как сдали его Абаджиевичу. И теперь, устроившись в сравнительной безопасности, недавние пленники наконец-то могли поговорить свободно.
– Елена, объясни все же, как такое получилось? – задал наконец Казак давно мучивший его вопрос.
Девушка, которая еще не отошла после транквилизаторов, говорила медленно, сонно, с трудом подбирая русские слова, и тон ее голоса совершенно не вязался с тем, что она рассказывала.
– Ну. получилось. Я не знала, что Коче тебя решил проторговать. Думала, просто не хочет, чтобы ты ушел раньше времени. А когда их войники приехали и тебя забрали… Я злая стала, я и так-то злилась после разговора с тобой, а тут совсем с ума сошла. Коче по голове ударила, связала, ножом подколола, он сначала не хотел, а потом позвонил-таки Абаджиевичу. Я его джип забрала и приехала. Только не думала, что ты окажешься не один… – Елена сладко зевнула, опустила голову на подушку и проговорила что-то по-сербски, уже засыпая. Василий глянул на нее сочувственно.
– Эко сморило девчонку. Не мудрено – целая ночь в таком напряжении! Я б сейчас тоже заснул… Боюсь, не получится. Этот доктор сказал, что ничего серьезного мне отбить не успели, и на том спасибо. Ладно, слышь, тезка…
– Да?
– Не мое, конечно, дело, но ведь ты не собираешься тут долго торчать?
– Это уж точно.
– Так вот, за мной должна прийти машина, я бы подбросил тебя хоть до Пуковаца, если, конечно, тебе надо в Трансбалканию.
– Спасибо, Василий. На самом деле мне нужно добраться до какой-нибудь сербской части, а там уже моя забота. Только у меня к тебе просьба – девушку эту тут не бросай. Боюсь, у того зубастого подполковника руки длинные, может и здесь ее достать, а уж если ей придется в свои края возвращаться…