Разорвать порочный круг
Шрифт:
Проморгавшись, Рамси открыл глаза и увидел, как Волчица с толикой изумления и одобрения смотрела на него. Ему самому было удивительно, что все завершилось, и до сих пор не верилось, что с таким так быстро можно было распрощаться. В очередной раз пролистывая страницы памяти, он с облегчением обнаружил, что боль закончилась и осталась только легкая грусть, дающая о себе знать при самых тяжелых воспоминаниях.
Мама не была виновата в случившемся.
Болтон чувствовал некоторую тяжесть на сердце и приятную усталость, словно целый день скакал на коне, ощущал вес руки
— Спасибо.
Искренняя улыбка встретила его благодарность, а сидящая напротив Санса с добродушием произнесла:
— Дай я тебя обниму.
Она распростерла руки, привстала в постели и потянулась к Рамси, который в ответ с радостью подался к ней и обвил руками её талию. Никто не спешил разрывать объятия. Они оба гладили друг друга по спине и плечам и сидели на протяжении долгого времени, прижавшись один к одному. Догорала свеча. В повисшей тишине раздавшийся шепот Сансы мог показаться чем-то диковинным:
— Почему ты никогда не рассказывал мне об этом?
— Я не знал, — прошептал бастард и медленно разорвал объятия. Он глядел на Старк припухшими, болящими от пролитых слез глазами и просто надеялся на то, что она поверит ему и поймет. — Это звучит глупо, но я не знал, — у него было такое ощущение, что он открывал сегодня для себя целый мир, впервые знакомился с самим собой. — Многого не помнил, многое не вспоминал, — он замолчал, вспоминая, как чувствовал себя раньше, что думал, и понял, что не верил, что был тем человеком. Они словно были и едины, и ничего общего не имели между собой; это было… странно, однако было желание сказать об этом и Сансе.
— Только сейчас я понял, как был зол. Всегда был так зол, ненавидел всех вокруг. Мне кажется, я не чувствовал ничего, кроме этой ненависти и злобы.
Болтон шмыгнул носом, прикрыл лицо тыльной стороной руки и молчал, просто глядя перед собой на постель. Он слышал, как Волчица подобралась ближе к нему, положила на плечо руку и проговорила, с грустью взирая на него:
— Тебе было просто плохо.
В глазах засвербило, заныло сердце. Ему все еще было тяжело об этом говорить.
— Да…
Бастард закрыл глаза, дал откатиться назад подступившим слезам. Через несколько секунд стало легче. Было желание все равно попробовать выговориться, и он произнес:
— Во сне, — Рамси замолк, думая над тем, что хотел сказать. — Во сне, когда я побежал к маме в дом, кое-что произошло, — он замолчал, вспоминая сон и пропуская его через себя. Боги, эта ночь была похожа на безумие, в котором он пытался отыскать свой путь. — После гибели щенка я чувствовал себя так, словно потерял… близкого человека, словно я остался один и уже ничего не могло быть, как прежде. Хотел поэтому быть рядом с мамой.
Рамси хотелось сказать, что мама разбила ему сердце, однако, только начав произносить эту фразу у себя в голове, он понял, что не смог бы этого сказать вслух, не ударившись в слезы. Он не мог понять
Не намереваясь сдаваться, Болтон с осторожностью перебирал про себя другие фразы, проверял, не откликнутся ли они щемящим чувством в груди. Облизывая сухие губы, он в конце концов выговорил:
— Мне было так больно, было такое ощущение, что мир прекратил существовать. В один момент боль достигла такой силы и я почувствовал такую обиду на маму, что в голове что-то произошло… Боль просто исчезла… почти все исчезло, кроме… желания отомстить и больше никогда не почувствовать это боль еще раз. Мне кажется, с этого момента я не чувствовал ничего, кроме злобы и ненависти. Либо умирал со скуки, либо готов был убить всех вокруг. Я…
Рамси осекся на полуслове, почувствовал, как к горлу подступил ком, как болезненно сжалось все в груди. Он не сможет выговорить это «Я-»… думать об этом было больно и не получалось закончить мысль даже у себя в голове. Но очень хотелось это сказать, и он, тяжело сглотнув, прошептал с полуулыбкой на губах:
— Мне стало лучше.
— Это хорошо, — прозвучало у Болтона практически над ухом. Санса теперь сидела вплотную к нему, на ее лице играла маленькая улыбка, а в следующий миг ее рука обвила его плечи, а сама девушка прильнула к нему, положила голову на плечо и обхватила второй рукой за талию.
Рамси взглянул в покоящееся на его плече лицо улыбающейся жены и совсем тихо, почти неслышно прошептал, обнимая ее в ответ:
— Спасибо…
Повисла тишина. Не хотелось никуда двигаться, не хотелось разрывать объятий… Не хотелось снова чувствовать одиночество и покинутость, не хотелось ощущать тревогу, плотно засевшую внутри.
Санса приподняла голову с его плеча, медленно разорвала объятия и, поглаживая по руке, проговорила:
— Ты, наверное, устал. Давай ляжем, поспим, — она нежно провела ладонью по его щеке и, задержавшись ею на скуле, продолжила. — Нам надо отдохнуть.
— Да, — прошептал Рамси, подаваясь к Волчице и заключая ее в свои объятия. Он прижался щекой к ее виску, посидел так некоторое время, крепко держа ее в своих руках и чувствуя, как она тоже обнимала его, а затем одновременно с ней отсел назад.
Окинув внимательным взглядом жену, Болтон посмотрел на постель и аккуратно забрался под одеяло, оберегая вопящую от боли ногу, на которую до этого мига он не обращал никакого внимания. В это время Волчица затушила свечу и подползла обратно к нему.
Сперва неуверенно Рамси приобнял жену за талию, не зная, понравится ли ей это. Однако Старк сама придвинулась вплотную к нему и уткнулась лицом в грудь. Он видел, как Санса возвела к нему глаза, что слегка поблескивали в темноте, и прижал ее сильнее к себе. Эта близость несла с собой умиротворение и надежду, что все будет хорошо, что больше не будет ночей, наполненных той болью. Хотелось верить, что не покидающее тело беспокойство скоро пройдет.