Разорвать порочный круг

АNЕlover

Не сразу, но ей удалось расслабить своё лоно, и сперва спавшие острота и насыщенность ощущений неожиданно обернулись новым удовольствием. Санса с удивлением поняла, что теперь ощущала всю длину члена мужа, чувствовала каждый его миллиметр, из-за чего он казался длиннее и толще, чем обычно. Её лоно более не сжимало мужское достоинство, а обтекало его и мягко обнимало. Член мужа уже словно стал её частью, и с этой частью ничего не требовалось делать, чтобы получить удовольствие — она сама дарила его, нужно было лишь взять его. Не искать наслаждения и не сопротивляться вторжению, ничего не делать и просто наблюдать за ощущениями.

Рамси стало интересно,

что чувствовала сейчас Волчица, и он, с трудом открыв глаза, сквозь туман посмотрел на неё. Их взгляды пересеклись. Глаза Сансы светились любовью и желанием, смотрели вглубь него, и Рамси утонул в них, растворившись в жене. Он с трудом мог описать, что произошло, по его телу просто-напросто пробежала сильная волна лёгкости, радости, ощущения своего существования. Он словно стал одним целым с Волчицей, нашёл себя в ней, будто она была его продолжением, а часть неё поселилась в нём. Голова нещадно кружилась, явь и эта комната уносились вдаль, в этот момент существовали только чувства. Рамси переполнило внутри теплом и любовью, границы между его телом и телом жены исчезли. Ему казалось таким правильным, что он находился сейчас в ней, будто так и должно было быть, будто это она давала ему жизнь, а взамен забирала часть его, оставляя её себе навсегда. Болтон уже путался, где было его наслаждение, а где — Сансы: оно было общим, переливалось из одного из них в другого. Перед глазами всё ещё пестрели маленькие вспышки, сквозь заслону из которых просматривались всё те же голубые, наполненные любовью глаза напротив. Всё тело было охвачено удовольствием, источником которого была Санса, что приоткрывала рот для стона, которому так и не суждено было покинуть её губ.

Бастард точно не помнил, но, кажется, Волчица кивнула ему головой — и она уже с трудом держалась, а на её теле выступила испарина. Понимая, чего желала жена, Рамси толкнулся в неё, она застонала, схватила руками его за плечи, сжалась лоном вокруг него. Напряглась под ним, словно пружина. Горячие тиски, сжавшие на его член, послали волны удовольствия, вскружили голову, и Рамси, следуя за этим удовольствием, двинулся в Волчице ещё раз. Он не понимал как, но наслаждение исходило больше не из паха, а от самой Сансы, налетало на него вихрем, проникающим глубоко под кожу и охватывающим всё его тело.

Старк громко застонала, вцепилась одной рукой в волосы Болтона, а другой — в спину, царапая ту ногтями. Окончательно потеряв контроль над собой и утонув с головой в Волчице, Рамси, чувствуя, видя перед собой свой пик, пихнулся скорее в её лоно, даже не находя в себе сил для полноценного толчка, и почувствовал, как внутри взорвалась вспышка удовольствия. Оно будто перетекало от него к Сансе и обратно, протягивалось между ними, позволяя каждому продлить мгновение единения и блаженства. Они вдвоём казались Болтону одним целым, разделяли одни и те же чувства, ощущения, желания. Хотелось, чтобы это длилось как можно дольше, чтобы это не прекращалось никогда.

Очень медленно, но пик блаженства отступал, разум начинал всё в большей мере осознавать происходящее. Однако, даже когда эйфория прошла, чувство целостности и единства с Сансой не исчезло. Находиться в ней казалось чем-то естественным, успокаивающим, дарующим ощущение своей полноты.

Рамси никуда не хотел двигаться с Сансы, он чувствовал себя превосходно и так: согревающее тепло её тела; мерно вздымающаяся под его головой грудь, в глубине которой разносилось эхо ударов сердца; нежные руки, обнимающие его за плечи; опавший член, всё ещё окутанный жаром и влагой чрева жены. Ему было просто спокойно и уютно, не было необходимости куда-либо двигаться — это лишь испортило бы момент и разорвало их единение.

Пальцы Волчицы аккуратно перебирали волосы бастарда, отчего по коже пробегала приятная дрожь. Начинало тянуть в сон, веки с каждым минувшим мгновением становились всё тяжелее.

Расслабленное,

разгоряченное тело давило на неё сверху, и если бы не этот вес и невозможность нормально вздохнуть, она бы осталась лежать в этом положении. Ей было приятно, головокружительно осознавать, что её желания и она сама были важны мужчине и что мужчина настолько легко был готов отдаться ей в руки. Ей нравилось, что ей не надо было притворяться кем-то другим, чтобы понравиться мужу, что её принимали такой, какой она была. Это многое значило для неё.

Раздался шумный вдох, Болтон, почувствовавший, как его подняло грудью жены вверх, открыл глаза и, вдруг наткнувшись на одно предположение, спросил:

— Я тяжёлый, да?

— Немного есть, — смущенно проговорила Санса, вырисовывая пальцами круги на его спине.

Почувствав себя плохо из-за того, что раньше не додумался до этого, Рамси слез с Волчицы и улегся на живот около неё. Он не мог отвести глаз от нее, всё возвращался и возвращался взором к её лицу, к ней самой. Наполнившие до этого тело счастье, легкость и тепло никуда не делись, только плотнее укоренились внутри.

— Я люблю тебя, — само собой слетело с губ Болтона. Он просто не мог не сказать этого, готов был повторять эти три слова снова и снова, пока во рту не пересохло бы и язык не отказался шевелиться.

Рамси взял руку повернувшейся к нему Сансы, поднёс к губам и поцеловал. Он уткнулся лбом в ладонь и сжал её в обеих руках.

— А я люблю тебя, — вторила бастарду Старк, которая, выждав пару секунд, аккуратно вытянула свою ладонь из его хватки и, видя, каким взглядом он проводил её руку, наклонилась к нему и коснулась губами его плеча. Затем еще раз. Затем отыскала взгляд Рамси на себе и поцеловала в губы. В этот раз она ему не соврала: действительно любила.

Санса не ожидала, что сегодня они попробуют нечто новое и оно окажется гораздо лучше всех тех раз, которые уже были у них. В голове до сих пор был полнейший сумбур, удовольствие покидало тело очень медленно, задерживалось в нём сладостной истомой и усталостью. Даже в мыслях не могло возникнуть, что обычное нахождение мужа в ней могло принести им обоим столько удовольствия. Наверное, в этом и заключалась суть любви с мужчиной.

Этой ночью Рамси уснул, лежа головой на её груди, абсолютно позабыв об окружающих их проблемах и чувствуя себя счастливее, чем когда-либо. Всё померкло по сравнению с тем счастьем и умиротворением, которые несла ему Волчица.

========== Ставки повышаются ==========

Темно-гнедая невзрачная лошадь шла с прижатой к груди туго затянутыми поводьями головой и нервно жевала удила. Набежавшая в виде белой пены на ее губы слюна, которой была измазана уже вся темная грудь, время от времени падала на землю, а в коричневых глазах, как в зеркалах, отражались снующие туда-сюда, как муравьи, люди.

То там, то тут слышался стук молотков, звуки вкапывающихся в затвердевшую землю лопат, грохот опускаемых вниз брёвен и камней, окрики людей. Среди держащейся здесь не один день суматохи неторопливо ехал лорд Бейлиш и с кривой, довольной ухмылкой осматривал возводимую стену и ров перед ней, что протянулись над Высокой дорогой от Лунных гор до Зелёного Трезубца. Огромная защитная ямища на этом отрезке стройки была почти готова: три с половиной метра в глубину, пять — в ширину, на дне — поленья для поджога, тряпица, солома, сразу за ней - стена. Последняя же еще строилась, укреплялась. Многое делалось наспех, зачастую использовались не лучшие материалы — время поджимало, людские и материальные ресурсы были сильно ограничены, а при том при всём нужно было в кратчайшие сроки возвести здесь заграждение, которое смогло бы сдержать возможные атаки с Севера.