Разрешаю поиграть
Шрифт:
В этот раз без жертв не обойтись.
Как бы я не старалась кто-то должен умереть.
Но, в могилу с собой я обязательно захвачу одного неадекватного психопата.
Обещаю.
День девяносто пятый. Утро.
В магазине «Мир ковров»
? Будьте добры, один ковёр.
? А чего вы такой мрачный? Труп будете заворачивать, что ли?
? Два ковра.
В первый дом оказалось невероятно просто попасть. Я не прилагала совершенно никаких усилий. Впустила меня экономка, уверенная, что я - подруга дочери ее нанимателей. Меня даже в спальню проводили.
Огляделась. Красиво. Не мило и не изыскано, а именно красиво. Эта комната была произведением искусства. Портило и бросалось в глаза только одно. Аккуратно выведенные буквы “ХОЛОДНО” на зеркале розовой помадой. Ну, спасибо! От анализов Людовик меня избавил. Сукин сын! Вот если бы не знала наверняка, что он слов на ветер не бросает, могла бы расслабиться и решить, что по поводу “СПИДа” он блефовал, но Людовик страдает маниакальной честностью. Он никогда мне не лгал.
Поэтому, вздохнув, я направилась к следующей предполагаемой жертве.
Вот тут и возникла проблемка. Дверь мне открыл Джулиан. Голый. Смерил взглядом и захлопнул эту самую дверь прямо перед моим носом.
А я даже не думала, что человек способен так сильно бояться. Страх проник мне под кожу липким сиропом. Мой брат ночевал здесь. С одной из претенденток на смертельную болезнь. И как мне быть? Если это она? Что делать?
Мой бессмысленно упирающийся в дверь взгляд, все-таки выловил вырезанную на деревянном косяке надпись “ХОЛОДНО”. Облегчение чуть не свалило меня с ног. Еще одна подобная выходка и можно смело заказывать себе гроб. Умру от сердечного приступа. На месте.
– А не хило тебя, дорогая, накрыло.
Людовик. Стоит у ворот. Расстегнутое кашемировое пальто развиваясь на ветру делает его похожим на вестника смерти. Впрочем, это мое воображение создает новые образы этому монстру. А в целом, очень мило смотрится и не подумаешь, что больше сотни людей убил.
– Вот скажи мне, оно того стоило?
– Людовик подходит ближе и заглядывает в глаза, слегка наклонив голову.
– Что именно?
– Все. Вся эта семейка, эти попытки переиграть меня. Это стоит того, что ты жертвуешь на алтарь в мою честь?
Отвечать мне ему совершенно не хотелось, да и время, что я тут трачу, можно и с большей пользой провести. К примеру, пока я уверена, что Джулиан в безопасности, необходимо проверить остальных девиц. Поэтому, обойдя Людовика я вышла на дорогу.
– Детка, игнорировать меня не самая лучшая идея.
Его пальцы вцепились мне в плечо, разворачивая лицом к лицу. А он зол. Определенно. Глаза сузил и желваки ходят на скулах. Полные губы кривятся.
– Я уже не достоин ответа? Или ты так прониклась грозящей Джулиану опасностью, что времени поболтать со мной у тебя нет?
С каждым новым произнесенным словом, Людовик сжимал мне плечо все сильнее. Так и до перелома недалеко. Заметил, хватку ослабил, но не отпустил, только посмотрел с легким недоумением.
– Ты всегда была такой хрупкой?
– Всегда, просто тебя обычно не волновала моя хрупкость. Уже не помнишь, как сломал мне обе руки и целый месяц я была твоим питомцем. Кормил меня, одевал, купал, даже выгуливал. Неужели забыл?
Людовик искренне задумался и даже нахмурил лоб. В самом деле, совершенно незначительное происшествие. Подумаешь, в очередной раз жизнь мне сломал. Он же на завтрак эти жизни губит, не то что ломает. Чего я хочу от него? Раскаяние? Вряд ли. Осознания своих действий? Сомневаюсь. Может, просто мне больше некому высказать свои обиды, все те переживания, что как снежный ком с каждым разом становятся все больше и сногсшибательней? Ответа у меня нет и не думаю, что он мне нужен.
– Детка, я настолько плох?
– Милый, ты даже понятия не имеешь, насколько ты плох - усмехнулась я, а внутри все сжалось, я ждала, когда же он сорвется. На моей памяти больше всего Людовик ненавидел критику в свою сторону.
Но, в этот раз он решил поудивлять. Вместо окрика или вполне предсказуемого удара, я услышала:
– Вот скажи, зачем нам эти игры? Ты не устала бороться и… проигрывать? Ведь все равно будет по-моему. Уже сейчас ты играешь по моим правилам, Ищешь, бегаешь, суетишься… А толку? Хочешь я тебе расскажу правду?
– Что? Какую еще правду?
– прошипела я, раздраженная тем, что вырваться не выходит, а слушать его бредни желания нет.
– Обыкновенную. Никто из его подружек не заражен. Зачем? В нем уже есть этот вирус. О, не смотри на меня так! Это не я его заразил, тем более, болезнь в пассивном состоянии и твой дорогой братец является всего лишь носителем. Видишь ли, у него это с пеленок. Подцепил в роддоме. Лично ему за столько лет никаких проблем вирус не принес. А вот остальным… Лючия скажу тебе по секрету, души в сыночке не чает, но без перчаток малыша - Джу тронуть боится. Папаша в этом плане более демократичен и тем не менее, особой теплоты не проявляет. Удивительно, что ты до сих пор не знала о проблемах обожаемого братика. Хотя, он вроде сам не особо в курсе, по крайней мере Лала понятия не имеет, что ваш братец болен. Эй, ну скажи уже что-нибудь! Хочу увидеть твою реакцию.
И что мне на это надо сказать? В данный момент я только и могу, что стоять и делать вид, будто ничего страшного не случилось. По сути ничего и не случилось. Всего лишь мой брат болен.
– Мою реакцию? И какой она должна быть? Чего ты от меня хочешь? Только не начинай снова разговоры о нашем совместном будущем. Если нас что-то и объединит в будущем - так это общая могила, но не больше - поморщилась я.
Людовик продолжая скалится, притянул меня к себе, заставляя уткнуться ему лицом куда-то в район солнечного сплетения и заодно подумать - а не расшибить ли лоб себе, зато не хилый под дых выйдет.
– Милая, твоя упертость достойна похвалы, правда. А мое терпение вообще безгранично. Но, всегда есть это “но”, к сожалению мне начинает надоедать твое глупое поведение. А ты же прекрасно знаешь, что бывает, когда мне что-то надоедает. И по-моему у тебя опять не вышло меня обставить.
Я оторвалась от созерцания матово - черной, шелковой рубашки и подняв голову впервые с момента нашего разговора сама посмотрела ему в глаза, пытаясь найти в этих мутных и затягивающих переливающихся провалах хотя бы толику разума. По сей день надеюсь, что он не совершенно спятивший ублюдок. Все еще ищу то, чего нет и никогда не было. Глупо. Он прав, я редкая идиотка.