Разреши себе меня

Князькова Нина

– Молодой человек, - послышалось позади.

Я обернулся и увидел Светиного шефа, хмуро оглядывающего это безобразие.

– Я сейчас, - шепнул ей на ухо, и, неохотно разжав ладони, направился в кабинет хозяина помещения.
– Я возмещу.
– Заявил, едва за мной закрылась дверь.

– Не сомневаюсь.
– Волчинский весело усмехнулся.

– Так в чем проблема?
– Я раздраженно посмотрел на него.

– Я за две недели Свету отпускал с работы три раза. Раньше она так не пренебрегала своими обязанностями.
– Покачал головой начальник

любимой женщины.

– Три раза?
– Удивился я. Она ничего такого не говорила.

– Да. Один раз ваш сын пришел сюда, один раз она ездила к нему в лицей. А еще один ездила на консультацию в больницу.

– В больницу?
– Всполошился я.
– Зачем?

– А я почем знаю?
– Махнул он рукой.

– Я заплачу, - повторил я. Достал бумажник и бросил на стол несколько крупных купюр.

– Ты думаешь, мне деньги твои нужны?
– Прищурился мужичок, обходя стол.

– А что?
– Не понял я.

– У меня Некрасова работает десять лет скоро. Мы со Светочкой вдвоем начинали. Я ее согласен на год в отпуск отпустить, лишь бы ей хорошо было. Она, как дочка мне.
– Признался ее шеф.
– Так что знай, что если обидишь, то придется тебе из этого города переехать, как этому ее, недодоктору.

– А...?

– Незачем про это знать официальным органам.
– Сообщили мне.

– А если я сам из органов?

– А если твое досье у меня на столе уже пару месяцев лежит?

Я только ухмыльнулся.

– Думаю, что Света не знает о своей «крыше»?

– Зачем хорошей девочке о таком знать?

– Что ж, надеюсь, тот, кто ее обидел в прошлый раз, уже наказан?
– Решил уточнить на всякий случай.

– Бизнес отжат, и передан в еврейскую общину. Парень вернулся на родину.
– Покаялся он мне.

– Тогда будет просьба, об ее обидчиках сообщать мне. А я в свою очередь позабочусь о ней.

– Договорились, - Волчинский, прищурившись, кивнул мне.
– А теперь топайте домой, нечего мне тут разврат на рабочем месте устраивать.

Я только покачал головой и вышел из кабинета. Света сидела за своим столом и что-то остервенело печатала, стараясь не обращать на меня внимание. Папки и монитор уже были подняты с пола.

– Поехали домой.
– Подошел я к ее столу.

– Я вообще-то на работе.
– Она подняла на меня грустный взгляд.

– Ну, мы можем устроить непотребство и на работе. Я в принципе не стесняюсь. Но дома было бы удобнее.
– Выдал я свои мысли, глядя на ее просвечивающую блузку.

– Светлана, даю вам на сегодня отгул.
– Поддержал мои стремления Волчинский.

Света громко фыркнула, но послушно поддалась на уговоры и, встав, направилась к шкафу за верхней одеждой. Я схватил оставленную ей на столе сумочку, забросил туда забытый рядом с клавиатурой телефон, и подошел к своей женщине. Она дрожащими пальцами пыталась застегнуть молнию на куртке.

– Давай я, - мягко отвел ее руки и быстро застегнул молнию.
– Всем пока, - попрощался с ошарашенными Светиными коллегами и повел ее на выход.

В машине я держался изо всех сил. Света тоже нервно сжимала ремень безопасности, изредка бросая на меня взгляды. Оба молчали, зная, что слова здесь и не нужны вовсе. Нашей выдержки хватило ровно до прихожей в квартире. Едва за нами закрылась дверь, как я судорожно дернул на ней молнию (сломал, кажется), и впился ей в губы, дергая за ворот блузки. Где потерял свою куртку, не помню. Помню лишь то, как она, вырвав несколько пуговиц, сдернула с меня рубашку. Приглушенно застонал, когда ее ладони пробежались по моему животу и спустились ниже, остервенело дергая ремень на джинсах. Задрал ее сексуально-узкую юбку до талии, с удовольствием обнаружив под всем этим безобразием чулки. С еще одним приглушенным рыком прижал ее к стене, заставляя обвить меня ногами.

– Лешка, - выдохнула она мне на ухо, когда....

Черт, я чуть не отключился от того кайфа, который испытал прикоснувшись к ней так. Громко застонал, даже не пытаясь заглушить хоть как то свое удовольствие. Замер на миг, давая ей время привыкнуть, и начал двигаться, стараясь не думать о накатывающих волнах удовольствия. Соскучился. Очень. Не по сексу, а по ней самой. Вот такой вот. Попытался хоть немного сдержаться, пытаясь понять, что ей больше понравится.

– Сильнее, - простонала она, и я сдался, прижав ее сильнее к стене.

Мы уже стояли пять минут, не двигаясь, стараясь прийти в себя после такого урагана, и все еще чувствуя в себе отголоски блаженства, разлитого по телу, когда я почувствовал на себе чей-то взгляд.

– Это Фрося.
– Пояснила Света, глядя на серенького котенка, уже скрывшегося в комнате сына.

– Фрося?
– Переспросил я.

– Так зовут Левкиного невролога. Ефросинья.
– Пробормотала она, поворачивая мою голову к себе и нежно целуя в губы.
– Он так захотел.

Мне пришлось кивнуть, так как я отвлекся от сути нашего разговора, и увлекся ее губами.

– Может быть, пойдем в кровать?
– Предложил, хотя и у этой стены в коридоре мне было хорошо.

– Угум, - согласилась она.

С сожалением отстранил ее от себя, и, подхватив на руки, поволок в нужном направлении.

– Дубенков, ты чего?
– Хихикнула Света.

– Примеряю на себя роль новобрачного, - отозвался ей в ответ.

Зря сказал. Света тут же заледенела в моих руках. Принес в комнату и усадил на кровать. Начал стягивать оставшуюся на ней одежду.

– Ты серьезно?
– Спросила она, даже не обратив внимания на собственную обнаженность.

– Да.
– Попытался посмотреть ей в глаза. Безуспешно.

– Я не выйду за тебя.
– Она, отвернув лицо, упала спиной на кровать.

– Почему?
– Попытался говорить спокойно, подавляя в себе вспышки гнева.

– А зачем? Нам с тобой детей не крестить. В княжны я не рвусь. Денег мне от тебя не нужно.
– Как-то потерянно объяснила она мне.

– А что нужно?
– Спросил, уже ни на что не надеясь.

– Ты. Левка. Пока не надоем, буду жить с вами.
– Она снова отвернула лицо.