Разрушение в школе Прескотт
Шрифт:
Я облизала свою нижнюю губу и помотала головой.
— Только безгрешные могут судит других, Оскар… — предупредила я, и он снова расмеялся. Может быть, он находил забавным то, что я использовала религию для критики. Мы оба знаем, что нам прямая дорога в ад.
— Твой отчим становится проблемой, — признал Оскар, когда мы въехали на парковку продуктового магазина. На другой стороне находится аптека, куда Хаэль отвез меня купить экстренное противозачаточное[4]. — Видеть его в доме Аарона прошлой ночью, конечно,
— Разве не поэтому у Хавок есть люди? — сухо спросила я, оглядываясь и замечая, что Оскар смотрит на меня проницательным взглядом. Кончиком среднего пальца он поправил очки наверх, быстро показав букву V из татуировки Хавок Господи, во что я ввязалась? — Не для того, чтобы предупреждать нас о таком дерьме? Как Тинг пробрался в дом? Да еще и с Кали и Скоттом?
— Это то, с чем разбирался Виктор прошлой ночью, — сказал Оскар, когда он открывал дверь машины. — Группа Митча оставила нескольких наших парней истекать кровью и с переломами, остальные сейчас истекают кровью и сломаны, потому что Вик не терпит никакого рода ошибок, — он вышел и закрыл за собой дверь, оставив меня догнать его.
Я воспользовалась моментом, отказываясь быть запуганной Оскаром Монтоком.
Когда я вошла, то обнаружила его, сидящим в кафе рядом с входной дверью, попивающего кофе с чертовым iPad.
«Ну что за королева драмы» — подумала я, сжимая челюсть, когда остановилась у столика. Оскар элегантной рукой, полностью покрытой чернилами, указал на пустое сиденье напротив него. Из всех парней он больше всех покрыт татуировками. Он, должно быть, очень старался, чтобы набить столько в таком юном возрасте. Не впервые мне интересна семья Оскара или есть ли она у него. Иногда быть одному — это благословение.
— Присаживайся. — второе сиденье ждало меня. Я опустилась на пластиковый стул, слушая непрекращающийся звук после сканирования продуктов. Люди с тележками проходили, пока я сидела в море обыденности, еще больше уверенна в том, что я не буду жить такой жизнью. Моим самым большим беспокойством никогда не будет вопрос: что будет на ужине. Вместо этого, мне всегда было интересно, является ли моей самой большой ошибкой то, что я позвала Хавок.
Ногти постукивают по поверхности стола, прежде чем я наконец дотягиваюсь до кофе. Оскар, как обычно, игнорирует меня, захваченный экраном своего планшета. Он просто-напросто приклеен к этой штуке. Полагаю, в ней всей секреты Хавок. Когда-нибудь, я возьму в руки эту вещи и раскопаю все темные истории, хранящиеся в ней.
Спустя время я достала свой телефон и включила его, тошнота охватила мой живот, пока я ждала, чтобы увидеть влияние шарад прошлой ночи на сплетни в школе Прескотт. В социальных сетях каждого ученика были фотки с вечеринки в честь Хэллоуина, сотни таких, и видео тоже. Но… ничего о клоунах и парнях с гримом скелетов на лице.
Ничего об убийстве.
Тем не менее, я получила несколько сообщений от самой Кали Роуз-Кеннеди.
Хах.
Кали Роуз.
Лгунья. Воровка. Трусиха.
А я и парни Хавок … мы собираемся убить ее. Я просто еще не знаю об этом.
«Ты психованная, где черт подери Дэнни?»
Это сообщение сопровождалось
Я тяжело выдохнула, меня охватил страх, который я никогда раньше не испытывала.
По каким-то глупым причинам я была уверена, что мне нечего терять, что упаду так сильно, так далеко и так быстро насколько это возможно, что я действительно была на самом дне. Но я ошибалась. Нам всегда есть, что терять, больше, чем мы думаем, не так ли?
— Кали писала мне, — сказала я, толкая мой телефон по столу Оскару. Он ненадолго посмотрел на верх, его серые глаза поймали мои. Он не хотел, чтобы я была здесь. Он не хотел, чтобы я была частью Хавок. И каждый раз, когда что-то случается между мной и Виктором, я ловлю себя на чувстве, что нравлюсь ему все меньше и меньше. Почему? Я не знаю. То, как он смотрел на меня, когда поймал с работой, которую я украла из офиса заместителя директора Китинга, был таким, словно он отчаянно надеялся, что я провалюсь. Будто он цеплялся за любую предоставленную причину выкинуть меня из Хавок. — Я склоняюсь к тому, чтобы сказать ей отвалить, и заблокировать ее.
Оскар осторожно прочитал сообщения, ища суть между строк. Потом он передал телефон мне.
— Делай то, что обычно делаешь, — сказал он, попивая свой кофе, а потом поворачивая свой iPad ко мне, чтобы я могла видеть экран. Там целая ветка на фейсбуке Митча о Дэнни. Его никто не виде с прошлой ночи. Никто не знает.
По крайней мере, пока не знают.
— Вы, ребята, когда-нибудь… — я запнулась, выглядывая из-за экрана, чтобы увидеть стоическое лицо Оскара. Он непомерно красив, словно миллиардер родился не в той части города, настолько образованный и элегантный, настолько красив с этими высокими скулами и полной нижней губой. Татуировки на шее и руках почти добавляют к иллюзии, обеспечивая некий контраст его неземной красоты. — Ну, когда-нибудь делали что такое раньше.
Убивали ли кого-то Хавок раньше? Это мой вопрос, и он черт подери знает это.
Оскар лишь ухмыльнулся мне, его дьявольское беззаботное отношение выводило меня из себя.
— В отличии от Вика, ты не держишь мое сердце мертвой хваткой, Бернадетт. Я не обязан делиться с тобой всеми моими маленькими, шаловливыми секретами, — он поднялся, забирая с собой кофе и iPad. — Займемся покупками. У нас триста долларов, нам нужна еда на неделю, а не только на сегодня, — он открыл список на iPad, и я увидела, что это какой-то список базовых покупок.
— Боже, вы, ребята, странные, — пробормотала я, беря тележку, когда мы проходили мимо, и ведя ее по коридору. — Ты же знаешь, что члены банды обычно не ходят за покупками вместе, так ведь?
— Кто сказал, что мы — банда? — спросил Оскар, останавливаясь по середине коридора и одаривая меня взглядом, который говорил, что я ему противна. Серьезно, я не смогу победить с этим парнем. Флуоресцентный свет падал на мою голову, катящийся колесики тележки и плач маленьких детей рядом с кассой заставляли чувствовать меня в ловушке. Заставляли чесаться. Заставляли отчаянно хотеть сбежать. — Мы семья, Бернадетт. Я думал, ты это уже поняла.