Разрушение в школе Прескотт
Шрифт:
— Да, но это не значит, что мы не убили ребенка сегодня ночью, — сказала я, поворачиваясь к Вику.
Он просто стоял там, гора мускул и бессмертности, и тяжело улыбался мне.
— Что случилось в канун Хэллоуина, остается в кануне Хэллоуина. Не думай снова об этом, — он начал идти мимо меня, но потом схватил мое лицо и прижался к моим губам обжигающим поцелуем, который наводит меня на самые разные пошлые мысли, неуместные посреди этого кризиса, мысли об обнаженной плоти, голодных ртах и блуждающих руках. — И это не просьба.
Вик выпустил меня и скользнул на водительское место грузовика. Я немного поколебалась,
* * *
Я не помню, как уснула, но была благодарна, что мне не снилось никаких кошмаров. Скорее всего, я была слишком усталой, чтобы видеть их. Когда я открываю глаза, то обнаруживаю смотрящего на меня Аарона, облокотившегося на кровати размера King-size в старой спальне его родителей. Вик лежит на другой стороне, его глубоко дышит, так что, я могу сказать, что он все еще спит.
— Ты проснулась, — сказал Аарон, и я приподняла бровь, принимая сидящее положение.
— Разве не я должна была сказать это? — ответила я, откидывая свои блондинистые волосы с плеча. Розовый цвет на кончиках начал тускнеть, время их перекрасить. Может стоит выбрать другой цвет? Но нет, любимым цветом Пенелопы был розовый. Я облизнула губы и подвинулась немного ближе к Аарону, пока наши плечи не были настолько близки, что один глубокий вдох может прижать нашу голую кожу вместе. — Как ты себя чувствуешь?
— Будто меня переехал гребанный грузовик, — сказал он с улыбкой, которая напомнила мне те, что использовали, чтобы разделить ясные, солнечные дни, когда жизнь не ощущалась такой … безнадежной. Только так я могу описать, что я чувствую сейчас, — отчаяние.
Тинг был здесь прошлой ночью. Кали была здесь. Директор Ванн был здесь. Каллум убил Дэнни Энсбрука.
Черт.
«Ты не одна», — напомнила я себе, поднимая глаза и ловя в золотисто-зеленый взгляд Аарона. Девушка Хавок. Не девушка Хавока. Мы можем быть в аду, но мы горим вместе.
— Я думала, что ты умрешь прошлой ночью, — прошептала я, не собираясь этого делать.
Эмоции застревают в горле, удивляя меня. Когда Вик с одной стороны, а Аарон с другой… я не чувствую пустоту внутри, словно каждая мысль, каждое чувство разрывают меня на части. Я сильно истекаю кровью и не знаю, как это остановить. Не так, как с ранением Аарона. Для эмоционально подавленных людей не существует переливания крови, капельниц счастья, ясности или здравомыслия.
— Да? — спросил Аарон, без рубашки, покрытый татуировками, красивый и сломленный. Я хотела потянуться и прикоснуться к нему, но не осмелилась. Физически между нами могут быть лишь сантименты, но эмоционально — мили. — И что ты чувствовала из-за этого?
Я фыркнула и покачала головой.
— Не задавай глупых вопросов, Аарон Фадлер. Тебе не идет, — мы оба замерли, когда слегка постучали в дверь.
— Берни? — позвала Хизер. — Мы голодные, там есть хлопья, но нет молока.
Аарон и я обменялись взглядом, и он усмехнулся.
Мое сердце в груди пропустило удар, а я балансировала над опасной пропастью, в которой я прощаю Аарона за то, что сделал мне, где я вхожу в теплую и знакомую рутину, какой у меня никогда не было. Аарону и мне было хорошо вместе, но мы были детьми. Может быть, мы все еще дети, но все уже не так. Не уверена насколько это разумно
— Я бы не отказался от еды, если ты за то, чтобы заказать доставку, — Он посмотрел вниз на свой телефон, искривляя рот в сардонической улыбке. — В любом случае, уже около пяти. Так что пицца вполне подходит.
— Пять? — поперхнулась я, вставая на ноги и направляясь к двери.
На мне больше нет окровавленной одежды прошлой ночи, только старая футболка из гардероба Аарона. Ее запах, сандала и розы, самого Аарона, убаюкали меня прошлой ночью. Снизу на мне ничего нет, но, к счастью, рубашка достаточно длинная, чтобы скрыть все. У нас тут все в повседневном стиле, в чертовом доме Хавок.
— Эй, — сказала я, когда открыла дверь, чтобы найти свою сестру вместе с сестрой Аарона, Карой и кузиной Эшли, — Простите, мы поздно легли спать. Мы… у нас была долгая ночь. — я сжимаю челюсть, не в силах смириться с суровой реальностью этого заявления.
Сегодня пятница, школьный день, но только технически. Школа Прескотт — город-призрак. Никто на юге не ходит в школу после Хэллоуина, вне зависимости от дня недели. Я чувствую себя немного дерьмово, что не взяла девочек.
— Нам все равно, — сказала Хизер, смотря за мной, где и Аарон, и Вик были в кровати. Насколько это странно, что мы все спали здесь вместе? По мне прошло дрожь, и я обвила себя руками, чтобы сдержать это. Это было похоже на искру, а я не люблю искры. Это всего лишь бред, покрытый блестками. — Мы играли в видеоигры с Хаэлем и ели чипсы и кексы с кремом Twinkies[3]. Эшли стошнило на джинсы Хаэля, — она указала на младшую кузину Кары, и маленькая девочка спряталась за Карой, словно ей было чего стыдиться.
Я лишь закатила глаза и провела пальцами по волосам.
— Любого бы стошнило после ночи сладостей и дня фаст-фуда, — я посмотрела назад на Аарона, сидящего на кровати с повязкой на руке, мускулах мужчины, теле мальчика с его прежней жизнью. О чем я думала? Он уже давно не ребенок, и я тоже. — Я приготовлю что-нибудь. Мне только нужно, чтобы кто-то отвез меня в магазин.
— Ты приготовишь тако? — спросила Хизер, соединяя ладони вместе, как в молитве.
Золотистые блики в ее светло-каштановых волосах напоминают мне Пенелопу. Так сильно, что я едва могла дышать. Черт, блять, стерва. Это все вина Вика. И Аарона, как он мог почти умереть на моих руках. Это нечестно с его стороны так поступать, заставлять меня думать, что я могу потерять его, чтобы мои стены рухнули. А Каллум? Ради моего спасения, он рисковал оказаться в тюрьме.
К черту этих парней Хавок и все, что они защищают
Если бы я была умна, я бы взяла Хизер и сбежала.
Вместо этого, моя кровь пропитана местью, и чем сильнее парни давят, тем больше мои эмоциональные стены рушатся, тем жестче я хочу бороться. Тем сильнее мне больно. Ради себя, ради Пенелопы. Словно запертая кошка, я выпустила свои когти.
— Оскар может отвезти тебя на фургоне, — пробормотал Вик, удивляя меня.
Я посмотрела назад, но его черный, цвета ворона, глаза были закрыты. Я бы знала, если бы они были открыты и смотрели на меня. Я бы почувствовала их.