Разрушенная

Тинтера Эми

— Ваше Высочество, — произнес Гало, входя.

— Будем соблюдать формальности с самого утра?

— Что вполне уместно, учитывая, что я позволил тебе получить удар ножом прошлым вечером. — В голосе Гало послышались резкие нотки, и он старался не встречаться взглядом с Казом.

— Да почти вся стража там была. Не уверен, что именно тебя нужно привлекать к ответственности, — сказал он беззаботно, но Гало не улыбнулся. — Отец тебе сделал выволочку?

— И матушка. Да и Йовита. Уволили стражей, которые

стояли на входе и позволили ему пройти.

Каз со вздохом откинулся назад, чувствуя, как боль пронзает его плечо.

— Они выяснили, кто он такой?

— Не слышал. Сейчас с ним король. — Гало потер щетину на подбородке. — Мне нужно извиниться за…

— Нет, совсем не нужно, — прервал его Каз. — Я не хочу, чтобы рядом со мной все время крутились стражники. Ты не можешь все время защищать меня.

— Ну вообще-то это моя работа. Защищать тебя все время. Хотя Мэри похоже весьма охотно возьмет часть этой ноши на себя.

— Это уж точно, — пробормотал Каз себе под нос, и вновь будто наяву увидел, как ее кулак врезается в лицо тому человеку. Годы борьбы с руинцами превратили ее в отличного бойца.

— Но я должен извиниться от имени всей вашей охраны, — сказал Гало. — Мы и слова не скажем, если ты нас всех заменишь.

— Ты ведь знаешь, что я не буду этого делать.

— А ведь здравая мысль. — В дверном проеме появилась Йовита. Он дернула головой, показав, что Гало следует удалиться, и стражник, повинуясь, быстро ретировался из комнаты.

Она вошла и закрыла за собой дверь.

— Как плечо?

— В норме. Травма несерьезная, но доктор настоял, чтобы я сегодня остался в постели.

— Рада слышать, что все обошлось.

Каз фыркнул.

— Ну еще бы.

Йовита бросила на него раздраженный взгляд, но, когда она плюхнулась в кресло у окна, ее губы тронула улыбка.

— Мне будет очень грустно, если с тобой что-нибудь случится, Каз.

— Не сомневаюсь. Будешь вся опустошена по дороге к трону.

Йовита сидела в кресле боком, ее длинная темная коса свисала с подлокотника, когда она откинула голову назад.

— Подловил. Это я наняла того человека, чтобы он попытался убить тебя на твоей свадьбе. Я ужасно завидую тебе.

— Так и знал. Хотя я всегда думал, что ты выберешь яд.

— Так гораздо драматичнее. — Она повернула голову и улыбнулась ему. — Но я пришла с официальными новостями, — сказала она, покачивая ногами и выпрямляясь в кресле. — Человек, который напал на тебя, заговорил. Он охотник.

Брови Каса поползли вверх.

— Охотник? На руинцев?

— Да.

— А чего он хотел от меня?

— Небольшая группа охотников объединилась против короля. Они уже давно требуют изменений в политике по отношению к охотникам. Главным образом нашу позицию: охота — дело добровольное.

— Неужели люди действительно добровольно идут выслеживать

и убивать руинцев?

— Вряд ли, именно поэтому это используется в качестве наказания, вместо тюрьмы. — Она почесала подбородок. — То, что хотят преступники, не имеет значения. Нам нужны охотники. До короля доходили слухи, что некоторые объединились, и теперь понятно, что мы должны относиться к ним серьезнее. Он еще никого не сдал, но наверняка ему помогли. С другой стороны, у нас есть охотники, который в день убивают по несколько руинцев.

«Их выслеживали и жестоко убивали, так что да, они часто защищались». Слова Мэри пронеслись у него в голове в сотый раз с тех пор, как она их произнесла. Он никогда не слышал, чтобы кто-то даже близко подошел к защите руинцев. Никто не использовал слова жестоко и убиты в одном предложение. Они были ликвидированы, убиты или устранены. Слова Мэри повисли в воздухе, насмехаясь над ним.

— Ты когда-нибудь задумывалась: правильно ли это истребить всех руинцев? — спросил он.

Брови Йовиты взлетели почти до линии волос.

— Нет.

— Неужели они настолько ужасны? Все до единого?

— Да, все до единого, — ответила Йовита с ноткой раздражения в голосе. Она была советником короля всего год, но всегда вела себя так, словно знала больше, чем Каз. — Руинцы правили нами веками без малейшего сострадания. Мы возвращаем им должок.

— Верно, — тихо произнес Каз. Он, как и его отец, не застал тех дней, когда руинцы порабощали людей и убивали их забавы рад. Его дед изгнал их из Леры, но руинцы потеряли свою власть над людьми много лет назад, когда их силы ослабли. «Наказание от предков за злоупотребления простым людом», — говаривал ему дед.

«Прародители не имеют никакого отношения к ослаблению сил у руинцев», — как-то сказал его отец, при этом закатив глаза. Он никогда не верил в то, в чем не мог лично удостовериться. «Руинцы вновь восстанут, если мы не воспрепятствуем этому».

«Руинцы вновь восстанут». Раньше всякий раз при этих словах у Каза бежал холодок по спине. Теперь уже не испытывал ничего, кроме горечи, из-за груза потери стольких жизней. Несмотря на всю мощь руинцев, они не могли воскреснуть из мертвых.

Йовита поднялась.

— Воины из Олсо прибудут через два дня. Ты будешь достаточно здоров, чтобы присутствовать на ужине?

— Конечно. Я не собираюсь пропускать первый за два поколения визит воинов в Леру.

— Славно. Постарайся, чтобы и там тебя не зарезали. Нам не нужно, чтобы олсовцы сочли, будто нам нужен человек из Валлоса, чтобы спасать нашего принца. — Она произнесла «Валлос» так, словно это слово ассоциировалось у нее с чем-то гадким, но на ее лице появилась улыбка.

— Кошмар. Почти так же неловко, как потерпеть поражение в Битве за Объединение от их принцессы.