Разрушенные
Шрифт:
Я почувствовала, как мои щеки вспыхнули, вспоминая сон. Потребность. То, как он жестко и безжалостно вбивался в меня. Выжидая время, я села и засунула черное одеяло под руки, прежде чем оно спадет с моей обнаженной груди. Занавес волос покрывал мои плечи, обеспечивая некое подобие приличия.
— Расскажи мне, женщина, — Фокс сжал и разжал кулаки. — Я не хочу спрашивать снова.
Трепет страха лизнул мой желудок.
— Ты хочешь знать, я расскажу тебе, тогда, возможно, ты сможешь дать мне это. Мой сон был о тебе, — я заправила прядь за ухо. — Ты лизал мой
«И чем раньше я смогу соблазнить тебя, тем раньше я смогу найти дорогу домой».
Фокс стоял, замерев. И приоткрыв рот, когда огненная похоть взорвалась в его глазах.
— Тебе снилось, что я трахаю тебя? — в его голосе слышалась потребность. — Почему?
Я нахмурилась.
— Почему? Ты забрал мою жизнь за последние несколько часов, это естественно для моего мозга — быть поглощенной тобой.
Он застыл.
— Ты поглощена мной?
Я перевела взгляд на быстро растущую эрекцию в его брюках. И прикусила губу, когда весь жар от спора прошлой ночи, и мой дерзкий сон устремились к моей плоти.
— Да. И я знаю, ты поглощен мной. Я знаю, что ты хочешь погрузиться глубоко в меня. Ты заставляешь меня ждать, Фокс, и это делает меня только горячее.
— Охренеть, — застонал он. Его рука сжалась вокруг чего-то блестящего в его кулаке. — Тебе суждено погубить меня, — он быстро наклонился, и перевел взгляд на мои губы. Я нетерпеливо раскрыла их, чтобы принять еще один поцелуй, но он остановился и отпрянул. — Еще нет. Нет. Пока это небезопасно.
В сердце кольнуло, сосредоточившись на цепочке в его хватке.
— Что ты планируешь делать? — по какой-то причине мое горло сжалось, и я боролась с диким желанием бежать прочь.
Фокс наклонил голову.
— А что? Ты боишься?
— Это зависти от того, что у тебя в руке.
Он поднял свой кулак, смотря со смесью надежды и ненависти.
— Это для тебя.
Дрожь прошла по моему позвоночнику. Он сказал, что не обидит тебя.
— Я должна носить это?
Он наклонил голову.
— Ты согласилась с условиями и доказала, что тебе нельзя доверять в том, чтобы не касаться меня. Так что да. Ты должна, — его глаза опустились на простыни. Одетым во все черное, мне было тяжело увидеть в нем человека, а не уничтоженную жизнью тень.
Его глаза засияли, когда он нагнулся и вытянул ладонь. Эта штука засверкала, как серебряные блестки. Украшение?
Он думал, что подкуп остановит меня от того, чтобы касаться его?
— Видишь, нечего бояться, — пробормотал он.
Я села, крепче заправляя простынь под руки. Я ненавидела быть полуголой, пока он стоял рядом со мной, полностью одетый. Одежда гарантировала силу. Не имело значения, что скоро он увидит меня голой. Я хотела быть наравне так долго, насколько это возможно.
Фокс вызывал нервозность и беспокойство, наряду с похотью и притяжением — это было мощным сочетанием.
— Всегда
Его ноздри раздулись, а глаза широко раскрылись:
— Кто ты?
— Я девушка, которую ты купил для секса.
Он засмеялся.
Я удивленно посмотрела на него. Я не думала, что он был тем типом, кто смеется: потому что он казался слишком серьезным, слишком противоречивым все время.
Фокс внезапно задвигался, разрушая натянувшееся напряжение между нами. Сидя на краю кровати, он сильнее прижался бедрами к моим ногам. Его лицо было жестким и суровым, а его шрам практически ожил.
— Как только я надену это на тебя, ты не сможешь это снять.
Я отказывалась соглашаться, чтобы что-нибудь связывало мою свободу. Я не была заключенной. Его влажные волосы и запах свежего белья сказали мне, что он уже принял душ. Сменив тему, я спросила:
— Ты не пришел в кровать прошлой ночью. Не так ли?
Он поджал губы, сжимая пальцы вокруг сверкающего серебра в своей ладони.
— Это еще одна вещь, которую мы должны обсудить. Я сплю только в течение дня. Я сплю с восхода солнца до полудня. Ты будешь следовать моему распорядку.
В моей настоящей жизни, я бы поднялась только через час, готовя Кларе завтрак и обед для школы. Я бы оделась и зарядилась кофе, готовясь к еще одному дню.
Разжав хватку, он позволил серебру скользнуть из его руки мне на колени. Я шире раскрыла глаза, осматривая длинную цепочку, скрепленную сверху.
— Что это?
— Я сделал это для тебя. Чтобы убедиться, что ты не прикоснешься ко мне.
Я сглотнула. Потом я вытянула руку, чтобы коснуться ее, но Фокс наклонился вперед и забрал металл обратно. Костяшками пальцев он коснулся меня между моими ногами, и мы оба замерли.
Я приоткрыла губы, когда, еще полностью не исчезнувший жар от моего сна, вернулся в полную силу. В моей крови был динамит, готовый взорваться.
Фокс откашлялся, сохраняя осмотрительную дистанцию. Его тело оставалось напряженным и контролируемым, когда он приказал:
— Наклонись вперед и подними свои волосы.
Ах, дилемма.
Если я подниму руки, то упадет простынь. Мои соски затвердели от мысли раскрыться ему. Так же сильно, как он возбуждал меня, мне было некомфортно полностью себя обнажать. У меня было глупое чувство, что когда он увидит меня, он узнает больше моих секретов и поймет, как много я утаивала от него.
Когда я не подчинилась, он зарычал:
— Сделай это. Я не хочу снова просить, — он перевел взгляд от моих губ к открытому горлу, затем к моей груди.
— Я хочу увидеть. Покажи мне.
Интерес в его голосе дразнил, гарантируя мне немного власти. Сделав глубокий вдох, я медленно собрала волосы в неряшливый хвост. Так или иначе, мне удалось удержать простыню под моими руками.
Фокс сердито посмотрел.
— Опусти простынь.
Я почувствовала биение сердца где-то в горле. Стиснув зубы, я разжала руки и ахнула, когда простыня прошуршала по моему телу, целуя мои соски, прежде чем упасть на колени.