Разрушители. Дилогия
Шрифт:
В томительном ожидании похмелья Ребенген лег спать пораньше, надеясь пропустить в беспамятстве хотя бы часть мерзопакостных ощущений. Не выгорело. Сна не было ни в одном глазу, в горле застрял комок, голову ломило, перед глазами весело порхали разноцветные светлячки. Чародей прикладывал к вискам уксус, ходил по комнате из конца в конец, пробовал вызвать транс, а рука сама собой тянулась к сундучку с заветными пузырьками. Пока воля побеждала искушение. Он не мог отступить: Бастиан видел его состояние и не позволит ему участвовать в деле, если он не приведет себя в порядок. Кроме того, Ребенгена начали одолевать приступы раздражения, это
Гверрел пришел к какомуто соглашению с самим собой и мирно уснул. Караулы с первой и второй стены зычно перекликались (ох уж эти Пограничные!). Двумя ярусами выше то ли спал, то ли медитировал повелитель Шоканги. А рядом, гдето совсем близко и в то же время за пределами всего, расплывалось пятно холодной, искристой темноты, словно обещание звездного неба. Если Бастиан ворожит сегодня, он не сможет такое пропустить.
Сам Ребенген за все время так и не смог привыкнуть к присутствию Разрушителя. Вопервых, он никогда не мог точно сказать, где Гэбриэл находится, словно тот был размазан в пространстве, одновременно не был и был. Вовторых, он перестал ощущать эмоциональный фон юноши. Даже у бездушного тела присутствовал отзвук чувств, а теперь, при попытке эмпатически воспринять настроение молодого Лорда, сознание Ребенгена наполнялось скрипами и шорохами, обрывками невнятных разговоров, возгласов и смеха. Чародею было мучительно интересно, что даст в этом случае ритуал мыслечтения, но пока еще достаточно контролировал себя, чтобы не пытаться его провести. Ему хватило той пары секунд в Пилтонге, когда его, без всякого предупреждения, бросили в набегающий океан Тьмы. Маг не сохранил памяти об этом моменте и не мог его описать, но твердо знал, что ни за что и никогда не желает пережить его вторично.
И при этом мальчик мечтает вернуться в Академию, в место, буквально набитое чародеями. Конечно, орден не посмеет ему отказать. Надолго ли хватит выдержки преподавателей, прежде чем Разрушителя с песнями проводят домой?
Утро чародея началось с проклятий. Ребенген долго и витиевато поносил создателей волшебных эликсиров, себя за то, что купился на кажущуюся простоту, Сандерса, который вообще был во всем виноват, и Пограничных Стражей, которые ржали под окном как кони. Больше ни разу в жизни, ни за что и никогда он не повторит это! Всегда можно найти способ сделать дело, не прибегая к стимуляторам. И пользато от них сомнительна, и в форму потом не сразу войдешь. Остается надеяться, что Сандерс повременит с атакой хотя бы пару дней…
Постучал слуга и пригласил чародея к завтраку. Ребенген сдержался и не стал материться вслух. Надо двигаться, надо выйти на люди, надо хотя бы уйти подальше от проклятого сундучка.
Завтракали вдвоем.
– А где… этот?..
– Который? – ехидно поинтересовался Харек.
Бессердечный тип! Неужели ему никогда не приходилось похмеляться утром?
– Лорд?..
– Ушел спозаранку. Помоему, он пошел объясняться с отцом.
– Аа?..
– Тоже ушел. Сказал, что хочет осмотреться, с людьми поговорить. Я, кстати, уже.
Ребенген игнорировал осуждающие нотки в голосе сотника. Он жадно пил – слуга принес ему огромную пивную кружку, доверху наполненную рассолом. Божественно! Значит, Бастиан видел его ночью Иным Зрением. Или вчера по одному виду понял, что ожидает чародея утром.
– И как впечатления?
Сотник пожал плечами:
– Крепость сама по себе хорошая. Во дворе до сотни Пограничных Стражей, на первом этаже – местная гвардия. Выше охраны нет.
Маг пожевал губами.
– Неправильно, – резюмировал он.
– Вот и я говорю…
– Не то! – Ребенген на мгновение задумался, пытаясь построить фразу с минимумом слов. – Надо гвардейцев во двор, Пограничных – в башню.
– Почему? – практично поинтересовался Харек.
Ох уж эти Серые! Неужели он не видит, как Ребенгену плохо?
– Пограничные Стражи устойчивы к внушению и иллюзиям. В них почти нет того, на что можно воздействовать заклинанием. Они как дети… или животные. Но их легко обмануть подругому.
– То есть, – нахмурился сотник, – их надо ставить в двери, с простым приказом хватать и не пускать?
– Точно.
– Тогда зачем?
Ребенген вздохнул. Неужели это не очевидно?
– Ему надо, чтобы Сандерс спокойно вошел, но притом не мог сделать это незаметно.
– Он собирается драться с ним лично? – поразился Серый.
– Это… очень в натуре повелителя Шоканги. Своего личного врага он хочет убить собственноручно.
Надо пойти и поговорить с Бастианом. Ктото должен вправить ему мозги! Неужели происшедшее с Рамоном ничему его не научило?
– Мда… – протянул Харек, отправляя в рот кусочек рагу, – разумный подход. Но надо бы его поддержать снаружи.
– Разумный?.. – не понял маг.
– Ну да! Если ваш колдун сейчас отступится, ляжет на дно, у него будет время составить сложный план и восстановить запасы магии. Удар, нанесенный в неожиданном месте, в неожиданное время, неизвестными средствами, по одной из двух целей, – это же кошмар службы безопасности!
Харек облил картофельный гарнир соусом для первого, набросал туда же маленьких маринованных луковиц, выгреб из блюда мясную подливу и все тщательно перемешал. Ребенген понял, что не желает знать, что сотник собирается со всем этим делать.
– Есть только одно «но», – сообщил Серый, приготовив ложку. – Он умен и не пойдет на дело, не имея средств нанести смертельный удар. Нет ли у него еще одного пистолета?
– Поддержать снаружи…
– Точно! Гверрелу я уже излагал. – Харек набрал полную ложку вязкого месива с белыми вкраплениями лука. – Надо заставить врага проявить наличные средства. Фиг знает, что еще у него есть.
– Верно. Пойду найду Гверрела.
Ребенген поспешно выбрался изза стола. Он, конечно, знал про странное отношение Серых к пище, но сейчас был не в том состоянии, чтобы его наблюдать.
Необходимо было посмотреть на ситуацию трезвым взглядом. Приятно, что ктото обнаружил в планах повелителя Шоканги нечто разумное, но лично Ребенген не был уверен, что безумец будет следовать предписанной ему логике. Чародей вспоминал устройство замка и прикидывал, не может ли удар быть нанесенным с неожиданной стороны. Он и прежде бывал в Гнезде Феникса: поскольку в свой фамильный замок Бастиан мог пригласить только людей с крепкими нервами, основная часть официальных мероприятий проводилась здесь. Крепость была устроена хорошо, что для военных, что для мирных дней. Во внешней линии стен было трое ворот, во второй – только одни, пространство между стенами слишком широко, чтобы его перепрыгнуть, даже если стены были бы на одной высоте. Подземные ходы, если и существовали, были чародею неизвестны. Теоретически Сандерс вообще не должен был сюда приходить. С другой стороны, выпускать Бегущие Огни себе под ноги ему тоже не следовало.