Разрушители
Шрифт:
– Кстати, – прищурился Арджевани, – а куда запропастился наш герой Нугзар Табагари?
– Он был месяц в Чечне, – зачем-то напомнил Бебури. – Участвовал в операциях, которые проводил отряд полевого командира Хаважа Албагачиева, чтобы лично увидеть его моджахедов в деле и подобрать из них лучших для претворения наших планов в жизнь. Был ранен.
– Даже так? – удивленно вскинул брови Березинский. – Таких людей надо поощрять.
Арджевани едва заметно улыбался, когда Бебури рассказывал о героизме своего коллеги. Но тот, не замечая этого, продолжал расхваливать Нугзара.
– Он даже отказался лечь в госпиталь...
– И теперь рассказывает своим родственникам сказки о своих подвигах! – неожиданно перебил его Арджевани. – Хватит, как говорят русские, молоть чепуху. Этот так называемый «эксперт по диверсионной работе» недалеко ушел от вас. Бок он прострелил себе сам, когда в темноте пытался засунуть в кобуру пистолет. В операциях не участвовал, а присутствовал при расправе над главой администрации одного из районов Чечни и полицейским. Хватит ему отдыхать. Пусть едет на базу и занимается там подготовкой группы.
– Но он сам мне рассказывал, как они попали в засаду и он руководил, – округлив глаза, попытался реабилитировать дружка Бебури, однако Арджевани перебил его:
– В отличие от вас я работаю. – Он выдержал паузу, давая Бебури возможность переварить услышанное. – Так вот, – продолжил он, насладившись тем, как перенес упрек подчиненный, – специально назначенные люди опросили всех боевиков, в отряде которых работал наш славный герой. Общее мнение чеченцев – Нугзар Табагари не воин. С ним пришлось нянчиться. После окончания занятий в городе я собрал их всех и провел беседу. Мне пришлось врать, что Табагари – всего лишь преподаватель военной топографии и к проявлениям его слабости надо относиться со снисхождением.
– Федосеев Артур Валентинович. – Заглянув в последний паспорт, дежурный поднял взгляд на стоящих у стены троих мужчин с уставшими лицами.
– Это мой, – шагнул вперед и протянул руку Антон.
Полицейский вложил ему в ладонь коричневую книжку, заложил руки за спину и оглядел задержанных накануне русских.
– От имени руководства нашего отдела приношу свои извинения, – вздохнул он, подбирая слова, но на помощь пришел Дрон:
– Да ничего страшного, командир! Меня в Москве за то, что регистрации не было, пять суток мариновали в таких условиях, что ваш участок мне гостиницей показался.
Спецназовцы продолжали играть свои роли, хотя понимали: грузины их просчитали. То, что сейчас всех троих отпускают, говорило только об одном: теперь они постараются использовать эту ситуацию с максимальной выгодой для себя.
– Эх, какой воздух! – оказавшись на улице, прохрипел Дрон. – Свободой пахнет.
Они направились к шоссе. Антон увидел стоящий «Богдан» и понял, что это для них. Бросалось в глаза, что окна автобуса закрыты плотными черными шторами.
– Лишнего не болтать, – вполголоса стал инструктировать Антон, – линии поведения не менять. Как будто ничего не заметили.
Конечно, он очень рисковал, говоря это на ходу. Полицейским ничего не стоило снабдить их сумки или личные вещи «жучками», но он надеялся, что это произойдет позже.
Двери «Богдана» открылись, и навстречу вышел не кто иной, как Бебури.
– Вот так встреча, – безрадостно вздохнул Дрон.
Антон был уверен, что именно этот человек будет и в дальнейшем курировать их, делая вид, будто ничего не произошло. Также он знал, что на объект их уже не повезут, а будут имитировать подготовку в другом месте. В конечном итоге спецназовцев ждет либо смерть, либо арест.
– Заходите, рассаживайтесь, – потер руки Бебури. От внимания Антона не ускользнули его бегающие при этом глаза.
– Хорошо вы нас встретили! – бросив в проходе сумку и плюхнувшись на сиденье, стал возмущаться Дрон. – Что, нельзя было заранее решить вопрос с полицией?
– Мы временно потеряли над вами контроль, – стал оправдываться Бебури.
Двери закрылись, и автобус выехал на дорогу.
– Хорошенькое дельце, – цокнул языком Дрон. – Вы контроль потеряли, а эти полицейские нас по линии Интерпола чуть в Россию не отправили.
– Сами знаете, что это долгая процедура, – проворчал Бебури. – А вас нашли меньше чем за сутки.
– И это разведка?
– Вас искали, не поднимая шума, – пояснил Бебури. – Ведь в противном случае кто-то мог догадаться, почему военная разведка интересуется тремя русскими.
– Куда мы едем? – спросил Антон. Он сидел на переднем сиденье рядом с грузином, и ему было видно через лобовое стекло дорогу.
– Как мы вам и обещали, сейчас вас разместят на конспиративной квартире, после чего приступим к занятиям.
«Значит, я был прав, на базу вы нас не повезете, – размышлял про себя Антон. – Более того, создадите иллюзию, что нас всего трое. Остается надеяться, что Джину удалось одурачить грузинскую контрразведку и все же оказаться на интересующем ГРУ объекте. Прав был Дрон, что затея с нашей отправкой обречена на провал».
Еще Антона очень волновал вопрос, что с Ермаком. В его документах, которые передала в Ростове Ольга, был билет на другой рейс, тоже из Киева. Здесь он должен был выдавать себя за Баранова Сергея Федоровича.
– Надеюсь, с Пастухом все нормально? – спросил Антон Бебури.
– Ты имеешь в виду Баранова? – догадался грузин. – Да, он долетел, наши люди его встретили.
– Где он сейчас?
– Там, куда мы едем.
Логика в том, что из четырех человек грузины подвергли проверке троих, тоже была. Так они надеялись создать иллюзию того, что все произошло случайно. Ведь добрался же один из их команды без приключений. А вот приехавшие группой русские сразу насторожили полицию.
– Нам надо было вас всех раздельно и с интервалом в день-два отправлять, – словно прочитав мысли Антона, заговорил Бебури. – Как и Баранов, доехали бы без приключений.