Разум океана. Возвращение в Итаку
Шрифт:
Закричали чайки, будто в ответ на страшные проклятья. И человек, обессиленный, опустился на плоский мшистый камень у ручья.
Так просидел он не менее часа, охватив голову руками, и не расслышал шуршащих в траве шагов за спиной.
— Капитан!
Человек вздрогнул. Он хотел вскочить и обернуться, но не поверил, что его позвали на самом деле, боялся поверить и втянул голову в плечи, будто ожидая удара со спины.
— Капитан! — сказали рядом, и тогда он поднялся.
В двух шагах от камня стоял человек со спутанными волосами, упавшими
— Денисов, — тихо сказал капитан, — ты один?
Не ожидая ответа, капитан бросился к Денисову и принялся ощупывать его, будто не веря, что тот из плоти и крови.
Потом отстранился и спросил, заглядывая в глаза:
— Видел кого?
Денисов покачал головой.
— Вы первый, — сказал он. — Что это было, капитан?
Капитан не ответил. Он отвернулся и, опустив голову, смотрел под ноги.
— Не знаю, — сказал он наконец, — не знаю, Денисов…
— Куда мы попали? Что за земля, капитан?
— Наверное, остров. Тут одни острова…
— А люди? Они есть?
— Должно быть. Будем искать. Только сперва обойдем берег. Может, кто…
Капитан не договорил, повернулся и пошел прочь от ручья. Денисов двинулся за ним.
Вдвоем они тщательно обследовали берег, заглядывали в расщелины, всматривались в лобастые камни, торчащие из воды, пробегали глазами по узким полоскам пляжей и изредка, только изредка, отводили от моря и берега взгляд, чтобы посмотреть налево, на приютивший их остров зеленых холмов.
Они пересекли еще один ручей, капитан подумал, что от жажды им умереть не придется, и ощутил на плече руку спутника.
— Вижу, — сказал Денисов, — вон там…
Капитан глянул вниз. На ровном месте у самой воды высился камень. Из-за камня торчали сапоги.
Денисов едва удержал капитана, когда тот собрался прыгнуть с пятиметровой высоты. Они отыскали спуск и медленно, боясь того, что найдут, приближались к торчащим из-за камня сапогам.
За камнем был человек. Не молодой и не старый, казалось, он спал, и голова лежала чуть ниже ног, обутых в сапоги. Верхней части черепа у человека не было.
Капитан отпрянул назад, едва не сбив с ног не успевшего посторониться спутника.
— Первый, — сказал, опомнившись, капитан, и из горла его вырвался клокочущий звук.
— Петрович, — сказал Денисов. — Колючий. Хороший был поварила…
Они стояли и молчали, стараясь не смотреть, как волны замывали разбитую голову бывшего судового кока Степана Петровича Колючина.
Когда капитан и Денисов покинули пляж, под самым обрывом осталась каменная горка.
— Люди живут здесь? — спросил Денисов.
— Должны…
— Поищем?
— Нет. Обойдем берег. Может быть…
Прошло еще часа три. Солнце достигло меридиональной высоты и покатилось к линии горизонта. На берегу ничего они не увидели больше, а голод напомнил о себе опять.
— Надо подняться на сопку, — сказал Денисов. — Может, увидим людей…
— Хорошо, — согласился капитан, — еще немного по берегу — и полезем вверх…
Потом они нашли две новенькие бочки. Бочки лежали рядом на галечном берегу.
— Наши, — сказал капитан и подтолкнул ногой одну из бочек, — из тех, что были на корме… Пошли, Денисов, на сопку.
Но сверху они ничего не увидели. Лишь грядка таких же холмов на юге и блестящая полоска моря за ними.
— И верно остров… — сказал Денисов, — море кругом.
— Подожди, — сказал капитан, — глянь вот туда. Видишь, чернеет…
Они спустились в небольшую долину, и темное пятно пропало.
Через несколько сотен шагов капитан услышал вдруг беканье овец.
— Слыхал? — Он схватил Денисова за руку.
— Чего?
— Овцы…
Они прошли вперед — снова заблеяли овцы.
— Слышу! — крикнул Денисов.
Они прибавили шагу и, поднявшись на пригорок, увидели пестрое овечье стадо.
Овцы паслись одни. Ни людей, ни собак не было.
До наступления темноты капитану и Денисову стало ясно, что остров необитаем. Здесь жили только овцы. Их оставляли жители более крупных островов и лишь изредка наведывались на пастбище в центральной части необитаемого острова, где были и корма, и вода, а вокруг надежная изгородь — море.
В одном из холмов образовался провал — пещера. Рядом стояло строение с навесом, его-то они и приняли за сарай. Здесь овцы укрывались на ночь. Пещера была сухой и просторной. Овцы потеснились, желтыми глазами разглядывая пришельцев. Измученные люди быстро уснули, а ночью разбудил их шторм.
— Не спите, капитан? — шепнул Денисов, и рука его ощупала капитана. — Тепло здесь…
— Овцы надышали, — откликнулся капитан.
— Снилось, будто в машине на вахте стою…
— На вахте, — отозвался капитан, — на вахте…
— Стою и думаю, когда меня Вася Пименов сменит, а на самом-то деле ведь я его шел сменять…
Денисов замолчал. Снаружи доносились штормовые голоса, а здесь, в пещере, слышались шорохи заполнивших пещеру, невидимых в темноте овец.
— Стою на вахте и думаю, что Петрович к ужину приготовит. Хорошо он поварил, Колючий… Где еду найдем, капитан?
— Утром поищем, может, запасы кто оставил, и люди на острове бывают, кто подъедет, может. Ты спи, Денисов, отдыхай пока…
Шторм не затихал четверо суток. По утрам овцы гуськом покидали убежище и спускались в долину, закрытую от ветра. Люди потянулись было за ними, но овечья пища для них не годилась.
Покрытое пеной море ударяло в берег волнами, и брызги раз и навсегда, казалось, повисли на границе хляби и тверди.
Капитан думал о своем корабле, об исчезнувшем экипаже, думал о многом другом, перелистывал жизнь и прислушивался к неясному бормотанию моториста Денисова, составлявшего теперь всю его «команду».