Разум сердца. Знание, интеллект и мудрость в суфизме

Тираспольский Леонид

13. Фундаментальная ограниченность разума и попытка ее преодолеть

Несомненно, что разум – как частичный, так и универсальный – сотворен, ибо, согласно одному из хадисов, «первое, что Бог сотворил, был Разум». То, что сотворено, не может полностью познать своего творца – поэтому интеллект не в состоянии познать сущность Бога. Абу Хамид ал-Газали цитирует в «Алхимии счастья» хадис «Размышляйте (тафаккур) над Божьим творением [или: Божьей благодатью], но не о Боге [или: Божественной сущности]» [65] . Уму не подвластно то, что является основой самого ума; невозможно размышлять о том, что лежит в основе самого мышления.

65

azzali. Kimia-ye saadat / Ed. A. Aram. Tehran, 1319 S./1940. P. 779.

Ибн 'Араби

указывает на принципиальную ограниченность интеллекта: «Посредством знания они [арифы, гностики] узнают, что Его невозможно познать». Но высший разум все-таки способен подступить к преодолению ограниченности интеллекта. Известно изречение хорасанского шейха Абу-л-Хасана Нури (ум. 917): «Когда Бог создал разум, Он поставил его перед своим престолом и спросил: “Кто я?” Разум пришел в смятение. Тогда Бог вложил в глаза разума сурьму света Своего единства и спросил: “Кто я?” Тогда разум сказал: “Ты Бог, и нет бога кроме Тебя”. Итак, разуму не было пути к [познанию] Бога, кроме как через Него [Самого]» [66] .

66

Цит. по: Поэма Фарид ад-Дина ‘Аттара «Язык птиц» / Введ., пер. с перс. первых 120 бейтов и коммент. Л.Г. Лахути, Т.А. Счетчиковой. // Восток (Oriens). 2013. № 3. С. 128.

Обретая свет Божественного единства, разум может приблизиться к постижению Бога посредством самого Бога.

14. Размышление и самоанализ как духовная практика

Абсолют, или сущность Бога, разуму недоступны, но все то, что находится ниже в иерархии бытия, потенциально умопостижимо. Размышление (тафаккур, фикр) было важной составляющей суфийской практики в соответствии с хадисом «Час размышления лучше шестидесяти лет поклонения».

Размышление – это переход от лжи к Истинеи способность видеть Всеобщее в частичном.Махмуд Шабистари. Тайный сад

«Размышление (фикр) пробивает брешь в проявленном, чтобы обнаружить деяние Божества» (Харис ал-Мухасиби, 781–857).

В идеале размышление для суфия связано с сердцем. Согласно Зун-н-Нуну Мисри (796–859), «когда человек размышляет сердцем, Тайное раскрывается его духу» [67] .

67

Нурбахш Дж. Путь. Духовная практика суфизма. C. 178.

Таким образом, фикр – это не чисто интеллектуальное упражнение, не просто умозаключения (хотя включает их тоже), а размышление сердцем – то есть попытка направить разум к познанию Бога посредством самого Бога.

Попробуем представить (но не только в уме, а и «в сердце своем») особенности такого сердечного мышления. Мы помним, что сердце – это успокоенный нафс. В таком случае мышление сердца будет лишено ограничений обычного (приказывающего) нафса.

Нафс завистлив и ревнив, а потому с подозрением относится к чужим непривычным мыслям и не признает их, даже если они истинны. Сердечное размышление будет положительно реагировать на истинное и резонировать с ним, каков бы ни был источник.

Нафс боязлив и не рискует заглядывать в неизведанное, а мышление сердца будет обладать интеллектуальным бесстрашием и не побоится неведомого и неожиданного. Те предрассудки и ограничения, которые неизбежны для нафса, сердечным мышлением будут отброшены.

Знание себя, требующее мужества, невозможно для обычного человека и по большей части табуируется культурой, но мышление сердца позволяет знать себя.

«Тот, кто знает себя, знает своего Господа», – говорится в хадисе. Сердечное размышление ведет от обычного знания ('илм) к высшему типу знания, мистическому гнозису (ма'рифат).

Еще одной суфийской практикой с интеллектуальной составляющей является самоанализ, мохасебе.

«Согласно словарю, мохасебе означает подведение баланса или точность в расчетах. В суфийской терминологии мохасебе – это учет собственных поступков и помыслов на Пути к Богу, а также осознание того, что Бог взвешивает поступки человека. […] Ал-Газали в “Алхимии счастья” писал: “Каждую ночь, перед тем как уснуть, суфию следует учесть всё, что его нафс (Я) сделал за день, так чтобы отделить прибыли и потери от вложений. Вложениями здесь являются необходимые поступки, прибыли – рекомендуемые поступки, а потери – те действия, которые запрещены”» [68] .

68

Он же. Психология суфизма. C. 198.

У этой практики древнее происхождение, восходящее к пифагорейской традиции вечернего самоотчета:

Сну не дай низойти на свои усталые очи,Каждое за день свершенное делопока не рассмотришь:«В чем преступил я? Что сделал?Какой мною долг не исполнен?»С этого ты начав, разбирай по порядку.И следомКайся в дурных деяньях своихили радуйся добрым [69] .

69

Из псевдопифагоровых «Золотых стихов», которые цитирует Эпиктет (Беседы Эпиктета, III.10). См. Аврелий М. А. Размышления. СПб.: Наука, 1993. C. 99.

15. Активная интеллектуальная позиция как маркер эзотеризма

Отличие эзотерического учения от экзотерического заключается еще и в том, что эзотерический подход подразумевает активную интеллектуальную позицию: «… в мире ислама эзотеризм всегда предполагает метафизический взгляд на вещи – даже в своих бхактических формах [то есть связанных с любовью, прежде всего к Богу. – Л.Т.], – и, таким образом, он вполне отчетливо отделяется от экзотеризма, который, в данном случае, можно без труда охарактеризовать как обычный Закон.

Всякий совершенный путь созерцания, например, суфизм или христианский мистицизм (в подлинном значении этого слова) отличается от пути праведности – такого, который по ошибке называют “мистическим”, – отличается тем, что он подразумевает активную интеллектуальную позицию. Такая позиция отнюдь не должна восприниматься как своего рода индивидуализм, которого коснулось интеллектуальное дуновение. Напротив, она предполагает склонность к раскрытию себя сущностной Реальности (ал-хакика), выходящей за пределы дискурсивной мысли, а отсюда – и возможность интеллектуально располагаться по ту сторону индивидуальной субъективности» [70] .

70

Буркхардт Т. Введение в доктрину суфизма. С. 17. С.Х. Наср пишет о Буркхардте: «Титус Буркхардт вне всяких сомнений является одним из ключевых фигур школы, которую впоследствии стали называть традиционалистской. Он одновременно и знаток метафизики и космологии, и специалист по традиционным искусствам Востока и Запада, и новатор в сфере интерпретации и перевода главных суфийских текстов, и проницательнейший из всех западных исследователей традиционного искусства, жизни и философии исламского Магриба, в частности Марокко, и превосходный толкователь традиционных принципов общественной жизни. […] Буркхардт также был первым, кому удалось раскрыть смысл главных доктринальных работ суфизма с помощью перевода главных сочинений исламского гнозиса, таких как “Фузус аль-хикам” Ибн 'Араби, а также “Аль-Инсан аль-камил” Абда аль-Карим аль-Джили. В своем метафизическом шедевре “Введение в суфийскую доктрину” он детально изложил квинтэссенцию исламского гнозиса (ал-марифа)…» (Предисловие С.Х. Насра к собранию работ Титуса Буркхардта: The Essential Titus Burckhardt: Reflections on Sacred Art, Faiths, and Civilizations. Bloomington, Ind.: World Wisdom, 2003; рус. пер.:.