Разведчик Кент

Полторак Сергей Николаевич

Людей подобного склада ученые называют харизматическими личностями. Выдающийся историк, географ Л. Н. Гумилев применительно к ним ввел термин апоссионариев. Им, этим людям, всегда нужно действовать чрезвычайно активно. Покой для них – хуже смерти. На первый взгляд, их неуемное движение может показаться хаотичным, совершенно бессмысленным, а порой и просто вредным, но это – только на первый взгляд.

Не всегда четко представляя себе стоящую перед ними цель, эти люди, однако, интуитивно чувствуют правильность своего выбора.

Летом 1929 года неожиданно для всех пятнадцатилетний Анатолий оставил школу и пошел работать на завод. Родители, особенно мама, очень печалились

по этому поводу, но сын заверил их, что помимо работы будет учиться на рабфаке, чтобы потом поступить в вуз, быть может, даже в военную академию.

По советскому законодательству того времени А. Гуревич не мог устроиться работать на завод, поскольку до шестнадцатилетия ему не хватало нескольких месяцев. Пришлось, покривив душой, в заполненной на заводе анкете приписать себе год. Рабочие руки на заводе «Знамя труда» № 2 были нужны, поэтому работники отдела кадров на подобные нарушения старались внимания не обращать.

15 августа 1929 года рабочий класс Питера пополнился шустрым и лопоухим мальчишкой невысокого роста, обладавшим такой обезоруживающей искренней улыбкой и добродушным нравом, что у каждого, кто знакомился с ним, складывалось впечатление, что они знают его давным-давно.

Первая должность у Толи была самая низшая – чернорабочий. Работая в цеху, он подвозил и подносил к станкам болванки еще не обработанных деталей. Труд был адский. Мальчишеское тело ныло от ссадин, физического напряжения и непрерывного движения. Отмывать руки от въевшихся в кожу машинного масла, графита и просто грязи было истинным мучением. Успокаивало лишь то, что где-то впереди маячила перспектива «дослужиться» до должности ученика разметчика по металлу. Быть может, точно так же юный государь Петр Алексеевич, проходя службу в должности барабанщика, втайне мечтал поскорее подняться на следующую ступеньку, которая и была-то всего должностью солдата...

Работать на заводе было тяжко, но жаловаться на усталость и трудности родным и друзьям было непозволительно: именно тогда Анатолий учился скрывать от окружающих свои эмоции, управлять чувствами. Никто, даже самые близкие люди, не знали, что за привычной улыбчивостью и подвижностью этого рабочего паренька скрывается редкая воля, выдержка и настырность.

Завод находился за Нарвскими воротами, на окраине города. Добраться до него от дома, из самого центра Питера, было сложно. От улицы Чайковского до проспекта Стачек ходил трамвай. Но ходил он настолько нерегулярно и полз так медленно, что порой было проще дойти пешком. Тем не менее это было настоящим счастьем – осознавать себя человеком.

Втянувшись в работу, Анатолий находил время даже для того, чтобы учиться на городских курсах

противовоздушной обороны, куда он поступил незадолго до прихода на завод. Он был самым юным слушателем этих курсов: там в основном учились взрослые люди, среди которых было много военных. О его учебе никто не знал: ПВО в то время было делом очень модным, и говорить о своей причастности к нему Толя считал нескромным. Но однажды, уже после окончания курсов, он все же решился подойти к начальнику штаба ПВО завода Михайлову и предъявить аттестат об окончании городских курсов ПВО. По тем временам это был весьма примечательный документ, подтверждавший высокую квалификацию в деле, которое только-только утверждалось в стране. Но в силу развития военной авиационной техники оно рассматривалось как серьезный фактор в борьбе против возможного нанесения будущим противником воздушных ударов. Поэтому молодого рабочего без промедления назначили командиром одного из отрядов ПВО завода.

Любопытен такой пример. Как-то

на стадионе завода «Красный треугольник» проводились показательные игры противовоздушной и противохимической защиты, в которых участвовал и А. Гуревич. В определенный момент он должен был ракетницей дать сигнал к началу «операции». Анатолий дернул за шнур ракетницы – шнур, как это бывает, оборвался. Мероприятие оказалось на грани срыва, и ему ничего не оставалось, как поджечь ракету спичками. В результате пальцы правой руки были сильно обожжены. Никому ничего не объяснив, Толя замотал руку бинтом, а сверху надел перчатку. Дома сказал, что повредил ее на работе; на работе – что порезал ее дома. Сутки спустя он все же пришел в больницу на перевязку. Когда фельдшер снимал с его руки прилипший к месту ожога бинт, Анатолий из-за болевого шока потерял сознание, но от бюллетеня отказался: в цеху было слишком много работы...

Проверка боевой готовности противовоздушной обороны предприятий и организаций города в конце 20-х – в 30-е годы было делом обычным. В ней участвовали не только профессионалы, но и административные, а также партийные работники разного уровня. Как-то на завод, где работал А. М. Гуревич, с подобной проверкой прибыла большая комиссия во главе с первым секретарем райкома ВКП(б) Иваном Ивановичем Газа. Комиссии больше всего понравились действия отряда, которым руководил Анатолий Гуревич. Вскоре, в самом конце 1930 года, он, несмотря на юный возраст, был назначен инструктором штаба ПВО Московско-Нарвского района Ленинграда.

Сделав быструю карьеру, Анатолий уже в феврале 1931 года был зачислен на должность участкового инспектора 14-го отделения милиции Ленинграда с прикомандированием к штабу ПВО Нарвского района. Район тогда уже разделили на Московский и Нарвский.

Семнадцатилетнему юноше выдали длинную черную шинель, высокую папаху, а на петлицах его красовались знаки различия участкового инспектора.

В июне 1932 года он стал инспектором ПВО района, а спустя менее полугода, начальником сектора боевой подготовки и начальником химической службы штаба ПВО Нарвского района.

Работать приходилось очень много. Нескончаемые проверки фабрик, заводов, госпиталей, больниц и даже – бань, поскольку именно в них в боевых условиях предполагалось создавать «обмывочные пункты» со стерилизацией одежды.

Каждый рабочий и служащий имел свой личный противогаз, проверять исправность которого также входило в его обязанности.

Наблюдательный инспектор вскоре установил, что многие рабочие нашли своим противогазам дополнительное применение: они использовали фильтры противогазной коробки дня очистки денатурата. Полученный «продукт» владельцами противогазов поглощался с удовольствием. Каждый подобный случай обязательно регистрировался инспектором; противогаз изымался, опечатывался и вместе с рапортом о случившемся направлялся для разбирательства в вышестоящую инстанцию. Провинившемуся выдавался новый противогаз и все начиналось сначала...

4 мая 1933 года в жизни 19-летнего Анатолия Гуревича произошло большое событие – его назначили заместителем начальника штаба ПВО района. Он был допущен к работе с секретными документами и принимал участие в разработке мобилизационного плана района на случай войны; отвечал за введение в действие так называемого «Зеленого пакета», в котором содержался план приведения в боевую готовность всех предприятий района в чрезвычайных ситуациях.

Уже тогда и даже немного раньше А. М. Гуревич состоял в штате в одной из воинских частей. Не являясь военнослужащим, он тем не менее имел разрешение носить военную форму, что было по тем временам чрезвычайно почетно.