Разведчик. Заброшенный в 43-й
Шрифт:
Совместными усилиями капитана, отдавшего Игорю пиджак и рубашку, и хозяина, подобравшего для него потертые штаны и дышащие на ладан башмаки, ему удалось одеться.
Капитан критически осмотрел его:
– Ох, сомневаюсь я, что с тобой кто-то захочет иметь дело – на бродягу, на нищего похож… Откуда у такого деньги?
– Плевать! Ты мне пару рейхсмарок для затравки дай… – а сам к Федору Петровичу подсел, выяснить, где базары и барахолки находятся, да где народ посолиднее.
– Тебе что нужно-то?
– Золото, – не стал скрывать Игорь.
– Кому война, а кому мать родна, – вздохнул хозяин.
– Для дела надо, Федор Петрович, не себе же.
– Тогда тебе к Старокиевскому кладбищу надо. Напротив церковь католическая, Марии Магдалины – там поляки и другие католики вещами приторговывают. Люди говорят, что там даже продукты с немецких складов купить можно – но не за оккупационные марки.
– Спасибо.
– Немцы там редко бывают, а вот полицаев опасайся. В полиции много украинцев, злобствуют. До войны в Минске кто только не жил! Белорусы, русские, евреи, поляки… Сейчас евреев постреляли либо в гетто согнали, – вздохнул хозяин.
Утром капитан вручил Игорю пару купюр по десять рейхсмарок.
– А вот пистолет не бери и карманы проверь – ничего предосудительного в них быть не должно.
Игорь добросовестно проверил карманы.
– Ты бы побрился.
Капитан подошел к Игорю, наклонился поближе и понюхал.
– Одеколона не хватает? – ухмыльнулся Игорь.
– Балбес ты! От партизан дымом пахнет, потому что у костра еду готовят. Для немцев или полицаев – опознавательный знак.
Охота смеяться у Игоря сразу отпала – капитан знал мелочи, о которых Игорь не имел ни малейшего представления.
До рынка Игорь добрался по переулкам.
Рынок или базар на этом месте устроил кто-то умный. Рядом кладбище. Случись облава – люди растворятся среди могил. Территория велика, попробуй оцепи, прочеши – тут батальон нужен.
Игорь пошел по рядам.
Продавали или обменивали все: иконы в посеребренных окладах, добротную одежду, утюги.
Вещи на обмен брали селяне – Игорь сам видел, как селянин за кусок сала выменял новые хромовые сапоги, даже не померив их.
Он остановился рядом с женщиной, продававшей старинные вещи – бронзовые подсвечники великолепной работы, чайный фарфоровый сервиз.
Люди проходили мимо – кому в войну нужны старинные подсвечники, когда надо элементарно выжить? В период невзгод продукты были главной ценностью при любой власти.
Женщина интеллигентной внешности в сильно поношенной одежде подняла на Игоря взгляд, полный надежды:
– Желаете купить?
Игорь наклонился, якобы разглядывая стоящий на земле подсвечник.
– Желаю! Фамильное золото желаю купить… Плачу рейхсмарками.
У женщины в глазах метнулся страх:
– С чего вы решили, что у меня есть драгоценности?
– Полагаю, что подсвечники – не последнее, что у вас есть. Дам хорошую цену.
Женщина окинула Игоря внимательным взглядом, видимо – он не произвел на нее впечатления солидного покупателя. Голытьба!
Игорь вытянул из кармана рейхсмарки, продемонстрировал их женщине и небрежно вернул в карман:
– Это не оккупационные марки.
На этом же базаре за рейхсмарки можно купить любые продукты – от деревенского сала до муки в мешках, сахара или тушенки. Конечно, можно было просто обменять одно на другое, что некоторые и делали. За золотое обручальное кольцо – полмешка муки. Продукты стоили дорого.
Женщина явно колебалась. Она боялась прогадать и опасалась, что ее элементарно обманут. Игорь мужчина, что ему стоит просто отнять понравившуюся вещь?
– Сами понимаете, такой обмен на базаре невозможен – посторонние глаза, полицаи.
Подозрительные личности по рынку шныряли – это были воры, карманники, полицейские в штатском.
– Скажите адрес, я приду поглядеть.
– Все равно я ничего не продам, идемте. – Женщина собрала вещи в саквояж.
Идти пришлось недалеко. Дом был старый, трехэтажный, дореволюционной постройки, красного кирпича.
В подъезде женщина заколебалась – она опасалась вести незнакомца в квартиру.
– На лестнице тоже опасно, – подтолкнул ее к решению Игорь. – Поверьте, я не грабитель.
Они поднялись на второй этаж, и женщина отомкнула дверь:
– Проходите.
Из соседней с гостиной комнаты вышел, держась за стену, дряхлый старик:
– Мария, у нас гости?
– Папенька, отдыхайте.
Старик вернулся в комнату.
Мария – имя скорее польское, у них Мария Магдалина в чести.
Женщина подошла к столу:
– Вот! – и выложила на стол две золотые вещицы: портсигар массивный, в углу рубин, и золотой перстень, судя по размеру, явно мужской.
Игорь повертел вещи в руках. Тяжелые, золота ушло много, но нет в них изящества, благородства происхождения. Австрияк на такие явно не купится.
– Простите, это все? Я думал увидеть нечто более изысканное.
Золото в квартире явно было.
Женщина обидчиво поджала губы, забрала со стола перстень и портсигар и удалилась.
Вернулась она с золотыми карманными часами.
У Игоря дыхание перехватило, когда он откинул крышку. Заиграла мелодия, вместо цифр на циферблате – маленькие бриллианты. На крышке часов – парящий ангел, на обороте – название известной швейцарской марки.
– Сколько же лет этому чуду?
– Не меньше ста. Еще мой прадед их носил.
– Я беру их. Сколько вы за них хотите?
– Право, я даже не знаю.
Речь дворянки, явно благородных кровей мадам.
Часы стоили дорого, но сколько, Игорь и сам не знал – даже приблизительно, он полагал, что цену назовет продавец. Игорь для вида собирался поторговаться, но купить.