Разведчики Зеленой страны
Шрифт:
— Смотря какая, — ответил Гномик. — Штук десять, а иногда пятнадцать…
— А может она нести штук триста, как домашняя курица?
— Дикая птица небольшая и, чтобы вывести птенцов, несет столько, чтобы накрыть собой все яйца, — сказал Гномик.
— Значит, — сказал Василий Александрович, — воспроизводящая функция птицы тормозит яйценоскость после десяти яиц. А бывает и так, что дикая птица несет яиц больше, например в случае, если яйца замерзли или их съела лисица?
— Может! — крикнул Асан так громко, что все обернулись в его сторону. — Мы находили весной гнездо перепелки в клевере. Перепелка улетала, мы брали все яйца, кроме одного, и привязывали его ниткой. А под гнездом рыли вторую ямку, потом в гнезде делали дырочку, чтобы яйцо могло упасть вниз, во вторую ямку, выложенную травой. Перепелка прилетит — посмотрит в гнездо, увидит там только одно яйцо и снова несется. Так мы по сорок яиц собирали из гнезда одной перепелки.
— Замечательный пример! Хотя я против того, чтобы разорять гнезда. А можно ли сделать то же самое с пчелами и растением? — спросил Василий Александрович. — Вы подумайте сами, а ты, Люда, им не мешай. Если решите эту задачу, то перешагнете первую ступеньку к работе в нашей лаборатории. Ну, желаю вам удачи.
Василий Александрович лукаво улыбнулся и ушел.
III
— О чем это говорил Василий Александрович? — спросил Ромка у Люды, как только за Василием Александровичем захлопнулась дверь.
— Папа хочет, чтобы вы поняли сущность одной из его работ, а тот, кто хочет помогать ему, должен прежде всего уметь самостоятельно думать. Он хочет научить вас думать… Он рассказал мне, что, помогая исследовать процессы ассимиляции и диссимиляции в листе растения, ему пришла на ум одна мысль, о которой вы тоже должны догадаться…
— «Ассимиляции», «диссимиляции»… Какая ученая! — передразнил ее Ромка. — А ты нам не поможешь решить эту задачу?
— Нет, — решительно отказалась девочка.
— Ну что же, — сказал Ромка, притворяясь равнодушным, — я не умею думать…
— Неужели мы такие неспособные, что не разгадаем? — запротестовал Егор. — Ведь ты, Ромка, начальник лесопартии, а загадка касается именно деревьев, ты должен знать.
— Что я должен знать? — возмутился Ромка. — Яблоня не перепелка: если сорвешь яблоко, второе не вырастет на том же самом месте.
— Картошка тоже, — подтвердил Топс.
— А конец ветки вырастет, — возразил Гномик.
— А нам нужен сладкий сок фруктов, а не твоя ветка, — сказал Ромка.
— Ребята, а кто из вас пил весной сладкий сок деревьев? — поинтересовался Егор и, не дождавшись ответа, с воодушевлением продолжал: — Бывало весной после артобстрела осколки поранят стволы кленов, берез, и оттуда сочится такой сладкий сок, лучше фруктового!
Подставишь котелок — через полчаса он полный. Пей, сколько душа хочет!
— Молодец! — И Люда захлопала в ладоши.
— Почему молодец? — опешил Ромка.
— А потому, что он понял, в чем дело! — И девочка, чтобы не проговориться, помахав на прощанье рукой, убежала в дом.
— Значит, Василий Александрович говорил о получении древесного сока? — спросил Егор.
— Очень может быть, — подтвердил Ромка, — даже наверное так. Ты помнишь, он говорил о радиоактивном изотопе калия, что он ускоряет работу проводящих путей растения. Про-во-дящих! А что они проводят? Соки!.. Вот где решение загадки.
— Ну, а с пчелами как? — спросил Егор. Ромка задумался.
— Очень просто, — раздался голос Гномика. — О магазинах слыхали?
И Егор и Ромка отрицательно замотали головами. Гномик рассказал, как пчелам, привыкшим заполнять все рамки в своем улье сотами и медом, ставят сверху улья дополнительный небольшой пустой улей — магазин с рамками и вощиной. При хорошем взятке пчелы наполняют медом даже по два и по три таких магазина.
В русских вертикальных ульях по сорок восемь рамок, каждая рамка дает четыре кило меда, а если еще добавить магазины?!
— А я и не думал, что это так просто! — разочарованно заметил Егор. — Ну, что же мы будем сегодня делать?
— Отдыхать, — поспешно подсказал Топс.
— Лучше выкупаться и наловить рыбы, — возразил Ромка.
— Пойдем за орехами в лес, — и Асан показал на гору, возле которой была Зеленая лаборатория.
— И одновременно проведем разведку района, — предложил Егор. — Ты, Асан, иди на гору, посмотри, поспели ли орехи, и набросай план местности. Ромка пойдет вверх по реке и тоже нарисует план местности. Только свою одностволку, Ромка, ты отдай Гномику.
— Это почему же? — запротестовал Ромка. — Ведь Гномик даже стрелять не умеет!
Егор, глядя в упор на Гномика, сказал, отчеканивая каждое слово:
— А кто же вчера заявил Василию Александровичу, что он охотник? Пусть Гномик оправдает свое заявление.
Все с любопытством смотрели на Гномика, который покраснел и потупил глаза.
— Хорошо, даю ружье, — не без злорадства согласился Ромка, поняв, что Егор взялся за Гномика не на шутку.
Гномик сразу сообразил, почему «поперечный» Ромка так охотно уступает ему ружье, и, чтобы не давать повода к насмешкам, деловито заявил:
— Да у нас ведь мало патронов. Было три, один выстрелили в Паньку, осталось два.
— Чего не сделаешь, чтобы услужить великому охотнику! — отозвался Ромка и побежал в дом.
Оттуда он принес патронташ с двадцатью четырьмя готовыми патронами и двустволку.
— Василий Александрович дал, — сказал Ромка. — А я пойду с двустволкой.
— Нет, я пойду с двустволкой или совсем не пойду, — запротестовал Гномик, ища предлога, чтобы не итти на охоту.
Но и здесь Гномику не повезло. Ромка, давясь от смеха, с величайшей готовностью подал ему двустволку. У маленького Гномика оказалось большое самолюбие. Ружье он взял, но держал его так, как гадюку: на вытянутой руке. Егор опоясал Гномика патронташем.
— Трус не может быть охотником, — не унимался Ромка, чтобы раззадорить Гномика. — Хочешь пари, Егор, что у него ничего не выйдет?
— Давай пари, — согласился Егор.
— А на что?
— На исполнение желания.
Они скрепили пари рукопожатием. Топс разбил. Барса привязали возле дома и двинулись в путь.
IV
На опушке, возле кустов, Егор спросил:
— Гномик, ты хоть раз в жизни стрелял?
— Из духового ружья, по мухам, — нехотя признался Гномик.