Разведка боем
Шрифт:
Взмах руки капитана, и бой начался. Троица вампиров одновременно атаковала в самый последний миг обнажившего меч одиночку-противника и наверняка сами не поняли, отчего полегли, закорчились в страшных муках, орошая пол зала сгустками крови из ртов, пеной и кусками собственных внутренностей. Дарк быстро отразил неумелые атаки и тут же нанес несколько скользящих ударов по обнаженным рукам и плечам вампиров. Он не стремился поразить защищенные броней внутренние органы кровопийц, поскольку знал, что даже капелька его крови способна уничтожить кровососущего врага.
Никто из дожидавшихся своей очереди вампиров не мог и предположить, что схватка окажется столь скоротечной и далеко не «учебной». Разинув рты и храня гробовое
Первым от шока очнулся капитан. Он прокричал, чтобы вновь опустили барьер, но было поздно. К тому времени Аламез уже врезался в строй отряда и интенсивно заработал мечом, стараясь захватить с собой на тот свет как можно больше врагов. Дарк знал, что все равно обречен, а поэтому и не усердствовал с защитой. Даже если бы ему и удалось перебить весь отряд, то на смену погибшим тут же пришел бы следующий, более многочисленный и состоящий отнюдь не из новичков.
Моррон яростно сражался, стоически перенося сбивавшие с ног удары и ранения. Дарк отбирал жизни у врагов, пока стоял на ногах, невзирая на кровь, быстро покидавшую его тело через порезы свежих ран, и все усиливающееся головокружение. Многочисленным врагам, хоть и напуганным, но не впавшим в панику, не удалось изрубить его мечами на куски. Аламез бился, пока у него были силы, а откинул бесполезный меч лишь тогда, когда с его клинка исчезла последняя капля смертоносной крови. Далее продолжать схватку было бессмысленно, ведь он уже не мог умерщвлять врагов.
Кровососы поначалу отпрянули, ошибочно приняв этот жест за хитрость, а когда через миг разобрались, что к чему, атаковать было поздно – истекший кровью Аламез потерял сознание и грузно повалился на пол. Любой человек на его месте был бы уже мертв.
Глава 12
Под знамена Геркании!
Вампирам верить нельзя. Их слова лживы, а в помыслах нет и зернышка благородства, ведь они чем-то сродни перекупщикам и ростовщикам, у которых на уме лишь прибыль, а точнее, доход, выжатый из несчастья других. Заверения и прочие признания кровососов не стоит принимать всерьез, пока не появится подтверждений в виде конкретных дел, да и то стоит призадуматься, а не сокрыто ли где подвоха…
Дарку не суждено было узнать, на самом ли деле разговор с Фегустином Латом состоялся в цитадели клана Мартел, находившейся севернее шеварийской столицы, или магический телепорт перенес его не на двести миль, а всего лишь на двести шагов, в одно из помещений крепости Кенервард. Это таинство осталось не раскрытым на века, ведь ему не было реальных подтверждений. Что же касалось описания незавидной участи пленника, то даже в этом вампир не смог удержаться от маленькой лжи.
Аламез очнулся в тесноте и в темноте замкнутого пространства запертого на крепкие замки стального гроба. В этом коварный злодей не соврал. Кроме ноющей боли и слабости во всех членах тело Дарка еще испытывало и легкую качку. Его везли на корабле к середине Немвильского озера. И в этом заверение вампира не отличалось от происходящего. Однако Лат почему-то не удосужился упомянуть, что перед тем, как отправить стальную гробницу на дно, тюремщики закуют узника в цепи и омоют свои сапоги кровью из его разбитого носа.
Едва Дарк поборол боль в израненных конечностях, как на него обрушились новые страдания. Звон цепей, снимаемых с гроба, сводил моррона с ума, а скрежет ключа в отпираемом замке как будто наматывал на вилки барабанные перепонки. Пленник едва сдержался, чтобы не испустить крик и не покрыть головы мучителей бурным потоком брани. Конечно, в этом не было бы ничего страшного, но все же сквернословие испортило бы трагичность момента. Воины – не воры, у них принято вести себя перед казнью достойно, так, чтобы каждое слово, слетавшее с их пересохших губ перед ликом смерти, запоминалось потомками на века. Аламезу не хотелось бы отступать от этой традиции, и поэтому он радовался, что не поддался гневу и в конце своей жизни удержался от низкой ругани или от жалких обещаний палачам скорой лютой расправы от рук мстителей-сообщников.
Когда крышка открылась, то взору моррона предстали взлохмаченная, давненько нечесанная борода, почти полностью скрывавшая лицо пренебрегавшего бритьем северянина, и огромные, сильные ручищи, потянувшиеся к его израненному, но довольно быстро заживавшему телу. Лапищи северянина ухватили моррона за грудь, рывком оторвали от дна будущей вечной темницы, легко подняли в воздух, а затем без всяких церемоний швырнули на палубу. С ним уже обращались, как с трупом.
Больно ударившись лбом о деревянную доску, Дарк, как ни странно, не воспылал гневом к мучителю. Он сохранял спокойствие, и когда окованные стальными пластинами сапоги наемника прошлись пару раз по его лицу, а потом принялись месить живот, наверное, собираясь выбить наружу не распотрошенные в прошедшей схватке с вампирами кишки.
« Похоже, у мужичка ко мне счеты! – отрешившись от обиды и боли, рассуждал Аламез во время непродолжительной экзекуции. – Интересно, с чего вдруг такая ненависть? То ли Грабл его дружка прибил, а может, и я оскорбил плевком в рожу… Лягается вояка от души, тут точно не простое выполнение приказа, а что-то личное!..»
Когда наемник подустал и, прекратив избиение, плюнул на неподвижно лежавшую жертву, ему на смену пришли дружки. Двое наемников ухватили моррона за ноги и поволокли его на носовую надстройку, превращенную в некое подобие походной кузни. Мерно стукаясь о палубу уже привыкшей к боли головой, Дарк пытался осмотреться вокруг, но, кроме борта судна да затянутого утренней пеленой сумрачного неба, ничего не увидел. Впрочем, моррону вскоре представилась возможность и окинуть взором округу, и оценить во всей красе безнадежность своего положения. Пересчитав его головою да ребрами немногочисленные ступени носовой лестницы, наемники швырнули обессиленное, даже не связанное тело моррона на палубу и потеряли к нему всякий интерес, хотя не ушли, а на всякий случай остались поблизости.
Небольшое двухмачтовое суденышко ( наверняка одно из тех, что Дарк с Граблом видели на рейде вблизи Кенерварда) довольно быстро пробиралось сквозь туман, нависший в утренний час над едва покрытой волнами гладью Немвильского озера. Щеки Дарка практически не ощущали дуновения ветра, но тем не менее прямые паруса, под которыми шел корабль, не повисали на мачтах. Из-за плохой видимости Аламез не знал, где они точно находятся, но почему-то чувствовал, что уже порядком удалились от берега и вот-вот должны были сначала сбавить ход, а затем и встать на якорь, чтобы сбросить за борт окованный стальными пластинами и опоясанный толстой цепью сундук.
Наемник-кузнец и его подручный трудились на славу. Ритмичный стук их молотков, забивавших раскаленные заклепки в кандалы на руках и ногах еще одного пленника, звучал в голове Аламеза как барабанная дробь, обычно сопровождающая казнь и резко обрывающаяся в момент выбивания табурета из-под ног висельника или когда топор палача взмывает над плахой.
С трудом повернув голову, Дарк хотел хоть разок взглянуть на товарища по несчастью и по сундуку, перед тем как их тела тесно соприкоснутся в узком пространстве подводного гроба и в такой непосредственной близости проведут вечность, вместе или поочередно приходя в сознание лишь для того, чтобы вновь ощутить удушье и познать смерть.