Разведка - это не игра. Мемуары советского резидента Кента.
Шрифт:
Читая его книгу «Большая игра», выпущенную в переводе в «Издательстве политической литературы» в 1990 г., несмотря на направленные мною предупреждения о вымыслах в этой книге, самовосхваление Леопольда Треппера, полное искажение исторической правды, попытка сделать из себя героя меня не удивили, к этому я привык по совместной работе с ним.
После официального оформления нашего акционерного общества «Симекско» мы вскоре погасили взятые в кредит суммы, которые нам были необходимы для доказательства фактического наличного капитала, предусмотренного законодательством. Средств в фирме оставалось мало. Надо было улучшить ее коммерческую деятельность.
Вскоре я смог доложить «Центру», что благодаря Блондинке у нас начали налаживаться деловые
Помимо того что «Симекско» являлось официальным подрядчиком немецкой интендантуры, ее президент, то есть я, получил ряд привилегий. Весьма важным было получение «почетных» удостоверений и пропусков, дающих мне право совершать беспрепятственные поездки на моей служебной или лично мне принадлежащей машине по оккупированным районам Франции, а также по оккупированным Нидерландам и Люксембургу. В самой Бельгии, как я уже говорил, у меня тоже были не только пропуска на круглосуточное передвижение по Брюсселю, но и пропуск на автомашину со специальным письмом, требующим от всех служб оказывать хозяину во всем содействие и помощь. Больше того, если, как правило, все бельгийцы – владельцы частных автомашин получали горючего очень мало, в количестве, достаточном буквально только для того, чтобы вывести автомашину из гаража и ввести ее обратно в гараж, то я получал горючего столько, сколько мне было нужно.
Возник еще один очень серьезный вопрос. Вскоре я убедился в том, что немецкие официальные лица делают все далеко не безвозмездно. Им хотелось и для себя получить определенную пользу. Некоторые даже совершенно в открытую хотели получить за свое содействие в организации фирмы определенный «гонорар» в бельгийских франках. Это им нужно было, в первую очередь, для покупки различных товаров для своих семей. Почти все хотели «хорошо провести время». Надо было организовывать их приемы не только в ресторанах, но и у себя дома, угощать и, если так можно выразиться, даже спаивать.
Занимаемая мною квартира была недостаточно респектабельной для президента, завоевавшего себе и акционерному обществу солидную репутацию. К этому времени я уже освоил и эту жизненную особенность. В обществе принято проживать в квартире, которая соответствовала бы служебному или деловому положению квартиросъемщика или владельца. Предположим, работник, получив повышение по должности, став заведующим отделом или директором предприятия, фирмы, обязательно тут же менял свою квартиру. Я понял, что мне, президенту, надо тоже поменять место своего проживания.
Мои «друзья» порекомендовали виллу. Точно я уже не помню ее адреса. Правда, из книги Жиля Перро узнал, что, беседуя с ним, Маргарет Барча назвала адрес виллы – авеню Следер.
Я поехал посмотреть на нее. Вместе со мной поехал Тевене. Вот что мы увидели. Перед виллой был небольшой палисадник с красивыми цветами. На первом этаже снаружи была входная парадная дверь и ворота в гараж. Слева от входа размещался рабочий кабинет с письменным столом и встроенными в стену книжными шкафами. Был камин, перед которым стояли два кресла. Напротив кабинета была дверь, которая вела в гараж. Из гаража можно было через дверь попасть в небольшую квартиру для обслуживающего персонала и в подвальное помещение, где размещалась котельная, отапливающая виллу с помощью парового отопления и подогревающая горячую воду для ванных комнат, умывальника и кухни. Слева от гаража было небольшое подсобное помещение, из которого был выход в сад. Над ним на втором этаже размещалась по всей длине виллы веранда с широким спуском в сад. Около выхода в сад находилось помещение, в которое завозился необходимый запас угля. Подача угля в топку котельной была автоматизирована.
Сад был довольно большой, с цветами и фруктовым кустами, в том числе и с грушами. До этого я не знал еще, что бывают деревья небольшой высоты, а вернее, своеобразные кусты, ветки которых натянуты на провода вдоль дорожек сада. Сад заканчивался сетчатой перегородкой, отгораживающей птичник, где можно было держать кур.
На втором этаже виллы помещалась гостиная с широкой, во всю стену, стеклянной дверью и окном, выходящими на террасу. К гостиной, как бы составляя букву «г», примыкала парадная столовая. Оба помещения были довольно большой площади, очень уютные, с хорошей мебелью. В гостиной полы были покрыты красивыми коврами.
Когда я снял виллу, ее хозяин, которому я был рекомендован моими «друзьями»-бельгийцами, сделал красивый ход или, точнее, красивый жест. Он показал мне в одном из отделений шкафа, размещенного у спальни, хорошо оборудованный тайник и сказал, что в этом довольно обширном тайнике я могу хранить деньги, различные драгоценности, дорогие вещи, подчеркнув, что он более надежен, чем обычный сейф. Естественно, этим тайником я пользовался совершенно для других целей, уже как резидент разведки.
Размещение виллы было очень удобным, что тоже понравилось. Она находилась несколько обособленно, и я мог легко следить, нет ли за ней нелегальной слежки.
Когда я снял виллу, у меня возник серьезный, повторяю, очень серьезный вопрос: как поступить с Блондинкой, которая продолжала успешно исполнять роль «хозяйки моего дома»? Многие считали ее моей женой, в то время как у нас близких отношений еще не было, она продолжала быть верной памяти покойного мужа, а я стремился соблюдать советы «Центра» и не обзаводиться любовницами из хороших семей.
В очень осторожной форме я предложил ей вместе с Рене, который в дни отдыха и каникул возвращался из пансионата домой, а также с ее горничной переехать ко мне. Мы посетили вместе с ней снятую виллу. Она ей тоже очень понравилась. Мое предложение разместиться в спальне на третьем этаже, в которой на имеющихся там двух кроватях они могли бы спать с Рене, она отвергла. При этом ее объяснения были весьма обоснованными. Она пожелала разместиться на четвергом этаже, где рядом с ее комнатой будет жить горничная, а с другой стороны, бывая дома, будет спать Рене. Видимо, во всяком случае, мне так казалось в то время, Маргарет Барча решила оставаться вдовой, и только, а для этого она хотела воспользоваться свидетельствами горничной. Кстати, опережая события, хочу указать, что именно на четвертом этаже находилась комната, в которой в дальнейшем постоянно останавливался Отто при его посещениях Бельгии.
Решение было принято. Я разместился на третьем этаже, а Маргарет на четвертом.
Вскоре после создания в Бельгии акционерного общества «Симекско» в Париже был организован его филиал – «Симекс».
Директором филиала Андре был подобран француз, коммерсант, получивший псевдоним Хозяйственник, Альфред Корбен. По моему глубокому убеждению, базирующемуся на наших с ним встречах и даже поездке в Лейпциг на международную выставку, Альфред Корбен не имел никакого представления о действительном назначении нашей «крыши». Безусловно, он не мог также предполагать, что я или Андре и Отто являемся советскими разведчиками.
Альфред Корбен кроме занимаемой должности в «Симексе» имел еще свое частное предприятие по изготовлению комбикорма для кур и гусей. Очень часто он в беседе со мной жаловался на большие трудности в работе этого предприятия.
Андре и в особенности Отто в основном действовали в качестве коммерсантов, связанных соглашениями с «Симекс».
По опыту «Симекско» для повышения авторитета «Симекс» было принято решение снять помещение для конторы на Елисейских полях в доме, где на первом этаже находился знаменитый бар-ресторан «Лидо», работающий и в ночное время. Об этом ресторане более подробно я расскажу позже.